ОБЕЛИСК НА ЗАБЫТОМ КЛАДБИЩЕ
В поисках больших и малых Бабьих Яров
Почти в самом центре Европы, у подножья зеленых Карпатских гор раскинулась Галиция, которую в средневековье называли еще Красной, то есть Красивой Русью. Благодаря выгодному географическому положению через эти земли проходили все важнейшие торговые пути, связывающие северную и южную, западную и восточную части материка. Сотни лет катились по этим дорогам тяжело груженные товарами купеческие караваны, мчались кареты вельмож и взмыленные кони спешащих курьеров, торопились к местам сражений воинские колонны и медленно брели усталые путники…
И как бусинки на нитку нанизывались на ленты дорог поселки, города и деревни. Многие из таких крупных поселений получали так называемое «право склада» — это означало, что каждый проезжающий купец обязан остановиться в городе и определенное время торговать в нем. Во Львове, например, это время составляло две недели.
Одним из таких поселений был Бусск, что в 60 километрах от Львова. Сотни лет назад появились в этом городке евреи, спасаясь от преследований и погромов. Сюда их привлекали обещания местных властей, которые гарантировали им покровительство и защиту, возможность жить по законам Святых книг и традиций своего народа.
Шли годы, разрастался еврейский квартал в Бусске, увеличивалась община. Община как община — по утрам открывали свои мастерские трудолюбивые ремесленники, бежали в хедер дети, женщины на базаре судачили о соседях и кулинарных рецептах, а седобородые старики степенно шествовали в синагогу, неся в руках талесы и сидуры.
Проходили десятилетия, и Бусск, не сдвигаясь с места, оказывался в различных государствах — Галицко-Волынском княжестве, Польско-Литовском королевстве, Австрийской империи, снова в Польше, а потом в Советском Союзе. Потрясали мир социальные катаклизмы, все более и более кровопролитными и долгими становились войны, и это не могло не отражаться на жизни обычной еврейской общины в небольшом украинском местечке.
Начало войны в 1941 году застало врасплох почти 2000 бусских евреев. Только часть мужчин успела добежать до военкомата и уйти с Красной армией, да несколько семей сумели как-то самостоятельно эвакуироваться. А уже в первых числах июля в городок вестниками страшной беды ворвались мотоциклисты в рогатых шлемах…
«Новый порядок» оккупанты начали устанавливать с помощью местных добровольных помощников сразу же. И первыми жертвами этого «порядка» стали 30 представителей еврейской интеллигенции городка, которых расстреляли на еврейском кладбище. А остальным приказали нашить на одежду желтые звезды Давида, запретили посещать базар и магазины, учить детей, ходить в синагогу, выходить вечером из дома… А потом всех евреев загнали в гетто, где их жизнь превратилась в медленное угасание. Руководителем юденрата назначили сначала Шаю Лихтмана, а после его убийства — Гершона Копельмана. Несколько сот евреев из гетто были депортированы в лагерь смерти Белжец, а оставшиеся надрывались на тяжелейших работах в ожидании смерти. И она пришла к ним 25 мая 1943 года. В тот страшный день около 300 евреев угнали в Яновский лагерь во Львове, а почти 1200 человек из местечка и окрестных сел длинной колонной повели на еврейское кладбище…
Услановленный в 2005 году обелиск
Вот на окраину этого кладбища и приходили колонны. Здесь людей заставляли раздеться, аккуратно сложить снятую одежду — порядок прежде всего, да и добро не должно портиться! — и расстреливали на берегу. И не содрогнулся мир, и не раскололось небо, и не возмутилось человечество, занятое своими делами. Одна из сотен еврейских общин, которые уничтожил нацизм, перестала существовать.
Впервые в Бусск я попал в конце 90-х годов, когда обследовал места Холокоста в Западной Украине. Место казни евреев заросло сорняками, среди буйных зарослей крапивы лениво бродили козы и куры. Большая часть надгробных памятников исчезла на новостройках местных жителей, остатки других валялись на земле. И не было никаких следов трагедии, отдаленной во времени всего несколькими десятками лет.
Я ходил по соседним хатам, разыскивая стариков-очевидцев тех страшных событий, и упрекал жителей в варварском отношении к памяти их бывших земляков и соседей. Люди согласно кивали головами, соглашаясь со мной, но потом начинали возражать, что, дескать, кладбище давно заброшено, на нем нет даже скромной таблички, территория не огорожена, евреев в городке тоже уже нет, как почти нет и очевидцев. А через пару лет их не будет вообще.. Словом, повторялась обычная ситуация, с которой я часто сталкивался во время своих исследований (а исследовано мною с помощниками за почти 20 лет работы более 600 таких мест).
Увы, но многое в этих доводах правда! Места эти во многих случаях никак не обозначены, мацейвы растаскиваются еще со времен оккупации, а территория превращается в одних случаях в огороды или пустошь, а иногда в мусорную свалку.
Так постепенно, но неумолимо уходит в небытие память о наших предках, веками проживавших в этих городах и местечках, внесших свой большой вклад в материальную и духовную культуру человечества вообще и региона в частности. И кто знает, не придется ли историкам будущего доказывать, что и здесь, на украинской земле, проживали миллионы евреев? И разве забыта старая истина о том, что война не закончена, пока не будет достойно захоронена ее последняя жертва? Значит, Шоа еще продолжается? И неужели жертвы Холокоста — не жертвы Второй мировой?
Через некоторое время после пребывания в Бусске на полученный от Сохнута грант — огромное ему спасибо! — я установил на месте убийства памятник погибшей общине евреев Бусска (2005 год). Это был восьмой памятник на территории Львовщины. Сейчас таких памятников мы восстановили уже двенадцать. Но не дает покоя мысль: а что продолжает делаться в десятках других мест? Конечно, есть общепризнанные символы Шоа — Бабий Яр, например.
А сколько таких больших и малых Бабьих Яров уже забыты даже местными жителями? «Если не мы, то кто? И если не сейчас, то когда?» Я позволю себе только чуть-чуть дополнить эту известную фразу: «Ведь можно просто не успеть!»
Илья КАБАНЧИК, специально для «Еврейского обозревателя»
