Наша духовность

Рыцари иврита

Михаил РУМЕР | Номер: 05/329 Май 2020

Заметки о людях, отдавших жизнь Святому языку

Продолжение. Начало в № 328 (4) апрель 2020 г.

Вильскер
Рассказ о третьем нашем рыцаре иврита можно начать с событий многовековой давности, когда в средневековой Испании расцветали иудейская религиозная философия и поэзия, связанная с великими именами Габироля, ибн Эзры и Иегуды Галеви. Последний из них долгие годы мечтал о Святой земле. И наконец на склоне лет, оставив любимую дочь и внука, друзей и богатство, собрался туда. Преодолев неисчислимые трудности и опасности, он добрался до Александрии и оттуда отплыл в Палестину. Далее, как гласит легенда, произошло следующее. У ворот Иерусалима Галеви в слезах приник к земле, целуя ее и распевая свою знаменитую элегию «Сион, ведь ты спросишь о судьбе твоих пленников…», которую до сей поры ежегодно читают в синагогах в пост 9 Ава. И в этот момент сарацин растоптал его копытами своего коня.

Мог ли поэт представить себе, что многие столетия спустя на той Святой земле, куда он так стремился и где так страшно погиб, его стихи будут хранить как великую драгоценность и открытие каждого нового стихотворения станет событием культурной жизни страны…
В начале 1980-х научный мир Израиля облетела весть, что ленинградский семитолог Арье Вильскер обнаружил в хранилищах Государственной библиотеки им.Салтыкова-Щедрина сначала два десятка, а затем около двух сотен ранее неизвестных стихотворений Иегуды Галеви, составивших впоследствии так называемый «список Вильскера». Об этом писали, как о значительном событии культурной жизни страны и газеты, и научные журналы. Имя ученого стало известно в Эрец Исраэль.
Этому открытию предшествовала череда событий. Истоком их стало приобретение в 1862 году Императорской публичной библиотекой, которая впоследствии стала носить имя Салтыкова-Щедрина, коллекции древнееврейских рукописей, собранной караимским историком и путешественником Авраамом Фирковичем во время его странствий по Ближнему Востоку. Это было фундаментальное собрание, насчитывающее 1500 текстов, и во второй половине XIX века с ним работали такие известные гебраисты как Гаркави и Хвольсон, о которых речь пойдет ниже. После революции в период засилья идишизма собрание рукописей лежало мертвым грузом в фондах библиотеки, пока за него не взялся Арье Вильскер.
Вильскер был истинный подвижник иврита, получивший этот язык, как и некоторые другие его сверстники, в наследство от деда, как бы посылавшего таким образом послание потомкам. Рожденный в 1919-м в местечке на Волыни, Вильскер прошел обычный для русского еврея его возраста путь, где был скудный быт, лишения, война, антисемитизм. В тридцатилетнем возрасте Арье окончил факультет востоковедения Ленинградского университета, получил диплом лингвиста-семитолога и направление на работу в отдел книг на иврите и идише Публичной библиотеки им.Салтыкова-Щедрина, где и проработал 30 лет. Но он был не просто библиографом в этом экзотическом отделе, а сумел стать серьезным ученым с широким кругом интересов – написал книгу о самаритянском языке, ставшую его кандидатской диссертацией, издавал труды по лексикографии других семитских языков, находил неизвестные письма Бялика и закрывал многие другие «белые пятна» семитологии. Выйдя на пенсию, Арье Вильскер продолжал свои исследования и тогда-то начал вплотную работать с коллекцией Фирковича, где обнаружил неизвестные стихотворения Галеви. Публиковаться ему было негде – ивритских научных изданий в России не существовало, приходилось сообщать о своих открытиях в идишистском журнале «Советише геймланд». Так весть о его работах доходила до Израиля, вызывая там огромный интерес. Крупнейший специалист по средневековой еврейской поэзии профессор Эзра Флейшер писал ему восторженные письма, помогал в распознавании принадлежности того или иного стихотворения перу Галеви.
Усилиями Вильскера коллекция Фирковича с ее культурными богатствами, доселе закрытая для мировой семитологии, открывалась израильским ученым. В этом процессе возникали удивительные находки, прослеживалась трагическая связь между реалиями еврейской истории. Так, разысканное Вильскером стихотворение Галеви «О погроме в Толедо», написанное в XII веке, перекликалось трагическим звучанием со знаменитым «Сказанием о погроме» – кишиневском погроме начала XX века, написанным Хаимом Нахманом Бяликом на иврите и переведенным на русский Жаботинским.
Арье Вильскер умер в Ленинграде в 1988 году. В эти дни солидный израильский научно-библиографический журнал «Кирьят Сефер» вышел с огромным, во всю полосу траурным его портретом, а ведущие израильские газеты «Едиот ахронот» и «Маарив» посвятили ученому некрологические статьи.

Царская милость

Как ни странным это может показаться, но основателем российской семитологии должна считаться «дщерь Петрова» – императрица Елизавета Петровна. Это она в 1755 году, незадолго до своей кончины, подписала указ о создании Московского университета, в котором предусматривалось изучение турецко-татарского и древнееврейского языков. Что касается турецко-татарского, то интерес к нему можно объяснить геополитическими амбициями Российской империи. А древнееврейский – это язык Библии. Между тем Елизавета, хотя и заявила в свое время в ответ на соображения об экономической невыгодности изгнания евреев из пределов ее империи: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли», была женщина религиозная, и древнееврейский, видимо, оставался для нее святым языком.
Надо сказать, что Елизавета Петровна была не единственной российской властительницей, в которой антисемитизм сочетался с некоторым интересом к еврейской культуре. Последний русский император унаследовал от своего отца Александра III зоологическую юдофобию. Она настолько глубоко в нем сидела, что в ответ на предложение Столыпина о принятии закона о еврейском равноправии последовал весьма своеобразный ответ – мол, внутренний голос твердит императору о неприемлемости такого решения. Между тем тот же внутренний голос не мешал Николаю II ежегодно приглашать в Царское Село знаменитого кантора Гершома Сироту и с удовольствием слушать в исполнении этого «еврейского Карузо» религиозные иудейские песнопения.
Можно, конечно, объяснить это тем, что у каждого антисемита есть свой излюбленный еврей, общаться и поддерживать которого не мешает тот же пресловутый внутренний голос. Для Николая II таким был Авраам Яковлевич Гаркави, известный семитолог, автор многих работ по еврейской истории, этнографии и филологии и, между прочим, габай петербургской Большой хоральной синагоги. Он был осыпан царскими милостями – награжден различными орденами Российской империи, возведен в потомственное дворянство, стал действительным статским советником, что соответствовало генеральскому званию. И это при том, что Гаркави, в отличие от некоторых своих коллег, не поступался религиозными принципами, оставался евреем. Почему именно он вызывал такое уважение Николая? Царская душа – потемки.

Семитологический ренессанс
Надо сказать, что Авраам Гаркави был одним из трех-пяти выдающихся семитологов-гебраистов, определивших развитие науки о еврействе во второй половине XIX века. Родившись в 1835 году и окончив Виленское раввинское училище и факультет востоковедения Петербургского университета, он с 1876 года заведовал отделом еврейских книг Императорской публичной библиотеки, где 80 лет спустя будет работать Вильскер. И объект их исследований будет один и тот же – коллекция Фирковича, которая даст Гаркави материал для ряда его работ. Авраам Яковлевич умрет в 1919 году, в тот год, когда родится Арье Вильскер.
Центральной фигурой этого семитологического ренессанса был Даниил Абрамович Хвольсон. Он прожил более 90 лет (1819-1911), сорок из которых возглавлял кафедру еврейской, сирийской и халдейской (арамейской) словесности на факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета – эту «кузницу» семитологических кадров. Для того, чтобы занять эту должность, ему, выходцу из бедной еврейской семьи, выпускнику иешивы, пришлось креститься. Впоследствии он с известной долей цинизма объяснил этот свой поступок в письме к виленскому раввину Э.Спектору: «Лучше быть профессором в Петербурге, чем нищим меламедом в Жмеринке». Одновременно Хвольсон в сане протоиерея преподавал иврит и библейскую археологию в Петербургской духовной академии и римско-католической академии. При всем том он сохранял чувство еврейской солидарности и активно выступал против юдофобских нападок и всевозможных наветов.
Круг научных интересов Даниила Абрамовича был необычайно широк. Он исследовал еврейские старопечатные книги, писал о влиянии географического положения Палестины на судьбу древнего еврейского народа, по-новому освещал взаимоотношения фарисеев с Иисусом и его последователями. Ему принадлежит около двух третей русского текста синодального перевода Библии, до сих пор считающегося образцовым.
Преемнику Хвольсона на посту руководителя кафедры и его ученику Павлу Константиновичу Коковцову (1861-1942) не пришлось ради этой должности идти на компромисс со своей религиозной принадлежностью. Он был русский дворянин православного вероисповедания и, тем не менее, среди русских семитологов оказался единственным владевшим всеми семитскими языками и системами письма. Его перу принадлежат около ста работ, посвященных средневековой еврейской филологии, истории евреев и хазар, семитским памятникам письменности. Будучи приглашенным на процесс Бейлиса как эксперт-гебраист, Коковцов убедительно доказал несостоятельность обвинений евреев в ритуальном убийстве. В академическом Институте востоковедения, куда Павел Константинович перешел из университета в 1930-е годы, под его руководством сложилась советская школа семитологов, развивавшая традиции основателей этой науки XIX века.
Возвращаясь в этот век, отметим, что до сих пор у нас шла речь о представителях академической науки, каковыми являлись и Хвольсон, и его ученик Коковцов, руководившие кафедрой еврейской словесности факультета восточных языков, основанного по указу Николая I в 1854 году. Однако развитию семитологии способствовали не только университеты, но и духовные академии. В связи с этим интересна фигура филолога, переводчика Библии, автора учебника иврита для духовных семинарий, основоположника русской библейско-исторической школы протоиерея Герасима Петровича Павского (1787-1863).
Другая школа семитологии возникла в 1890-е годы и была связана с Еврейским историко-этнографическим обществом (ЕИЭО), созданным С.Дубновым, М.Винавером и другими историками, адвокатами и публицистами. Представители этой школы – иудеи по вероисповеданию – уделяли внимание истории и этнографии евреев. Среди них такие известные этнографы, историки и филологи как С.А.Ан-ский, С.Г.Лозинский, Ю.И.Гессен, И.Л.Цинберг, М.Вишницер. Были среди них и несколько заметных филологов-гебраистов. Последние были связаны с Курсами востоковедения барона Гинзбурга, действовавшими с 1907 года.

День сегодняшний
Обращаясь к сегодняшнему дню российской науки о еврействе, отметим, что после долгих драматических перипетий, после борьбы с ивритом, слияний и упразднений различных кафедр и центров, после ухода в подполье энтузиастов святого языка и выхода из подполья, отношение к этой науке и ивритской культуре вошло в нормальное рабочее русло. Кафедры иудаики имеются в различных учебных заведениях и уж, конечно, в ее российской колыбели – Московском университете. Заведует кафедрой Аркадий Бенционович Ковельман, и лишь перечисление его должностей, как и названий курсов и монографий, дает представление о широте различных исследований в этой сфере знания. Помимо руководства кафедрой иудаики МГУ, где он читает такие курсы, как «Чтение классических еврейских текстов», «История евреев», «Источниковедение истории евреев», профессор Ковельман возглавляет Центр еврейских исследований Института стран Азии и Африки, входит в совет Объединения научных работников и преподавателей иудаики в вузах СНГ и стран Балтии, в исполком Европейской ассоциации иудаики. А вот названия некоторых монографий ученого – «Толпа и мудрецы в ранней раввинистической литературе», «Вавилонский талмуд: Антология агады», «Талмуд, Платон и сияние славы». Эти названия говорят о том, что корабль иудаики движется вперед, что наука развивается.