Скорняк, преуспевший в кинематографе
Фрэдди ЗОРИН
«Мы не можем изменить то, откуда мы пришли. Но нам дано выбирать, куда идти дальше». Это высказывание в полной мере иллюстрирует поворот, который произошел в судьбе выходца из Венгрии Адольфа Цукора, ставшего в Соединенных Штатах известным продюсером (и не только).
Принято считать: все мы родом из детства. А оно у Адольфа было тяжелым. Родился он в селе Риче на территории тогдашней Австро-Венгрии. Отца своего – Якоба – не помнил: тот погиб в результате несчастного случая, когда Адольф был в годовалом возрасте. Через пять лет безвременно ушла из жизни его мать, Хана Либерман, родом из Словакии. К тому времени у Адольфа и его старшего брата появился отчим, но от заботы о не родных ему детях он отказался. Сироты были отправлены на попечение Кальмана Либермана – их дяди по материнской линии, проживавшего в соседней деревне. Детей Кальман принял, выполняя предсмертную просьбу сестры: не только приютить мальчиков, но и приобщить их к Святому Писанию, чтобы они впоследствии посвятили себя служению вере.
Брат Адольфа выполнил волю матери: он с усердием учил Тору, был усыновлен дядей, а когда вырос, стал раввином одной из берлинских синагог. Что же касается Адольфа, то тяги к иудаизму он не проявил и отдан был в ученики в мануфактурную лавку. Лавочники и многочисленные их клиенты по ходу дела постоянно беседовали на разные темы, и от них подросток услышал о далекой и загадочной Америке, куда многие его соплеменники отправлялись, чтобы найти свое еврейское счастье.
Интерес Адольфа подогрели книги с американскими сюжетами, которые попадали ему в руки. Так созревало решение – отправиться за океан. Тем более, там уже обосновались родственники Цукора, хотя он уже успел понять: рассчитывать, особенно в его незавидном положении, можно только на себя.
И вот, сойдя с трапа океанского парохода, шестнадцатилетний юноша влился в «общество равных возможностей», где можно было и оказаться на высокой волне (если улыбнется госпожа Удача), и безнадежно пойти ко дну (что случалось гораздо чаще). Адольфа на первых порах поселил у себя дальний родственник, и Цукор начал зарабатывать себе на хлеб насущный обивщиком мебели в мастерской. Потом был подмастерьем в меховом ателье. Пара лет понадобилась ему, чтобы освоиться в этом деле, поднакопить денег и начать собственный пошив и продажу изделий из меха.
Все это происходило в Нью-Йорке, откуда Адольф перебрался в Чикаго, где вместе с приятелем, ставшим напарником, основал скромную компанию. Она начала приносить прибыль, и хозяева расшили производство, наняв несколько десятков работников. Почему в Чикаго? Дело в том, что в 1893 году в этом городе проходила Всемирная выставка, посвященная 400-летию открытия Америки Колумбом, и Цукор отправился познакомиться с ней, оставшись затем на американском Среднем Западе. К своим девятнадцати годам Адольф уже обладал определенным дизайнерским опытом, его фирма обретала все большую конкурентоспособность.
В тот период на Адольфа обратил внимание крупный торговец мехами Моррис Кон, тоже эмигрант из Венгрии. Он предложил Цукору создать новую совместную фирму, в которой Адольф отвечал бы за дизайн производимых изделий и за их производство, а Кон брал на себя реализацию товаров и всю логистику. Адольф согласился, и компания была основана. Она просуществовала десять лет, за это время Цукор стал состоятельным человеком. Его годовая прибыль доходила до 200 тысяч долларов. Адольф породнился с Коном, женившись на его племяннице — Лотти Кауфман.
Но душа молодого человека просила чего-то нового – меха Цукору явно наскучили. Нужен был только побудительный мотив к тому, чтобы сменить род занятий, и вместе с тем, поменять жизнь.
Находясь снова в Нью-Йорке и отправившись на развернутую там ярмарку, Адольф обратил внимание на аппарат, какого никогда раньше не видел. В нем за скромную плату, как это рекламировалось, каждый желающий мог увидеть «движущиеся картинки». Цукор был не тем человеком, который спокойно прошел бы мимо загадочного ящика. Адольф бросил в прорезь монетку и заглянул… в свое будущее. В переносном смысле слова. А в прямом – аппарат показал зрителю двухминутный фильм под названием «Веселье в общаге». Так он первый раз в жизни увидел кино: не будем забывать, что произошло это тогда, когда кинематограф еще только делал свои первые шаги, и интерес к нему лишь пробудился.
Крутой поворот в сознании Адольфа Цукора произошел в 1903 году, когда к нему обратился двоюродный брат Макс Голдстин (Гольдштейн) – с просьбой ссудить ему денег на расширение сети развлекательных заведений, где предполагалось, в том числе, организовывать кинопросмотры. Тут все и началось. Собственно говоря, первый такой зал у Макса уже существовал – в Буффало, где были представлены поразительные изобретения Томаса Эдисона: фонограф, электрическое освещение и движущиеся изображения. Цукор на финансирование проекта дал принципиальное согласие, но пожелал увидеть своими глазами, куда будут вложены немалые деньги. Посетив театр-аркаду, Адольф не только и не просто убедился в правильности своего решения, но и стал убеждать Макса вступить с ним партнерские отношения. Цукор без особого труда уговорил своего делового партнера по производству и сбыту меховых изделий Морриса Кона вложить свободные деньги в создание собственного заведения, подобного оборудованному в Буффало. Кон, давно уже убедившийся в том, что чутье Адольфа не подводит, пожал тому руку в знак согласия.
Предприниматели арендовали дешевый ресторан, произведя необходимую внутреннюю реконструкцию. В зале были установлены кинетоскопы, позволявшие просматривать еще не то чтобы фильмы, а коротенькие драматические или чисто развлекательные сюжеты. Для просмотра начали выстраиваться длинные очереди: те, у кого не было проблем с хлебом насущным, жаждали зрелищ.
Важно подчеркнуть: на первых порах этот бизнес замышлялся компаньонами как дополнение к основному и уже налаженному (дела с продукцией из меха шли неплохо). Но успех нового начинания превзошел все ожидания. И Цукор с Коном решили расстаться с мехом, полностью переключившись на индустрию развлечений. Они открывали один за другим развлекательные залы в нескольких городах, а в одном из них оборудовали (это было сделано впервые) кинозал. Но подавляющему большинству посетителей киноискусство еще не было знакомо: возникла необходимость привлечь их чем-то особым, поражающим воображение еще до того, как они увидят и оценят все достоинства сцен из жизни, переносимых на экран.
Кинотеатр расположился на втором этаже здания, и владельцы заведения соорудили ведущую туда стеклянную лестницу. Внутри нее, по желобам с разноцветной подсветкой, бежала вода. И «приманка» подействовала: главное было не допустить, чтобы эта чудо-лестница рухнула от наплыва спешивших взобраться по ней.
Еще одним деловым партнером Цукора стал Маркус Лоев (Лоу) – выходец из семьи с австрийскими, немецкими и еврейскими корнями. Родившись в Нью-Йорке, в эмигрантской семье, он со временем стал бизнес-магнатом и пионером киноиндустрии. Сам Адольф приобрел долю в компании «Hales Tour», которая организовала эксклюзивный в ту пору аттракцион: зрителей сажали в маленький вагончик, а дальше – движением изображений в его окнах создавалась иллюзия путешествия по железной дороге. Но такое развлечение годилось скорее для детей, чем для взрослых, на которых рассчитывали организаторы. Что же касается кинозалов, то Цукор открыл их в Филадельфии, Питтсбурге, Бостоне, Кони-Айленде. Некоторое время они приносили прибыль, но потом, когда эффект новизны пропадал, становились убыточными.
Продержаться на плаву Адольфу помог двенадцатиминутный фильм «Большое ограбление поезда», но дальше возникли долги, которые стали расти из месяца в месяц. Замаячила печальная перспектива полного финансового краха. Цукор выход из сложившейся ситуации нашел. Точнее говоря, понял, что короткометражными фильмами массового зрителя не привлечь. Людям нужно показывать с экрана нечто иное, более длительное и содержательное, напоминающее театральный спектакль – с интригующим сюжетом и непредсказуемыми драматическими поворотами. В театре ведь зрители внимательно следят за ходом действия, гадая, чем все это закончится – и кино может стать таким же, перестав быть минутным развлечением.
Но любое начинание, не имеющее прецедента, связано с той или иной степенью риска: кто не рискует, не пьет шампанское. Адольф Цукор передал свою часть совместного дела партнеру – Маркусу Лоу, сохранив при этом за собою право на определенный процент с прибыли. А сам, не жалея времени и сил, объехал многие американские штаты, затем – и несколько европейских стран, анализируя зрительскую реакцию на предлагавшиеся фильмы. Цукор также встречался и подолгу беседовал с именитыми продюсерами, агитируя их вложить средства в съемки и демонстрацию «больших фильмов». Но особого интереса доводы и аргументы, приводимые Адольфом, у других бизнесменов в ту пору не вызвали. Что не остановило Адольфа: кто ищет, тот всегда находит.
Наиболее интересной для Цукора оказалась поездка во Францию. Там, как выяснилось, тоже вынашивались идеи, подобные тем, которыми он, что называется, «загорелся». Цукор рискнул приобрести исключительное право на демонстрацию в США еще не снятого фильма «Королева Елизавета» с Сарой Бернар в главной роли. По завершении съемок в 1912 году лента была отправлена из Франции за океан, для ее премьерного показа Адольф арендовал театр «Лицеум», пригласив на просмотр множество знаменитостей из мира искусств. Скептики на страницах газет предрекали, что зрители на небывало длинном фильме заскучают и начнут ерзать в креслах, но этого не произошло. Обозреватели признали в прессе, что вечер в «Лицеуме» стал подлинным культурным событием. Главное же – показ переломил представления о кино как лишь о впечатляющей, но всего лишь технической новинке.
Продюсеры, правда, еще долго проявляли инертность, да и режиссеры колебались в отношении того, стоит ли браться за съемки длинных фильмов, а актеры размышляли: есть ли смысл сниматься в таких картинах. И нужно было обладать большой силой воли и верой в успех начатого дела, чтобы пробить «стену», стоящую на пути. Съемки Цукор организовывал тайком, в ангаре, без лицензии на их проведение, выставляя своих людей, чтобы те стояли, что называется, «на стреме», оповещая о приближении нежелательных «гостей». Но и определенную поддержку Адольф все-таки, получил. В частности, — от братьев Фроман, крупных нью-йоркских импресарио. Они выразили заинтересованность в том, чтобы привлечь на большой экран популярных театральных актеров.
С этой целью Цукор предложил создать фильм «Узник Зенды» (другое его название – «Пленник замка Зенда») по роману английского писателя Энтони Хоупа, опубликованного в 1894 году. В произведении этом рассказывается о борьбе за престол в вымышленном государстве, в ходе которой один из братьев, претендующих на корону, заточает другого – своего конкурента – в замок, становясь узурпатором. Этот сюжет в разных вариантах не раз использовался в литературе и искусстве, но впервые – в кинематографе. Для проведения съемок Адольф Цукор приобрел в собственность оружейный склад на 26-й улице на Манхэттене и переоборудовал его в студийный павильон «Челси» (который используется в этом качестве и по сей день).
Картина вскоре была создана; более того — к лету 1913 года родились еще четыре ленты, в том числе «Граф Монте-Кристо» и «Тэсс из рода д’Эрбервиллей». К тому времени киносъемки велись уже на легальных условиях, основанной Цукором кинокомпанией, чье название выражало главный принцип, декларируемый Адольфом: «Знаменитые актеры в знаменитых фильмах». Во многом благодаря этому кино обрело неоспоримое право считаться видом искусства, что окончательно изменило отношение к нему скептиков.
Следующую «пятилетку» Цукор посвятил титанической работе по формированию контуров будущей кинопромышленности. Адольф обладал талантом превращать конкурентов в партнеров, решительно идя на объединение и слияние компаний. Так его студия превратилась в «Famous Players-Lasky» с продюсером Джесси Л.Ласки в роли содиректора, а затем — в «Paramount Pictures» в Голливуде. Цукор занимал пост ее президента до 1936 года, когда был избран председателем совета директоров.
Ныне это старейшая из американских киностудий. Кстати – об ее логотипе, самом «возрастном» в голливудских компаниях. Есть разные версии относительно того, какая гора изображена на нем. А вот насчет звездочек вокруг горы понятно: их было изображено 24 – по числу контрактов, подписанных в то время на съемки с актерами. Логотип этот впоследствии изменялся несколько раз, последняя его версия появилась в год столетия компании.
Впервые в мировой практике Адольфу Цукору удалось объединить в рамках одной компании производство, продажу и показ фильмов, что было огромным достижением и стало прорывом в будущее. Более того: именно он ввел в практику продажу кинокартин «пакетами», куда, наряду с рождавшимися образцами высокого искусства, входили и ширпотребные ленты – но и на них в народе был спрос. Контракты связывали со студией Цукора Мэри Пикфорд, Дугласа Фербенкса, Рудольфа Валентино – актеров с громкими именами, на которых шел зритель. Наряду с этим Адольф внимательно следил за появлением молодых талантов и старался вовремя привлечь их к сотрудничеству, что ему чаще всего удавалось. Все как один контактировавшие с Цукором отмечали: при небольшом росте и весе он производил впечатление глыбы, обладая завидной хваткой, и вместе с тем готовностью идти в интересах дела на определенные компромиссы.
Цукор боготворил свою жену Лотти, миловидную и веселую женщину, во всем потакая ей. В каких бы жизненных обстоятельствах они ни оказывались, в день рождения он неизменно преподносил супруге две дюжины роз с письмом, в котором объяснялся в любви. Ее не стало в 1956-м. Для Цукора эта утрата стала тяжелым ударом.
Он как-то публично пообещал, что переживет всех своих недругов. Так оно, в принципе, и случилось. Один за другим уходили в небытие помнившие, каким безжалостным бывал иногда Адольф в своих поступках. Но Цукор редко сожалел, что поступил не иным образом. Юджин, сын Адольфа и Лотти, рассказывал: отец был и с ним чрезмерно строг, требуя безукоризненности во всем. Но родительская строгость по прошествии десятилетий, как правило, вспоминается повзрослевшими детьми не с укором, а с благодарностью. Любимицей Адольфа была дочка Милдред, которую в семье ласково называли Мики. Ей удавалось преодолевать замкнутость отца, но и ее власть над ним закончилась, когда на первый план выступили деловые интересы. В 19 лет Мики была выдана замуж за Артура Лоева, одного из близнецов — сыновей партнера Цукора Маркуса Лоева: так пожелал отец.
В девяносто шесть он проживал в одиночестве в номере отеля «Беверли Хиллз». В столетнем возрасте нанял себе домоправительницу, но обедать ходил в клуб, передвигаясь самостоятельно, хотя медленно и тяжело. Его называли «живым памятником старому Голливуду». К нему все еще ходили визитеры, и он по-прежнему уделял много внимания своему внешнему виду. Привык всегда быть при галстуке и в жилетке: за исключением разве что родных, никто никогда не видел его в пижаме или халате. Он был всегда гладко выбрит, до последнего дня жизни. Так и умер — сидя в кресле-каталке, одетый с иголочки, в рубашке и при галстуке. Дожил Адольф Цукор до 103-х лет, скончавшись в 1976 году.
А в 1980-м был создан мюзикл «The Biograph Girl», посвящённый пионерам немого кино, среди которых увековечено и имя Цукора, вошедшего в историю как человек, совершивший подлинную революцию в киноиндустрии.
