Семен Полонский: «Я всего себя отдавал гандболу»
В июле нынешнего года Украину посетил Семен ПОЛОНСКИЙ – легендарная фигура советского, украинского и запорожского гандбола. Создатель команд ЗАС и ЗИИ, заслуженный тренер Украины и СССР, воспитавший пять олимпийских чемпионов, трех чемпионов мира, девять чемпионов мира среди студентов. Команда ЗИИ под его руководством семь раз становилась призером чемпионата СССР, а в 1983 году выиграла Кубок ИГФ. Среди его учеников – шесть заслуженных мастеров спорта, 18 мастеров спорта международного класса, 60 мастеров спорта, один заслуженный тренер СССР и два заслуженных тренера Украины. Тренировал сборную Украины, студенческую сборную СССР, вторую сборную СССР.
Сегодня 85-летний Семен Полонский живет в Канаде. Он рассказал «Еврейскому обозревателю» о своем непростом пути и в жизни, и в спорте.
– Семен Исаакович, хоть ваше имя неразделимо связано с понятием «запорожский гандбол», вы ведь и родом не из Запорожья, и в спорте начинали не с гандбола…
– Да, я родился и вырос в Черкассах. Во время войны мы жили на Дальнем Востоке, где мой отец работал в лесном хозяйстве. Он ушел добровольцем на фронт и погиб в 1944 году на Волыни.
После войны мы вернулись в Черкассы, и я в пятнадцать лет был вынужден, чтобы прокормить семью, освоить профессию деда – стать жестянщиком и пойти работать на завод. Параллельно с работой я учился в вечерней школе, а после уроков шел на тренировку – занимался баскетболом, играл в заводской команде.
То есть изначально я был баскетболистом. К гандболу меня привлек глава Черкасского городского спорткомитета Альфред Свидерский, разносторонний спортсмен, который очень увлекался гандболом. Когда формировали городскую команду для участия в чемпионате Украины, Свидерский пригласил туда нескольких баскетболистов, в том числе и меня. Вскоре Свидерский переехал в Одессу, а я стал капитаном и играющим тренером гандбольной сборной команды Черкасс.
В Запорожье я с младшим братом Ефимом приехал в 1958 году – меня туда позвал друг, киевский тренер Юрий Предеха, который после окончания Киевского института физкультуры получил назначение в Запорожье. Я устроился на работу в трест «Запорожстрой» (ремонтировал крыши) и играл в баскетбол за команду «Строитель». А потом меня пригласили в трест «Запорожалюминстрой» (ЗАС) на должность заведующего спортсооружениями. Это был маленький спортзал, переделанный из бывшего дома культуры, а моим штатом были две уборщицы и детский тренер по боксу.
И здесь я создал гандбольную команду, в которой был играющим тренером. В 1962 году в первом чемпионате СССР по гандболу ЗАС занял 6-е место, год спустя мы стали уже серебряными призерами, и в 1964-м снова заняли второе место.
– Как сложилась ваша тренерская карьера?
– Я, можно сказать, тренер по жизни. Так получилось, что с 19-летнего возраста во всех командах, за которые я выступал, мне приходилось исполнять и тренерские обязанности.
В 1965 году в Запорожье открылся филиал Днепропетровского металлургического института. Я пришел туда на должность преподавателя кафедры физвоспитания и занялся созданием гандбольной команды. Уже в 1969 году наша студенческая команда играла в высшей лиге СССР и выиграла чемпионат Украины. Запорожье оказалось представленным в высшей лиге двумя клубами – ЗМетИ и ЗАС, таким могла похвастаться только Москва (ЦСКА и МАИ).
В 1971 году ЗМетИ стал серебряным призером Союза, в 1972-м – бронзовым, а трое моих воспитанников – Михаил Ищенко, Юрий Лагутин и Александр Резанов – выступили в составе сборной СССР на Олимпийских играх в Мюнхене. В 1974-1975 годах мы снова повторили бронзовый успех, а в составе сборной СССР, которая в 1976 году выиграла олимпийский турнир в Монреале, играли уже пятеро наших гандболистов – к Ищенко, Лагутину и Резанову добавились вратарь Николай Томин и центровой Сергей Кушнирюк. К тому времени клуб вслед за вузом стал называться ЗИИ (Запорожский индустриальный институт).
Нужно учесть, что работать было чрезвычайно сложно, потому что лучших моих игроков постоянно забирали в армейские клубы. Команда периферийного украинского вуза в качестве конкурента столичным грандам была не нужна. А находить и готовить перспективных игроков – самая сложная задача. Куда проще было переманивать или насильно забирать в свои клубы готовых мастеров.
Но мне удалось подготовить новое поколение сильных игроков. ЗИИ еще трижды брал бронзу Союза (1982-1984), а в 1983 году был самый большой наш клубный успех – мы выиграли Кубок ИГФ, главный клубный турнир Европы. В финале в двух матчах ЗИИ обыграл шведский клуб «Карлскруна» – 22:20 в гостях и 23:16 дома. Заключительный матч прошел в Запорожье 30 апреля, на следующий день команда прошла с Кубком Европы на первомайской демонстрации, и могло сложиться впечатление, что наша победа и есть главная причина праздника. Плюс к тому же сборная Украины под моим руководством выиграла гандбольный турнир VIII Спартакиады народов СССР.
Но уже осенью того же 1983 года я ушел из ЗИИ после того, как меня в очередной раз не выпустили за рубеж. На этот раз в Швейцарию, на матч Кубка ИГФ против клуба «Тофинген».
– Вы были, что называется, невыездным?
– Не совсем. В страны социалистического лагеря меня выпускали без проблем. Но в капстраны мне зарубали выезд в общей сложности 14 раз. А в редких случаях исключений приходилось сталкиваться с таким юмором, например, как однажды на банкете некий спортивный чиновник, обращаясь к секретарю обкома, предложил поднять тост за то, что Полонский съездил с командой во Францию и вернулся. Можно ли было это терпеть?
Уже без меня невыездным в ЗИИ стал Леонид Беренштейн, один из лучших разыгрывающих советского гандбола. Начальник отдела гандбола Спорткомитета СССР Александр Кожухов, когда его спросили, почему Беренштейна не привлекают в сборную страны, ответил: «Он еврей, а все евреи – трусы». В 1985 году ЗИИ не сумел повторить успех в Кубке ИГФ, играя в финале против румынского клуба «Минаур» – поехали в Румынию без Беренштейна и проиграли с разницей в пять мячей, которую дома компенсировать не сумели. А Леня Беренштейн в начале 90-х уехал в Израиль, где стал большой гандбольной звездой.
– Что было после вашего ухода из ЗИИ?
– Я полтора года проработал в Ростове с женской командой «Ростсельмаш», значительно улучшив ее турнирные показатели. Но покинул клуб, не захотев покрывать махинации руководства, которое буквально обворовывало спортсменок.
Меня пригласили снова возглавить мужскую сборную Украины на IX Спартакиаде народов СССР и предложили работу и жилье в Киеве. Но в тот день, когда я приехал из Ростова, рванул Чернобыль, и мне с семьей пришлось вернуться в Запорожье. Финальный турнир Спартакиады, который проходил в августе 1987-го в Киеве, сборная Украины выиграла, и меня снова позвали в ЗИИ. Где от прежнего основного состава осталось лишь три игрока.
Команда ЗИИ
В чемпионате СССР 1988 года ЗИИ занял 7-е место в силу сложного календаря и совершенно ненужного участия в первенстве ВС ДФСО профсоюзов (которое мы выиграли), вымотавшего силы уставших игроков. После этого меня обвинили во всех мыслимых и немыслимых грехах и сняли с работы, фактически запретив заниматься гандболом в Запорожье. Меня не брали даже в ДЮСШ.
– Что стало тому причиной?
– Скорее кто, а не что. Я детально описал эту неприглядную ситуацию в книге «Трагедия команды-легенды», изданной в Запорожье в 2011 году. Я считаю, что кампанию против меня вдохновлял из Москвы Анатолий Евтушенко, главный тренер сборной СССР и клуба МАИ. Полтора десятка лет я считал этого человека своим другом, поддерживал, помогал и выручал в сложных ситуациях. А потом получил «благодарность».
В мое время старший тренер, особенно в небогатом профсоюзном клубе, должен был быть еще и снабженцем, и «толкачом», выбивающим условия для спортсменов, и дипломатом в общении с начальством. Я всего себя отдавал гандболу, не думая о собственном обогащении, зачастую даже в ущерб семье, даже в отпуск никогда не ходил. Я готовил спортсменов технически и тактически, опекал их и за пределами площадки, разрабатывал игровые схемы и комбинации, добивался хороших спортивных результатов. Но я не был ни делягой, ни дипломатом, ни записным оратором, ни интриганом. Я не обхаживал начальство, не привозил дорогие подарки из зарубежных поездок, не угодничал, не превозносил свои заслуги, списывая неудачи на игроков или помощников. А вот Анатолий Евтушенко в этих вопросах был настоящим гроссмейстером, и потому переиграл меня, тоже, кстати, неплохого шахматиста, вчистую.
Помогли ему в этом несколько функционеров во главе с председателем Запорожского областного совета ВДФСО профсоюзов Владимиром Лобановым и начальником команды ЗИИ Сергеем Иванисовым. Очень досадно, что в процессе шельмования и изгнания меня из команды активно поучаствовали мои воспитанники Алексей Тищенко и Александр Резанов. Каждый из всех этих людей руководствовался своими интересами: кому-то я мешал воровать, кто-то хотел избавиться от конкурента и занять мое место, у кого-то были амбиции, кто-то чувствовал зависть. Важен результат – меня, заслуженного тренера, отлучили от гандбола и в итоге выжили из страны.
Те, кто это сделал, сейчас процветают. Чего, к сожалению, нельзя сказать об украинском гандболе, которому сегодня и не снятся успехи ЗИИ эпохи Полонского.
Да и самого клуба давно нет. Хотя нынешний клуб ЗТР и ведет свою родословную от ЗМетИ-ЗИИ, но это совсем другая история.
– Как развивались дальнейшие события?
– После года вынужденной безработицы моя жена порылась в визитках, которые насобирались у меня за годы соревнований, и отправила запросы потенциальным работодателям в Польшу и ФРГ. Уже через неделю приехали поляки и пригласили меня в клуб «Медь» в город Легница. Там я вывел команду в высшую лигу, а потом перешел в клуб «Сталь» из Мельца. Но там руководство клуба не выполнило своих обязательств по условиям работы, и я сгоряча решил уехать в Израиль.
Я написал одному израильскому судье, с которым мы познакомились на чемпионате мира среди студентов в Румынии, и через десять дней он уже встречал меня в аэропорту Бен-Гурион.
Я стал тренером клуба «Маккаби» в Нетании, и команда, которой предсказывали вылет из высшей лиги, набрала на 18 очков больше, чем в предыдущем сезоне. А наша молодежная команда стала чемпионом и обладателем Кубка Израиля. Мэр Нетании вручил мне медаль почетного гражданина города.
Но так получилось, что моей жене и дочери не очень нравились климат и условия жизни в Израиле. К тому же, когда мы жили в Польше, дочь подружилась с парнем, с которым училась в украинском лицее. Семья парня эмигрировала в Канаду, он вскоре уехал туда же и прислал моей дочери приглашение. Жена поехала с дочкой в Канаду, захватив и восьмилетнего сына, которого просто не на кого было оставить, ведь я все время находился на сборах и соревнованиях. Ну а потом им понравилось на новом месте, они не захотели возвращаться в Израиль, я поехал их уговаривать и в итоге сам застрял в Канаде.
Жил в Монреале, работал – благо, в свое время был жестянщиком высшего шестого разряда, как говорится, руки растут, откуда надо. Потом переехал в Торонто, тренировал детей в баскетболе – так причудливо закольцевалась композиция моей спортивной судьбы. Сейчас живу в Торонто и скучаю по Украине, Запорожью и гандболу.
– Вы принимали участие в Олимпиаде 1972 года в Мюнхене, когда в олимпийской программе впервые появился гандбол 7х7, и где произошел печально знаменитый теракт против израильских спортсменов. Как вам запомнились те события?
– Я был на той Олимпиаде в составе делегации – отдельно от команды. Тогда сборная СССР в полуфинальной группе неожиданно проиграла команде Чехословакии (12:15), хотя превосходила ее по всем статьям. Недооценили соперника, не смогли настроиться на игру. В итоге наши заняли всего лишь пятое место, хотя по всем раскладам должны были играть как минимум в финале. Кстати, через две недели после Игр на турнире в Чехословакии, посвященном серебряному успеху хозяев в Мюнхене, вторая сборная СССР, которой руководил я, обыграла Чехословакию с разницей в пять мячей.
А 5 сентября, перед полуфинальными играми гандбольного турнира, арабские террористы из организации «Черный сентябрь» совершили нападение на израильскую делегацию, что привело к гибели 11 спортсменов и тренеров.
Я был хорошо знаком с отцом погибшего борца Марка Славина из Белоруссии, 18-летнего парня, который репатриировался в Израиль всего за несколько месяцев до Олимпиады.
Все олимпийские соревнования были прерваны на сутки. Накануне фаворит гандбольного турнира команда Румынии в своей полуфинальной группе проиграла югославам со счетом 13:14. В парковой зоне у мюнхенского стадиона я встретил знакомого коллегу – старшего тренера сборной Румынии Николае Недефа. Он стоял бледный, оцепеневший. Я попытался его успокоить, а Николае сказал мне, что его состояние не связано с поражением его команды. Оказывается, накануне выезда на матч им позвонили и сказали, что через пять минут здание, где проживала команда, взорвется. «Семен, если бы ты знал, как мы бежали!», – завершил Недеф свой рассказ.
– Поступали ли вам предложения от руководителей гандбола независимой Украины?
– Да, меня дважды приглашали тренировать сборную Украины. В первый раз это было в 1992 году в канун Спартакиады СНГ, но тогда я тренировал «Маккаби» и не хотел проявить неблагодарность по отношению к клубу, который меня приютил в Израиле. А второй раз дело было в 1998-м, когда я приезжал в Украину на Мемориал Юрия Лагутина. Возглавить сборную Украины мне предложила группа бизнесменов во главе с бывшим игроком ЗИИ Владимиром Мирошниченко. Но условием было, что процессом будет руководить банкир Вадим Петрович Гетьман – тот самый отец украинской гривны. В свое время он возглавлял Запорожскую областную федерацию гандбола и Федерацию гандбола Украины, и мы с ним были дружны с 1971 года. А буквально через месяц после разговора Гетьман был убит. Для меня это была большая личная утрата. И вопрос о сборной отпал.
Жалею, что не подготовил себе замену. Возможно, тогда судьба украинского гандбола сложилась бы иначе. Впрочем, это уже другая страна и другая жизнь.
Беседовал Игорь Левенштейн
