Запоздалая бар-мицва Арманда Хаммера
Фото: Wikipedia / Общественное достояние
Семен КИПЕРМАН
Два события, не состоявшиеся при жизни Арманда Хаммера. Известные и неизвестные факты о любимом eвpee двух Ильичей, кандидатуру которого израильский премьер Менахем Бегин предложил для присуждения Нобелевской премии мира
Долгие годы в бывшем Советском Союзе при упоминании этой фамилии у многих возникал образ «доброго» американского капиталиста, филантропа, в трудные времена оказывающего помощь советскому государству. Он встречался с Лениным и другими советскими лидерами за исключением Сталина. В США его принимали Франклин Рузвельт и все последующие хозяева Белого дома, включая Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего. Он встречался с королями и наследниками престолов. Израильский премьер Менахем Бегин предложил кандидатуру А.Хаммера для присуждения Нобелевской премии мира.
Между тем не все задуманное в жизни всемогущего американского мультимиллионера свершилось. Он не привык и не желал отказываться от чего бы то ни было.
«Мне, — говорил Хаммер, — нужно все, что может предложить жизнь, до моего последнего вздоха на этой земле».
Напомним, что родился он в семье бывших одесских мещан Джулиуса и Розы Хаммер, перебравшихся из России в США в конце XIX века, опасаясь еврейских погромов и мечтая о лучшей доле.
С юношеских лет общественная и политическая жизнь Джулиуса была связана с Социалистической рабочей партией, а после революции 1917 года в России он стал членом Коммунистической партии США (1919). Когда 21 мая 1898 года у Джулиуса родился сын, он с гордостью его назвал Армандом в честь символа пролетарской революции — серпа и молота (в данном случае руки и молота — arm and hammer). В районе нью-йоркского Бронкса, где они жили, недалеко была синагога. Но, по воспоминаниям Арманда, отец давно отказался от иудаизма в пользу светской религии — радикального социализма. Ни он, ни другие члены семьи никогда не посещали службу в синагоге, дома никогда не устраивали пасхальные седеры и не отмечали другие еврейские праздники.
В детстве Арманд сильно был привязан к отцу и страдал, когда Джулиус часто уезжал по партийным делам из города. Десятилетним мальчиком его поселили у знакомых членов партии. Летом Арманда отправляли в лагерь для детей социалистов. «Я был очень одинок», — вспоминал Арманд впоследствии.
Воссоединение его с семьей в Нью-Йорке состоялось в 1914 году. К тому времени прошла пора совершения традиционного обряда — бар-мицвы. У Арманда не было традиционного детства. В необычных условиях церемония бар-мицвы состоялась спустя десятилетия, но об этом речь пойдет ниже.
Деятельность А.Хаммера на протяжении более семидесяти лет была весьма насыщенной. Он стремился представлять себя в облике филантропа, покровителя искусств и посланца мира. На каком-то этапе его взоры устремились на Нобелевскую премию мира, которая должна была увенчать его жизнь. Он полагал, что это высокое общественное признание затмит все его прошлые предосудительные деяния. А их было предостаточно: отмывание денег для советской разведки, подкуп государственных служащих, использование средств корпорации в личных целях. Поэтому Хаммер постоянно писал и переписывал свою биографию. Его не мучили угрызения совести, когда он скрывал целые пласты своей жизни, которые не укладывались в его версию. Его автобиография 1987 года, написанная совместно с английским журналистом Нейлом Линдоном, показывает, каким он хотел бы остаться в истории.
Учрежденная в 1901 году премия мира по условиям завещания Альфреда Нобеля присуждается комитетом из пяти человек — членов норвежского парламента. Среди прошлых лауреатов были яркие фигуры современной истории из числа государственных деятелей, добившихся мира в итоге сложных переговоров, как, например, Теодор Рузвельт, Вудро Вильсон, Даг Хаммаршельд, Генри Киссинджер. Были лидеры, отстаивавшие права человека, среди которых Мартин Лютер Кинг-младший, епископ Десмонд Туту, Андрей Сахаров и Альберт Швейцер.
Хаммер не вписывался ни в одну из этих категорий. К тому же ни один из бизнесменов никогда не удостаивался этой премии. Когда в 1981 году, отмечает Э.Дж.Эпстайн, Хаммеру указали на это, он, ничуть не обескураженный, ответил: «Если необходимо, я создам свою собственную категорию». Он был убежден, что может и должен считаться достойным кандидатом на Нобелевскую премию мира. Основу для этого он заложил в 1978 году, когда учредил в Осло Конференцию Арманда Хаммера по проблемам мира и прав человека. Финансируемые его компанией «Оксидентал» конференции проводились ежегодно. Подобно Пагуошской конференции Сайруса Итона, на них должны были собираться ведущие советские и западные интеллектуалы для обсуждения насущных вопросов мирного сосуществования. Хаммеру довольно легко удалось добиться поддержки советского правительства.
Цель конференции, оплачиваемой «Оксидентал», состояла в том, чтобы содействовать установлению диалога между социалистическим блоком стран и Западом. К тому же советская сторона имела возможность направлять своих оперативных работников в роли переводчиков, которые знакомились с западными учеными, интеллектуалами и дипломатами.
Конференция открылась 22 декабря 1978 года. По настоянию А.Хаммера была организована демонстрация привезенной им коллекции живописи. Расчет был простой. Привлечь внимание к конференции и пригласить затем на вернисаж и последующий гала-прием всех членов норвежского парламента, занятых в номинационном комитете. Ничуть не скрывая своих намерений, Хаммер поделился со своим консультантом по связям с общественностью: «Это только первый шаг к… выдвижению моей кандидатуры Нобелевским комитетом».
В последующие шесть лет конференции Арманда Хаммера по проблемам мира и прав человека проводились пять раз — в Польше, Франции, Испании и в США — в местах, связанных с Франклином Рузвельтом. На каждой конференции он напоминал о предпринимаемых им усилиях по проведению тех или иных мирных переговоров и освобождению известных политических деятелей.
В 70-е годы близость А.Хаммера к Л.И.Брежневу давала ему возможность обсуждать вопросы разрядки международной обстановки, положение советского еврейства, отношение к отказникам, вторжение советских войск в Афганистан и др. В биографии, составленной А.Хаммером совместно с Н.Линдоном, в патетическом тоне говорится: «Как еврей я чувствовал свою связь с Государством Израиль, а израильские интересы стучали в моем сердце. Многие мои друзья в Израиле и в Америке в письмах ко мне просили, чтобы я оказал помощь евреям в России. Я делал все, что мог…»
После встреч на высшем уровне руководителей СССР и США в 1972-1973 годах еврейская эмиграция понемногу набирала обороты. Хаммер приводит малоизвестный факт. 5 сентября 1972 года к нему обратилась с письмом Голда Меир, в котором отметила, что его тесные связи с советским руководством следует использовать для положительного решения еврейской проблемы и права их на выезд. Вскоре во время очередной встречи с Брежневым Хаммер попросил его проявлять большую терпимость при обсуждении еврейского вопроса и об отмене пресловутого «налога на образование».
Проведенная А.Хаммером серия интервью, организованных пресс-службой «Оксидентал», и публикация статей, развивающих эти темы, привели к тому, что репутация Хаммера — миротворца и защитника прав человека значительно поднялась. Этой цели служили и многократные его встречи с мировыми лидерами. Одна из общественных организаций наградила его премией «Человек совести».
Но ему необходима была престижная фигура, которая выдвинула бы его на Нобелевскую премию. Он обратился к возможному номинатору — английскому премьер-министру Маргарет Тэтчер. Одновременно он очень надеялся на поддержку принца Чарльза, которому были сделаны подарки на несколько миллионов долларов.
Немало денег было пожертвовано Хаммером Шведской академии и наняты местные специалисты по связям с общественностью, основным занятием которых должна была служить помощь ему в установлении контактов с ведущими фигурами процесса присуждения премии мира. В ряде случаев Хаммер напрямую лоббировал людей, связанных с администрацией премии, убеждая их, к примеру, в его усилиях восстановить мир в Афганистане. Им предпринималось все возможное и невозможное, что могло благоприятно отразиться на выборе его кандидатуры.
Неожиданно Хаммер столкнулся с непростой проблемой. Нобелевская премия никогда не присуждалась преступнику либо осужденному (за исключением политических диссидентов), а Хаммер в 1976 году признал себя виновным в трех преступлениях. И хотя эти преступления считались лишь проступками и Хаммеру присудили год условно, это обстоятельство могло либо помешать, либо совсем исключить его кандидатуру. Им предпринимаются все меры, чтобы смыть это пятно со своей биографии и сделать ее безупречной.
В 1977 году он пожертвовал 5 млн. долларов Колумбийскому университету в обмен на присуждение имен Джулиуса и Арманда Хаммеров Центру науки и здоровья. Теперь следовало обелить себя. В отличие от отца, он признал себя виновным.
В 1984 году Хаммером были наняты видные юристы в лице Брюса Кауфмана, бывшего члена Верховного суда штата Пенсильвания, и команда вашингтонских юристов для подготовки прошения президенту Рейгану о помиловании. Обратился он и к Эдвину Мису, рейгановскому министру юстиции, указав на необходимость «очистить свое имя от несправедливого пятна, последствия никсоновской администрации». Напомним, что Хаммер пожертвовал сверх 46-тысячной законной суммы на избирательную кампанию Никсона дополнительно 54000 долларов, а потом пытался обеспечить сокрытие «Уотергейтского скандала».
А.Хаммер не забыл пригласить Миса и других людей из окружения Рейгана на прием по случаю его 90-летия. Им были сделаны крупные пожертвования на мероприятия Республиканской партии и проекты администрации. Но из-за возникших осложнений в отделе криминального производства имя Хаммера не попало в список на помилование, поданный Рейгану в 1985 году. В следующем году он обещал выделить миллион долларов на Библиотеку Рональда Рейгана после окончания его президентского срока. Но помилование не последовало ни в 1986 году, ни в 1987-м. Несмотря на это, Хаммер пообещал поднять сумму обещанного пожертвования до 1300000 долларов, выразив надежду, что помилование все же последует. Но Хаммер ошибся. Рейган не дал ему своего президентского прощения. В списке тридцати помилованных имени Хаммера среди них не оказалось.
20 января 1989 года состоялась инаугурация Джорджа Буша-старшего. Несмотря на плохое состояние здоровья, Хаммер присутствовал на всех инаугурационных приемах. Поднялось и его реноме в Республиканской партии после пожертвования 110000 долларов ее Национальному избирательному комитету. Хаммер понимал и то, что ему уже 91 год, у него нет больше времени дожидаться полного помилования. Для ускорения прохождения апелляции в разных инстанциях и ради того, чтобы попасть в Белый дом, им было дано указание адвокатам придать апелляции такое содержание, чтобы Буш имел основание амнистировать его «из сострадания», а не «по причине невиновности». На сей раз прокуроры не возражали. 14 августа 1989 года президент Буш амнистировал Арманда Хаммера.
Нобелевская премия мира, вожделенная цель Хаммера, казалась теперь достижимой. Но за прошедшее время на пути к этой цели принц Чарльз отказался от своего обещания выдвинуть его кандидатуру. Новым авторитетным номинатором выступил израильский премьер-министр Менахем Бегин, удостоенный этой премии в 1978 году.
Впервые официально Арманд Хаммер приехал в Израиль в сентябре 1984 года. Все выходившие тогда газеты и русскоязычная «Наша страна» писали, что «он уже три раза бывал в Израиле инкогнито». «Можно понять, — писала «Наша страна» (20.09.84), — что на склоне лет Арманд Хаммер почувствовал близость к еврейскому народу и еврейскому государству: он, очень взволнованный, рассказал, что его дедушка выдвинул гипотезу о происхождении рода Хаммеров… от Маккавеев». (И в самом деле, в основе обеих фамилий лежит слово «молот»).
Узнав о тяжелой урологической болезни Бегина, Хаммер привез ведущего американского уролога д-ра Уильяма Гудвина, уговорившего Бегина прооперироваться.
Подробно описывая пребывание Хаммера в Израиле, газеты сообщали, что Шимон Перес и Ицхак Шамир просили его использовать предстоящую поездку в Москву и «замолвить словечко» за отказников. Обсуждались также планы создания в Израиле химического комбината, для чего фирма Хаммера «Оксидентал» предоставит необходимые деньги. А.Хаммер пожертвовал 200 тысяч долларов больнице «Хадасса» на проведение исследований в области борьбы с раком, были подарены 50 тысяч долларов Музею Израиля.
Поддержав проекты Хаммера, связанные с развитием экономики Израиля, и его готовность финансирования, Бегин выразил желание выступить спонсором Хаммера в его нобелевских чаяниях. В 1988 году им было направлено письмо в комитет с предложением хаммеровской кандидатуры. Не теряло времени и вашингтонское отделение «Оксидентал», которое связалось со многими другими мировыми лидерами и направило им материалы о его жизни. Все это должно было способствовать выдвижению его кандидатуры. Но премия 1989 года была присуждена Далай Ламе за заслуги в борьбе Тибета за освобождение от китайских притязаний. Хаммер намеревался приумножить усилия, надеясь на благоприятное решение в 1990 году.
Но этому событию не дано было свершиться. 12 октября 1990 года у Хаммера обнаружили тяжелое онкологическое заболевание.
Оставалось уповать на второе событие, которое должно было осуществиться при его жизни. А задумал он драматическим способом вернуться в иудаизм — путем обряда инициации в мужчины, который не был проведен в тринадцатилетнем возрасте. Когда сведущие в вере люди заметили Арманду, что его решение принято с непоправимым опозданием, он ответил: праотец Авраам обрезался в девяносто девять лет, а ему исполнилось только девяносто два. Пока жив человек, нет дня, когда можно было бы сказать ему: «Поздно раскаяние твое».
Он приобрел два древних свитка Торы в Восточной Европе и намеревался передать в дар один синагоге Дэниэла Лэпина в Лос-Анджелесе и второй — синагоге в Израиле. 1 ноября 1990 года он встретился с раввином Лэпином с целью спланировать намеченную церемонию, которая была назначена на 11 декабря, первую ночь Хануки.
Но 10 декабря Арманд Хаммер скончался. Вечером следующего дня около пятисот человек в традиционных одеяниях собрались в большом зале отеля «Беверли-Хилтон» на посмертную церемонию бар-мицвы. Они были приглашены за несколько месяцев, чтобы воздать должное Хаммеру «за годы преданности еврейскому возрождению в Израиле, Советском Союзе и США». Бар-мицва в возрасте девяноста двух лет должна была символизировать, как указывалось в приглашении, «чудо еврейского обновления».
Отсутствие героя торжества не сказалось на самой церемонии, которая совершалась по всем правилам, драматически подтверждая известную максиму «спектакль продолжается». Журналист присутствовавший на церемонии бар-мицвы, отмечал, что среди приглашенных были бывший глава аппарата Белого дома Говард Байкер, помогавший Хаммеру получить президентское помилование, мэры и губернаторы ряда городов и штатов. Двухчасовой церемонией руководил актер Эллиот Гулд, стоявший перед многократно увеличенным фотопортретом Хаммера в тринадцатилетнем возрасте, когда по традиции совершается обряд. Были представлены трое почетных гостей — Ида Нудель, Алекс Гольдфарб и Николас Данилов. Добиваясь Нобелевской премии мира, Хаммер в свое время публично обратился к советскому правительству с просьбой о помощи в решении их проблем в СССР. Каждый воздал должное Хаммеру.
Похоронная служба состоялась 13 декабря в небольшой часовне Уэствудского парка.
Так не свершились два события при жизни Арманда Хаммера, которые он хотел вписать в свою биографию и остаться в истории. Впрочем, разве может человек, творивший Историю, не остаться в ней?
