ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОДЛОСТЬ
Наум Альшанский, Лев Овсищер, Ефим Давидович
Ни Россия, ни Беларусь не считают себя ответственными за советское беззаконие
В 1970-е годы офицеры запаса полковники Ефим Давидович, Лев Овсищер и подполковник Наум Альшанский, открыто выступившие против насаждаемого в CCCР тогдашней властью антисемитизма, были незаконно разжалованы в рядовые и лишены пенсий. Прошло около полувека. И как же сейчас обстоит дело с восстановлением поруганной чести трех заслуженных фронтовиков?
Ефим Аронович Давидович командовал на фронте стрелковой ротой. Из служебной аттестации: «В бою упорный, настойчивый и волевой командир… Хорошо руководит боем. При этом показывает смелость и настойчивость…». Даже эти несколько строк уже говорят о многом. Война редко щадила ротных командиров, воевавших в пехоте. Давидович пять раз был ранен.
Сколько его крови пролито, сколько часов проведено на операционных столах, сколько боли он вытерпел – кто считал? Это про таких, как он, поется в песне – «мы для победы ничего не пожалели, мы даже сердце, как НЗ, не берегли». Не пройдут бесследно для его сердца фронтовые ранения. И долго, до конца дней, будет бить по нему государственная подлость. Но об этом ниже.
Боевые характеристики свидетельствуют, что отважно и умело сражался и Наум Мордухович Альшанский – на фронте помощник начальника связи дивизии. Кстати, первая его боевая награда – солдатская медаль «За отвагу».
Третий из этой когорты – Лев Петрович Овсищер, который всю войну провоевал штурманом на самолетах По-2. На его счету сотни боевых вылетов. Под Сталинградом, выполняя задание командующего Донским фронтом маршала Рокоссовского, передавал с помощью смонтированной на самолете громкоговорящей установки ультиматум окруженным немецким войскам. Немцы слушали, а потом все-таки стреляли… Однако пронесло. 24 таких вылета, около 70 передач – Рокоссовский распорядился «наградить экипаж особо». Но в начале 1943-го уже от самого Сталина поступила негласная установка поменьше представлять евреев к званию Героя Советского Союза, и представление экипажа на награждение зарубили. Лев Овсищер дважды был ранен. Войну закончил под Берлином. Награжден боевыми орденами и медалями.
После войны боевые офицеры продолжили военную службу. Давидович командовал полком, затем работал в штабе Белорусского военного округа. Овсищер был начальником штаба авиадивизии, служил в штабе авиационной армии в Минске. Альшанский много лет был командиром роты, начальником штаба батальона и наконец стал командиром батальона. «Пятая графа» постоянно давила на офицеров-евреев, создав незримый «потолок», выше которого их уже не пускали. Это было составной частью проводимой в СССР политики государственного антисемитизма.
Уволившись в запас, ветераны не смирились с такой мерзкой позицией власти. Лев Овсищер подписал несколько коллективных писем, осуждавших антиеврейские судебные процессы, организовал сбор подписей под письмом первому секретарю ЦК Компартии Белоруссии П.М.Машерову против готовившегося сноса памятника жертвам Холокоста «Яма» в Минске, и памятник отстояли. Ефим Давидович также писал письма в различные государственные инстанции, даже на имя генсека Л.И.Брежнева, протестуя против дискриминации евреев в стране.
Каждый год в День Победы 9 мая они при орденах и медалях приходили к «Яме» – монументу в память о пяти тысячах евреев-узников Минского гетто, погибших 2 марта 1942 года. Когда у монумента стали возникать импровизированные митинги, Овсищер и Давидович одними из первых выступали на них. Говорили не только о злодействах оккупантов и полицаев, но и о послевоенном антисемитизме. Это тоже был вызов власти. Народных митингов власть боялась, и вскоре над «Ямой» были установлены громкоговорители, глушившие песнями небольшое пространство, куда приходили сотни людей.
Началась травля непокорных, и под властный каток попали и герои нашего очерка. Обыски, слежка, прослушивание телефонных переговоров, угрозы, пасквильные публикации в республиканской прессе… Завели и уголовное дело. Состав «преступления» заключался в «деятельности, направленной на подрыв советской власти путем распространения клеветнических измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй».
Через полгода «дело» закрыли, объяснив тем, что обвиняемые имеют военные заслуги, но никак не их невиновностью. А истинная причина была в другом – планировался визит Брежнева в США, и возникли опасения, что новый судебный процесс, на этот раз над евреями-ветеранами войны, вызовет нежелательный резонанс.
Все трое – Давидович, Освищер, Альшанский – подали заявления на выезд в Израиль. Это еще больше озлобило власть, и она пошла на очередную подлость. Решением Совета Министров СССР их лишили воинских званий, то есть разжаловали в рядовые, а затем на каждого был утвержден приказ министра обороны СССР об исключении «из числа лиц офицерского состава, находящегося в отставке», что означало лишение офицерских пенсий.
Травля продолжалась. Давидович был доведен до четвертого инфаркта и в апреле 1976-го скончался. Прах его покоится в Израиле, в стране, которую он любил, в которую стремился, но так и не увидел.
Семью Альшанского выпустили в Израиль в 1975 году, Овсищера – в 1987-м, в разгар перестройки. И там, на Земле Обетованной, они успели сделать немало добрых дел. В частности, благодаря их энергичным усилиям 9 мая – День Победы над гитлеровским нацизмом – стал и в Израиле государственным праздником. Лев Овсищер возглавил общественную организацию по созданию памятника героине-подпольщице Маше Брускиной и всем еврейским женщинам, павшим в борьбе с нацизмом, но из-за тяжелой болезни завершить это благородное дело не успел. Тем не менее такой памятник был установлен, в чем ключевую роль сыграла его помощница Лина Торпусман. Льву Петровичу было присвоено звание почетного полковника ВВС Израиля и единственному из «русской» алии – почетного гражданина Иерусалима.
Наум Альшанский скончался в феврале 1991 года, Лев Овсищер – в июле 2007-го. Но память о героях войны и активных борцах с советским государственным антисемитизмом требует вернуться в 1970-е годы.
В личных делах разжалованных офицеров есть выписки из приказов министра обороны. О конкретной «вине» троих ветеранов войны там нет ни слова. Письменный текст решения совмина о лишении их воинских званий в личные дела не попал, так и оставшись за пределами гласности. Что там сказано об их «вине», если вообще что-то сказано, нетрудно предположить – разве что общие слова о «сионистской пропаганде», «клеветнических антисоветских измышлениях» и т.п. Но никаких преступных действий, согласно тогдашним законам, эти люди не совершили. Не было по этому поводу и никакого судебного решения. Таким образом, и решение совмина об их разжаловании в рядовые, и приказы министра обороны об исключении «из числа лиц офицерского состава, находящегося в отставке» являются незаконными. Это была месть за критику власти, а точнее – за отстаивание национального достоинства, которое эта власть стремилась у евреев отнять.
Говорят, время сглаживает острые углы. Какие-то, может, и сглаживает. Но не в этой истории. Здесь все остается на своих местах – и гражданская отвага, и государственная подлость.
Государственная… Но ведь нет уже того государства. Другое время, другие люди. Но совесть сроков давности не имеет. Исправить вопиющую несправедливость, а точнее говоря, беззаконие, допущенное по отношению к трем офицерам-фронтовикам, можно было и в Беларуси, и в России. Как исправить? Восстановить, теперь уже посмертно, полковников Давидовича, Овсищера и подполковника Альшанского в их воинских званиях. «Дело» с их шельмованием сфабриковали в Минске, а в Москве завершили – то есть покончить с вопиющей несправедливостью можно было и в одной, и в другой стране.
Соответствующее письмо за подписью тогдашнего председателя Союза белорусских еврейских общественных организаций и общин Леонида Левина было направлено на имя Александра Лукашенко еще в 2010 году. Из секретариата Совета безопасности Республики Беларусь пришел ответ – мол, решение о разжаловании этих офицеров принималось в Москве, туда и обращайтесь. Обратились. Письмо за подписью следующего председателя Еврейского союза Беларуси Бориса Герстена ушло в Министерство обороны России. Ответил статс-секретарь министерства Н.Панков, точнее, отмахнулся от решения вопроса. После нудных ссылок на пункты и параграфы федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», не имеющие никакого отношения к данному вопросу, в заключение от него отгородился – «Присвоение воинских званий посмертно законодательством Российской Федерации не предусмотрено. Учитывая вышеизложенное, поддержать Вашу просьбу не представляется возможным».
Лукавил чиновник. Речь шла не о посмертном присвоении воинских званий, а об их восстановлении как незаконно отнятых. Разница есть? А для этого вовсе не нужно вносить какие-то изменения в законодательство – достаточно отменить решение совмина в отношении трех офицеров-фронтовиков как незаконное, и плюс к этому, теперь уже от имени России, публично извиниться за тот произвол.
Как подвигнуть к этому? Снова настойчиво стучаться в чиновничьи двери?
После смерти Сталина были реабилитированы сотни тысяч невинно репрессированных, в том числе и посмертно, с возвращением прежних званий и государственных наград. Никакого нового закона для этого не понадобилось. А в данном случае речь идет о реабилитации всего троих человек, немало сделавших для победы над нацизмом. Пойдет ли здесь навстречу российская власть? Это наглядно покажет, кто есть кто. Словом, нельзя молчать. Наша совесть не позволяет.
