НАГРАДА ЗА СМЕЛОСТЬ И ЧЕСТНОСТЬ
Медаль митрополита Андрея Шептицкого вручена Ивану Дзюбе
29 сентября 1966 года в Бабьем Яру состоялся стихийный митинг памяти жертв нацистов, зверски убитых в этом страшном месте.
В те годы киевское руководство делало все возможное, чтобы правда о трагедии в Бабьем Яру не стала известна людям. И тот, кто пришел в тот день в Бабий Яр, рисковал попасть в немилость властей. Но люди все же пришли. И кроме представителей еврейской общественности на митинге в 1966 году присутствовали представители украинской интеллигенции, правозащитники и среди них известный диссидент и ученый Иван Дзюба.
Не так давно известный украинский кинорежиссер Александр Муратов закончил работу над документальным фильмом «Совесть. Феномен Ивана Дзюбы», рассказывающем о жизни крупнейшего ученого и философа. В этой ленте есть следующий фрагмент:
«Впервые Дзюба, – говорит голос диктора на фоне появившихся в кадре фотографий массовых расстрелов, – «засветился» в Бабьем Яру 29 сентября 1966 года. Он выступил там с речью, сочувствуя расстрелянным евреям. Тогда это категорически воспрещалось. Могло даже сложиться впечатление, что расстреливал там вместе с фашистами какой-то отряд НКВД…».
Далее на экране появляется Иван Дзюба и говорит: «Тогда в Яру все имело другой вид, чем теперь. Когда сейчас приходишь сюда, то не узнаешь этого места. Все эти холмы были заполнены людьми. Стояло удивительное молчание, можно сказать, красноречивое молчание. Сразу ощутил все это и наполнился трагическим настроением. В основном здесь тогда собрались люди как-либо причастные к трагедии – родственники или знакомые погибших, а также те, кто им сочувствовал. Были там даже те, кто чудом выжил в те страшные годы. Народ был очень взволнован. Люди пришли, даже приехали в тот день из самых разных мест. Вдруг кто-то воскликнул: «Писатели приехали!» К нам кинулась толпа людей: «Скажите! Скажите что-нибудь! Хоть что-то скажите!».
Они хотели услышать какие-то слова, потому что раньше такого митинга никогда не было. Прежде такое лишь тайно происходило, а тут, вроде, открыто.
«Ну скажите хоть что-нибудь!» Нас растянули в разные стороны. Виктора Некрасова в одну сторону, меня в другую. А еще Антоненко-Давидович, Борис Дмитриевич, с нами был. И каждый из нас что-то свое людям сказал…».
Затем снова идет закадровый голос диктора. Он зачитывает выдержки из протокола заседания киевского горкома КПУ от 12 октября 1966 года:
«Пункт 19: «О случаях самовольного сборища в Бабьем Яру». Читаем: «29 сентября этого года в Бабьем Яру на месте расстрела фашистскими оккупантами советских людей состоялось неорганизованное сборище по случаю 25-й годовщины события. В этот день самовольно собрались жители Киева, преимущественно еврейской национальности». (В этот момент на экране идут кадры, что были тайно сняты у Бабьего Яра. На них показаны люди, что собрались там и транспаранты с призывом помнить об этой страшной дате).
И снова текст протокола. «Перед присутствующими разные особы провозглашали речи, в которых вместе с призывами почтить память погибших, высказывалось неудовольствие тем, что до сих пор на этом месте нет памятника. В частности, здесь выступали члены Союза писателей Украины Некрасов, Дзюба, Антоненко-Давидович, архитектор Белоцерковский, которые делали акцент на необходимости вести борьбу с антисемитизмом и на объединении усилий украинского и еврейского народов для сохранения собственной культуры. Писатель Дзюба при этом утверждал, что якобы ныне в Украине повторяются события 1937 года…».
Призыв бороться с антисемитизмом в то время был весьма актуальным. Да только у властей до этого не доходили руки. Зато они были заняты активной борьбой с сионизмом, о котором в те годы в Киеве знали только считанные евреи. И эта самая «антисионистская борьба» в сознании представителей власти каким-то иезуитским образом переплеталась с отношением к памяти жертв Бабьего Яра.
Помню, как в начале семидесятых годов, настороженно оглядываясь по сторонам в пустом кабинете, один комсомольский «вождь» как бы сочувственным полушепотом объяснял мне, молодому журналисту, что монумент в Бабьем Яру все не появляется из-за «происков Израиля на Ближнем Востоке». На мой недоуменный вопрос – какое отношение эти «происки» имеют к памяти жертв нацизма, никогда не бывавших в Израиле, он только растерянно развел руками.
Памятник в Бабьем Яру появился только спустя десять лет после стихийного митинга, на котором выступали Некрасов и Дзюба. То, что он наконец-то был установлен, в партийных кругах неофициально связывали с тогдашним потеплением в советско-американских отношениях, следствием которого стало и разрешение на еврейскую эмиграцию из СССР, конечно, в определенных количественных рамках.
Правда, этот монумент даже в спешно переделанном виде не напоминал о чем-либо еврейском. И только в 1991 году в Бабьем Яру в районе бывшего еврейского кладбища появился памятник – Менора…
И вот спустя пятьдесят лет после событий 1966 года в Киеве на приеме, устроенном Всемирным еврейским конгрессом и Еврейской конфедерацией Украины, Ивану Дзюбе была вручена Медаль митрополита Андрея Шептицкого. Эта награда была учреждена несколько лет назад канадской организацией «Украинско-еврейские встречи» и Еврейской конфедерацией Украины.
Как известно, в годы Второй мировой войны по указанию митрополита Шептицкого монахами греко-католической церкви было спасено от смерти около двухсот еврейских детей, а также несколько раввинов и их семей. Поэтому именно в его честь названа медаль, которой награждают людей, внесших большой вклад в дело взаимопонимания между украинцами и евреями.
И несомненно Иван Дзюба именно такой человек.
Примите наши искренние поздравления, уважаемый Иван Михайлович!
