«Я бы хотел служить в ЦАХАЛе»
Отец Георгий Эдельштейн: «Люди прикрываются божьей волей, но творят дьявольские дела»
Автор и отец Георгий Эдельштейн
— Вы выпить любите? – спрашивает батюшка первым делом.
— Вообще-то я за рулем, — отвечаю я.
— А я выпить люблю. Особенно коньяк. Сейчас покупаю армянский, потому что он самый дешевый.
91-летний отец Георгий проживает в небольшой трехкомнатной квартире. На стене висит флаг Израиля.
«Я подобрал его на улице», — говорит батюшка.
В углу – пустая бутылка из-под коньяка, а на диване – белая кипа.
«Я ее надеваю, когда хожу к сыну на шаббат», — поясняет он.
— Я неловко себя чувствую в гражданской одежде, — говорит он и надевает подрясник и большой крест. Подрясник и ряса – это повседневная одежда православных священников, крест – показатель статуса. — Мне мой первый крест дали в 1979 году. Но я считаю, что лучший крест – простой, деревянный: Иисус Христос был распят на деревянном кресте без украшений.
Я давно хотела взять интервью у православного священника Георгия Эдельштейна, отца известного израильского политика Юрия Эдельштейна, но все никак не складывалось. А недавно мне позвонили и сказали:
«Батюшка очень хочет помочь нашей стране, но не знает, как. В армию его не берут из-за возраста, по той же причине ему не разрешают быть донором. Вот может хотя бы интервью дать».
Мне было очень любопытно познакомиться с евреем-священником и по совместительству отцом одного из самых влиятельных русскоязычных политиков Израиля. И поэтому я, конечно, отправилась на встречу.
Еще в молодости будущий священник понял, что его сердце принадлежит церкви, хотя и сам не мог объяснить, откуда взялась эта вера.
«Вера – вещь интимная и необъяснимая», — говорит он.
Его мать – полька, католичка, отец – еврей и коммунист. Но он выбрал свой путь.
— Я хотел быть в церкви. Мне нравится пение, запах ладана, атмосфера, одежда. В церкви я ощущаю себя на своем месте. Я хотел быть в церкви кем угодно – истопником, дворником, сторожем. Главное, быть там. После сорока лет службы в церкви я до сих пор люблю богослужение.
Когда он был крещен в двадцать три года, родные решили, что он сошел с ума. Кроме того, он сразу же объявил, что собирается стать священником. Но тут уже на дыбы встали советские и церковные власти.
«Кандидат наук, доцент, да к тому же еврей? Да вы точно чокнулись!».
Чиновники от него отмахивались, находили массу причин, по которым он не может удостоиться сана.
Рукоположения пришлось ждать больше двадцати лет. Только в конце 1979 года Эдельштейна, наконец, удостоили сана иерея и назначили настоятелем церкви Иоанна Богослова в селе Коровино Волоконовского района Белгородской области.
В мае 2022 года он приехал в Израиль, хотя гражданство так и не получил.
Он до сих пор на связи со своими прихожанами. Они каждый день звонят ему и рассказывают о последних событиях в приходе. В Израиле отец Георгий скучает по своей церкви, которую он сам восстанавливал: советская власть превратила ее до того в машинно-тракторную станцию. Скучает по службам, которые проводил почти каждый день; по снегу, по соснам, елкам и старым пихтам. По всему тому, что составляло смысл его жизни.
— Я всегда ощущал себя евреем, с девяти лет приблизительно, когда мне в Киеве сказали, что я «жидовская морда», и скоро придут немцы и наведут порядок. Христос был евреем, поэтому я никакого противоречия не вижу.
Жена батюшки, Анита Иосифовна Розенцвайг тоже крестилась, а позже они обвенчались.
— У нас не было ни одного спора, у нас очень близкие и теплые отношения. У нас было так: родители ходят в церковь, а сын в синагогу. Каждый идет своим путем к Богу.
Сегодня батюшка и оба сына живут в Израиле, а матушка Анна осталась в России. Она не хочет оттуда уезжать. Вокруг нее любящие люди, которые о ней заботятся и заменяют ей семью. Она хочет быть похоронена рядом с церковью в селе Коробаново, где с 1992 года служил ее муж.
— Это ее выбор, — поясняет отец Георгий. – А я никогда не стремился быть миссионером или пропагандистом.
Отец Георгий – последовательный и бескомпромиссный критик советской власти. Даже современное государство он называет на старый лад, Советский Союз.
«Настоящая Россия умерла в 17-м году, — считает он. – А с тех пор там правят коммунисты под разными личинами».
— Я презираю советскую власть лет с десяти. Мне все там было противно. Это была империя лжи. Была и осталась. Там ничего не изменилось. Я всегда чувствовал себя там чужим. Поэтому церковь была для меня единственной нишей, в которой я мог спрятаться.
Однажды, во время войны, когда будущему отцу Георгию было пятнадцать лет, он отправился на поезде из Келеса в Ташкент. Там была в эвакуации его мама, которая работала воспитательницей в детском доме. В поезде на него напали хулиганы и попытались раздеть, а во время драки столкнули с поезда. Что было дальше, он плохо помнит. Он с трудом добрался до Ташкента, истекая кровью. Там его прооперировали, как смогли, ему отрезали несколько пальцев на левой руке.
— Зато мне не пришлось служить в советской армии, — говорит батюшка. – Я бы хотел служить в ЦАХАЛе, но меня не берут. Но я очень хочу помочь своему народу, чем могу. Буду молиться.
— История еврейского народа, — продолжает батюшка, — показывает нам, что мы никогда не исполняем божью волю. Адам был изгнан из рая. Каин убил брата. Братья продали Иосифа в рабство. А любой мусульманин скажет, что Аллах призывает их к миру и справедливости. И Путина тоже призывает к миру. Главными «миротворцами» в Европе в 30-е годы XX века были Гитлер и Геббельс. На пряжках солдат вермахта были слова «Готт мит унс» (с нами Бог). Советский Союз всегда боролся за мир, но это была ложь. Сегодня ООН борется за мир, и это тоже ложь. Все антисемиты всегда почему-то выступают на стороне добра и мира. А коммунисты всегда на стороне антисемитов.
— Люди прикрываются божьей волей, но творят дьявольские дела. Евреев всегда будут ненавидеть. Потому что у нашего народа завет с Богом. Я верю, что мой народ победит, как побеждал все предыдущие столетия. Господь ведет свой народ. Но евреи – глупые и непослушные дети, они не учат уроки, которые им преподает их отец. Поэтому он бьет свой народ, потому что любит его. Еврейский народ выстоит, я в это непоколебимо верю. Верующий человек не может быть пессимистом.
