К ОЛИМПИЙСКОМУ ЗОЛОТУ… ЧЕРЕЗ КОНЦЛАГЕРЬ

Аркадий БОГАНОВ | Номер: Июль 2012

Яков ПункинВ этом месяце в Лондоне стартуют Олимпийские игры. Еврейский народ дал миру немало победителей Олимпиад. Среди них запорожский атлет Яков Пункин – человек ставший олимпийским чемпионом после того, как провел несколько страшных лет в нацистских концлагерях

В декабре прошлого года Якову Пункину исполнилось бы 90 лет. О легендарном чемпионе греко-римской борьбы, олимпийском чемпионе 1952 года, семикратном чемпионе СССР, трехкратном чемпионе Украины рассказывает этот материал.

Как-то осенью 1981 года в огромном борцовском зале запорожского спорткомплекса «Авангард» журналист Ян Дымов разговорился с Яковом Пункиным. Сумерки просочились в окна, прислоненные к стене манекены стали похожи на неземные существа, позвякивали на штангах «блины», раскачивались чучела — «бабы».

— Яков Григорьевич, почему вы стали заниматься борьбой?
— В 1935 году 14-летним мальчишкой пошел в борьбу, просто не хотел быть слабее других.
— Я слышал, в детстве у вас был какой-то случай с собакой? Вы тогда уже не ведали страха?
— Да, было дело. Играли мы в нашем дворе с пацанами в «расшибалку». Вдруг влетает огромная овчарка. Мальчишки разбежались, кричат мне: «Яшка, тикай быстрее!» А я почему-то не испугался, пошел навстречу псу, оскалившему зубы. И вдруг он перестал рычать, подошел ко мне, завилял хвостом и лизнул мне руку.
— Вот-вот, с детства и никакого страха!
— Да, наверно.
— А нервы? Это про вас чемпион мира Григорий Гамарник сказал, что нервы — железные.
— На ковре — да, не боюсь, держу себя в руках, а вообще весь лимит страха я израсходовал в концлагерях.
— А силушка богатырская?
— Это — отец. Он был портовым грузчиком. На спор, потехи ради мог подлезть под лошадь и поднять ее. А в уличных боях без правил клал на лопатки любого докера.

* * *

Вот они откуда — воля, бесстрашие, самообладание, выдержка Якова Пункина. А еще, может быть, хоть неярким светом, но светила Яше еврейская звезда удачи и помогла спастись. С 1939 года Пункин — известный борец. В 1939-1940-е годы он в полулегком весе выступал за «Динамо» и стал чемпионом Украины по классической борьбе. В 1940 году окончил киевскую школу тренеров. В начале 1941 года Яков был призван в армию, направлен в Белоруссию в школу младших командиров танковой части в город Волковысск. Продолжал тренироваться, выступать и, завоевав титул чемпиона Вооруженных сил, начал готовиться к первенству страны. Но грянула война.

Ночью 22 июня школа проснулась от грохота бомб. Курсантов подняли по тревоге. Их сразу же бросили в бой. Но что могли сделать против немецких танков слабо обученные, плохо вооруженные ребята весеннего призыва с 3-х линейными винтовками, одна — на троих?..
Быстро прошли немецкие танки, следом — пехота. Повоевать Якову пришлось меньше недели. Он был контужен, лежал в лесу в ожидании санитарной
машины, но его не успели вывезти — попал в плен. Фашисты загнали всех за колючую проволоку, но группе спортсменов из шести человек (Яков среди них) удалось прорваться через окружение в лес.

После месячных блужданий голодные и оборванные набрели они где-то на границе между Белоруссией и Литвой на одинокий хутор и тут же повалились спать на сеновал. Но предатель-хозяин, чтобы услужить немцам, сообщил о них в ближайшую комендатуру. Фашисты схватили их и направили в Волковысск, в концлагерь «Мепен». Беглецы влились в многотысячную колонну советских пленных. Перед строем выступил немецкий офицер и через переводчика приказал выйти вперед коммунистам, комиссарам, офицерам и евреям. 40 человек вышли вперед.

Яков остался стоять в строю. Впоследствии он выдавал себя за осетина. Вышедших из строя тут же расстреляли.
Чудовищные условия жизни в лагере за колючей проволокой: каждый день от голода умирали 60-70 человек. Работа тяжелая на каменоломнях, но страшнее было другое: ежедневно сверлила мозг ужасная мысль, что найдется в лагере предатель, знающий о национальности Якова и выдаст его.
Через некоторое время — другой концлагерь Фулин в Германии. Яков заболел тифом; таких больных немцы расстреливали моментально. Но друзья, 20-летний Володя Сапожников и 40-летний Иван, при ежедневном построении плечами зажимали парня, и он «стоял». Потом прятали его под нары, а сами шли работать. У военнопленных французов друзья достали лекарства, шприцы, и Иван делал больному уколы. Яков выжил. А у Ивана от голода опухли ноги, он не мог ходить. Вскоре наступила зима, завьюжила метель. Немцы попрятались в теплые помещения. Тогда Сапожников и Пункин переползли большой двор, притаились у офицерской кухни. Потом они выдавили стекло, зашли внутрь, набрали хлеба, колбасы, принесли Ивану. Тот на них накричал:
— Что вы делаете, мальчишки, вас перестреляют!

Весной 1942 года Якова перевели в другой немецкий концлагерь под городом Оснабрюк, где он работал на сельхозработах и свиноферме. Если бы коменданту Оснабрюка сказали, что заморенный до предела узник станет олимпийским чемпионом, он бы расхохотался.

В апреле 1945 года стало известно, что фашисты будут всех расстреливать. Дважды Яков бежал из лагеря, второй раз удачно. Две недели блуждал в лесу пока не вышел навстречу наступающим войскам союзников. Им стало известно, что Пункин был перспективным борцом и ему предложили перебраться в США, но он отказался. Американцы передали Якова советским бойцам. Когда наши солдаты увидели Пункина, они думали, что подобрали мальчика. Его поместили в госпиталь. В 24 года Яков весил 36 килограмм. Медсестры плакали, глядя на него, а он шутил:
— Девушки, потерпите, вот подкормлюсь и женюсь на самой красивой.
А лечащий врач объявил ему:
— Жить, Пункин, будете, но спорт — никогда!
После госпиталя Яков попал в советский фильтрационный лагерь, но там долго не задержался, отправили воевать разведчиком.

После окончания войны Яков служил еще 3 года в Магдебурге. Окончил он службу с несколькими правительственными наградами. Это был уже другой Пункин: он активно тренировался и в 1947 году стал чемпионом Вооруженных сил по классической борьбе.
После трех лет службы в Германии — родное Запорожье. Сразу же о Пункине стали говорить, как о выдающемся атлете. Всех поражала его необычная манера борьбы.

Чемпион мира Григорий Гамарник говорил: «Пункин — уникальный борец прежде всего потому, что даже капли его энергии не сжигала предстартовая лихорадка. Он никогда и нигде не боялся своих соперников. У него — «железные» нервы!». А олимпийский чемпион и двукратный чемпион мира Иван Богдан был более категоричен: «У Пункина просто нет нервов!». Нет, нервы у Якова были, но было и необыкновенное самообладание.

Реактивность Пункина была темой серьезных научных исследований. Заместитель директора Всесоюзного научно-исследовательского института физкультуры и спорта Александр Новиков так сказал: «Очевидно, здесь надо говорить о редкостном синхронном желании провести атаку, приказа самому себе выполнить эту атаку и умения молниеносно осуществить этот приказ. Подобное — результат такой большой работы, такой колоссальной работоспособности, что и представить себе трудно».

Мускульная «обертка» Якова всегда проигрывала в сравнении с гераклоподобными фигурами его соперников. Но каждая клеточка моментально подчинялась утонченной, закаленной нервной системе, и это превращало тело борца в прекрасный боевой механизм.
Пункин тренировался разносторонне: первые разряды по стайерскому бегу, по акробатике, баскетболу, второй — по велоспорту. «Солнце» на перекладине он крутил 18-20 раз, в то время как это трудно выполнить даже мастерам спорта по спортивной гимнастике. А главное, он великолепно одинаково владел греко-римской и вольной борьбой.

На ковре, в партере Пункин умел делать абсолютно все, что другие борцы. Но только он одинаково боролся в правосторонней и левосторонней стойках, что всегда озадачивало соперников. А главная, неповторимая основа его мастерства — это особый бросок прогибом. Он как бы «вывинчивал» всех своих соперников. Крепко прижимался своей грудью к груди противника и направлял бросок, допустим, вправо. Но, когда до ковра оставались считанные сантиметры, он делал еще один подбив, и соперник, полностью потерявший ориентацию, летел в противоположную сторону. Кто мог выдержать такой «штопор»?

Даже если бы Пункин ничего не выиграл, то и тогда его имя золотыми буквами было бы записано в историю борцовского спорта, как изобретателя броска, еще и сегодня никем не повторенного. Хотя повторять его борцы безуспешно пытались тысячи раз.
На протяжении 7 лет с 1949 по 1956 годы Пункин царствовал на ковре: чемпион СССР 1949, 1950, 1951, 1954, 1955 годов, двукратный чемпион Всемирных фестивалей молодежи и студентов, но, главное — олимпийский чемпион 1952 года в Хельсинки.
Яков Григорьевич ПункинМне посчастливилось увидеть Якова Пункина в начале 1952 года в поединке с многократным чемпионом страны Леонидом Егоровым в Москве. Ко мне обратился старший тренер нашей команды Соловов:
— Аркадий, позови наших ребят к первому ковру!
— Зачем, Александр Петрович?
— Будет очень интересная схватка, увидите чудо!
Мы, члены команды, в которой большинство были спортсменами высокого класса, расположились вокруг наставника. Наблюдали, как Пункин атаковал соперника, сразу же выиграв у него 20 баллов за один бой. Егоров потерял столько, сколько не проигрывал за всю свою спортивную карьеру. Восемь бросков прогибом провел Яков — это тоже своеобразный рекорд. Ни разу Егорову не удалось провести свой знаменитый «железный захват», Пункин его опережал.

После схватки Егоров сказал:
— Он не мои атаки опережал, он мысли мои опережал. Он действует на сверхвысоких скоростях! Пункин — молния!
Мы не могли успокоиться, еще долго обсуждали этот бой. Ни до, ни после, никогда ничего подобного мы не видели.
Вскоре, весной 1952 года был матч СССР-Швеция. Шведы очень гордились своим легковесом Густавом Фреем, и не без основания. О его «железном захвате» ходили легенды. Фрей — многократный чемпион мира и олимпийский чемпион 1948 года в Лондоне. О нем говорили, что он все знает наперед: как и в каком углу положит соперника на лопатки.

Пункина тренеры предупреждали: «Не лезь на рожон!» А швед знал бы, что Пункин — «молния», был бы осторожнее. Уже на второй минуте Фрей был поставлен на мост. Встав с моста, не успел сообразить, кто же так нетактично с ним поступил? Еще минута — бросок прогибом — Фрей рухнул на лопатки, похоронив под обломками своего моста славу шведского льва. Вспыхнула «молния», и своим огненным дыханием сожгла все надежды непобедимого шведа на третьей минуте. Арбитр не поднимал руки победителя Якова Пункина — это сделал сам швед. Не мог он кому-то отдать честь поднять руку человека, который первым прижал стальную спину Фрея к ковру. Этот снимок обошел весь мир. Наступило лето 1952 года. Для Советского Союза — первая послевоенная Олимпиада.

Незадолго до ее начала на Якова в органы безопасности поступил донос: «Пункин пьет, дебоширит и вообще непонятно — находился четыре года в плену, будучи евреем, и остался жив?..» К счастью, хода доносу не дали — стране нужны были чемпионы. В первом круге Олимпиады Пункин победил француза Антуана Мерля, в третьем, по баллам, — ливанца Сафи Таха, турка Хасана Бозбея. И вышел в финал.

Первая встреча — венгр Имре Пойяк. Полторы минуты потребовалось Пункину, чтобы положить его на лопатки. Последним был египтянин Абдель Ахмед Аль-Рашид. До начала встречи Рашид заявил журналистам, что побьет Пункина в течение двух минут. За египтянином Якову пришлось погоняться около трех, и когда борцы сошлись, все увидели, как мелькнули кверху ноги Рашида, а сам он грузно рухнул на ковер.
После Олимпиады одна из финских газет писала: «Трудно поверить, что спортсмен, обладающий такой совершенной техникой борьбы, демонстрирующий верх спокойствия и самообладания, мог перенести в жизни такие тяжелые испытания».

В этом же году Пункин получил звание Заслуженного мастера спорта СССР. А дальше шли победы. Только они были нужны Якову Пункину. Может быть тогда, в долгом фашистском аду, запорожский хлопец дал себе клятву: «Я выдержу, я не сломаюсь!»
1954, 1955 годы — чемпион Советского Союза.

Яша был весельчак, балагур, выдумщик, человек абсолютной щедрости. Каких только легенд о нем не ходило: будучи легковесом, борется с тяжеловесами, борется одной рукой, борется с завязанными глазами. В 1954 году я увидел Якова Пункина еще раз в Ростове-на-Дону. После соревнований в гостинице поздно ночью услышали шум. Сосед разбудил меня:
— Вставай, Аркадий!

Мы вбежали в номер напротив и увидели, как Яков делает стойку на одной руке на перилах балкона, а этаж — четвертый. После тяжелых соревнований борцы «приняли на грудь» и поспорили, сможет ли Яков сделать такую стойку?.. Но разве мог Пункин проиграть спор? Мы схватили его за ноги и втащили в комнату.

С 1962 года Пункин стал тренером, но еще долго продолжал выступать на ковре. Умер Яков Григорьевич 12 октября 1994 года. В последний путь его провожала небольшая горстка друзей и знакомых. Похоронили чемпиона сначала в кустах на окраине Первомайского кладбища. И лишь после того, как запорожские борцы «подняли всех на уши», Пункин был перезахоронен на центральной аллее.
С 1963 года в Москве борцам вручают медаль имени Якова Пункина. В 2006 году в Запорожье учредили такую же медаль, которой награждают самых лучших атлетов.

8 декабря 2011 года в Запорожье – родном городе Чемпиона, состоялся большой спортивный фестиваль борцов классической и вольной борьбы, посвященный 90-летию со дня рождения Якова Пункина. Участники тепло приветствовали его сына, который прилетел из Хайфы. Все области Украины прислали на фестиваль своих спортсменов. Теперь планируется сделать этот фестиваль международным. Пусть будет всегда светла память о Якове Пункине, великом борце и мужественном человеке..

Аркадий БОГАНОВ, обозреватель еженедельника «Секрет» специально для «Еврейского обозревателя»