«По матери, простите, я – eвpeй…»
Цельная двойственность Эльдара Рязанова
Стоп-кадр телепрограммы
Александр КУМБАРГ
«Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?», «Какая гадость – эта ваша заливная рыба», «Вовремя предать – это не предать, это предвидеть», «Здесь стояли не только часы! Здесь стояло время!», «У меня дети. У меня их двое: мальчик и… тоже мальчик», «Я за машину родину продал!», «Спектакля не будет!», «Когда поет хор, слов все равно не разобрать. А музыка хорошая»…
Рязановские фильмы. В СССР и позже это определение стало вполне себе народным. Слышал его нередко от самых разных людей, с разным культурно-эстетическим багажом. Не только от кино- и искусствоведов, но и от обычных зрителей, любителей кинематографа. Эльдар Александрович так умел затронуть душевные струны, что к его картинам хочется возвращаться вновь и вновь.
ВНУТРИ МЕНЯ СЕМИТ С АНТИСЕМИТОМ…
Во мне бурлит смешение кровей…
Признаюсь, по отцу я чисто русский.
По матери, простите, я – еврей,
Но быть «жидом» в стране родимой грустно.
Разорван в клочья бедный организм.
В какой борьбе живет моя природа!
Во мне слились в объятьях «сионизм»
Навек с «Союзом русского народа».
То хочется мне что-то разгромить,
То я боюсь, как бы не быть мне битым.
Внутри меня семит с антисемитом,
Которых я не в силах помирить.
Отца Эльдара звали Александр Рязанов, маму – Софья Шустерман. Рязанов говорил, что полуеврейское происхождение не стало для него помехой в жизни. Может, благодаря фамилии отца и внешнего с ним сходства. Когда Эльдар был ребенком, родители развелись. Во второй раз Софья вышла замуж за еврея. Отчим много внимания уделял воспитанию пасынка.
Как и у многих талантливых людей, путь Рязанова в профессию был непростым. Ему не исполнилось еще и 17 лет, когда он поступал на режиссерский факультет ВГИКа. Он так описывает собеседование: «Первый вопрос, довольно абстрактный, мне задал Григорий Михайлович Козинцев, набиравший курс: „Скажите, что вы читали?“. Я как-то растерялся, оробел и, наверное, поэтому ответил нахально: „Ну, Пушкина, Лермонтова, и вообще я для своего возраста читал много“. В комиссии почему-то засмеялись». Потом были другие более или менее каверзные вопросы. За собеседование влепили тройку. «Это была победа, потому что меня приняли. Правда, приняли условно. „Условно“ означало следующее: меня берут как бы на испытательный срок. Если окончу первый семестр с хорошими результатами, то останусь учиться».
Рязанов оказался самым молодым на курсе и признавался, что совершенно не был подготовлен к учебе во ВГИКе. Основными его учителями были кинорежиссер-еврей Григорий Козинцев, уже тогда классик советской кинематографии, и знаменитый Сергей Эйзенштейн. «Мои сочинения не приводили Козинцева в восторг, – признается Рязанов – Терпение его иссякло, и в конце второго года обучения он мне сказал:
– Знаете, дорогой Элик, нам все-таки придется с вами расстаться. Мы вас отчисляем из института. Вы слишком молоды.
Я был в отчаянии и, наверное, поэтому ответил весьма логично:
– Когда вы меня принимали, я был на два года моложе. Вы могли бы это заметить тогда.
Козинцев озадаченно почесал затылок.
– Тоже верно, – согласился он. – Да, ничего не поделаешь! Черт с вами, учитесь!».
Вот так вот: мэтра советско-российского кино едва приняли во ВГИК и потом едва не исключили оттуда. И такое бывает. Но в итоге Рязанов получил диплом с отличием и занялся документальным кино, что оказалось очень полезным: появилась «возможность знакомиться с жизнью во всех ее проявлениях». А с Козинцевым после завершения учебы продолжал поддерживать теплые отношения. «Он всегда оставался для нас учителем. Он следил за нашими судьбами, писал нам письма, где разбирал достоинства и недостатки созданных нами лент».
В своей книге «НЕподведенные итоги» Э.Рязанов подробно рассказывает о том, что «стояло за кадром», о перипетиях рождения своих фильмов.
ВЫСМЕИВАНИЕ РУКОВОДЯЩЕГО БОЛВАНА
«Карнавальная ночь» – первый самостоятельный художественный фильм Рязанова, снятый в 1956 г. И он не хотел его снимать, зная, как тяжело делать комедии. Но директор «Мосфильма», известный кинорежиссер Иван Пырьев настоял. Хотя Эльдар и отказывался четырежды: «Первый раз – когда еще писался сценарий. Второй – когда фильм запустили в производство и шел подготовительный период. После того как был снят первый материал, я отбрыкивался еще дважды. Но, видно, плохо отбрыкивался…»
Фильм продвигался тяжело. Много сцен приходилось переснимать, ведь постановка была одновременно и школой. По неопытности молодой режиссер наделал немало ошибок. Возник перерасход сметы и отставание от сроков. «Я, как говорится, зашатался». Это сразу же почуяли некоторые «друзья» из съемочной группы и понеслись жаловаться. Художественный совет студии посмотрел отрывки из «Карнавальной ночи», примерно половину картины: «Они были единодушны в оценке: снятый и подмонтированный материал сочли серым, скучным и бездарным». Вывод: закончить скорее съемки и забыть о фильме как о кошмарном сне. «Я, убежденный высокими авторитетами в собственном ничтожестве, вернулся в павильон, чтобы продолжать съемки веселой картины. В этот момент я, пожалуй, впервые проявил подлинные черты режиссерского характера. Я не раскис, не сник, меня охватили злость, азарт, и я решил, что докажу этим…» Пырьев продолжал верить в Рязанова: «Ни разу не усомнился в том, что я выиграю битву…» В итоге весь материал, который Эльдар показывал худсовету, вошел в окончательную версию фильма «и, как потом выяснилось, не был таким уж чудовищным».
Рязанов с грустью отмечает, что юмор, рожденный в определенную эпоху, к сожалению, стареет и умирает. Спустя много лет после выхода комедийно-музыкального фильма, он снова посмотрел его и, хотя ему говорили, что лента совсем не устарела, однако «многое мне как раз показалось наивным и старомодным. Но одно, к сожалению, не померкло: образ дурака, который безапелляционно и безграмотно пытается руководить». Фильм высмеивал руководящего болвана, «однако вся моя последующая жизнь в искусстве показала, что никакого практического воздействия на жизнь „Карнавальная ночь“ не оказала. И мнение, что кинематограф влияет на жизнь, более того, изменяет ее, по меньшей мере, преувеличено».
ВЧЕРА – ЛЕНИН, СЕГОДНЯ – «ЖУЛИК»
«Свободу Юрию Деточкину!». Добрая, грустная трагикомедия «Берегись автомобиля» (1966). Как пишет Рязанов: «О хорошем человеке, который кажется ненормальным, но на самом деле он нормальнее многих других… если хотите, идеальный герой, который спущен с небес на прозаическую землю, чтобы обнаружить наши отклонения от социальных и человеческих норм». Сценарий – первая совместная работа Рязанова с кинодраматургом-евреем Эмилем Брагинским. Сюжет авторы позаимствовали в ходившей легенде о человеке, который продавал машины, угнанные у живущих на нетрудовые доходы, и переводил деньги в детские дома. Сначала думали сделать нечто вроде вестерна: автомобильные погони, комедийные трюки, герой фильма – а-ля Робин Гуд, непринужденно совершающий подвиги. Но при вестерне невозможен был показ социальной картины общества и ярких характеров. «Захотелось поточнее взвесить традиционно общечеловеческие категории добра, зла, благородства, подлости, справедливости».
Редакторам Кинокомитета сценарий не понравился: «Нам говорили: вообще-то сценарий интересный, но зачем Деточкин ворует автомобили? Гораздо лучше, если бы он просто приходил в ОБХСС и сообщал, что, мол, такой-то человек – жулик, и его машина приобретена на нетрудовые доходы… И потом, объясняли нам, в сценарии полная путаница с Деточкиным. Он положительный герой или отрицательный? С одной стороны, он жулик, с другой стороны, он честный. Непонятно, что с ним делать, посадить в тюрьму или не посадить?» Однако подготовку фильма все же запустили.
Поиск главного актера доставил много хлопот. На роль Юрия Деточкина утвердили тоже Юрия – Никулина, сценарий писался на него. Юрий Владимирович даже специально учился вождению автомобиля. И тут новость: Никулин с цирком отправляется в многомесячные гастроли. Освободить его от гастролей могло только очень влиятельное лицо. И Рязанов отправился к новому председателю Госкомитета кино из ЦК КПСС – Алексею Романову. Тот познакомился со сценарием и нашел его плохим: «ведь после выхода подобной картины советские граждане примутся угонять автомобили». Он не только не стал освобождать Никулина от поездки, но и остановил производство ленты. Было понятно, что закрыли, судя по всему, навсегда.
Зато потом Рязанов и Брагинский «благодарили судьбу, что случилось именно так! Если бы фильм не закрыли, мы бы никогда не додумались писать прозу». А тогда им стало жаль потерять сюжет, решили написать повесть. Ум – хорошо, а два – лучше. Во время работы над сценарием и повестью соавторы «сообразили, что каждый из нас дополняет другого, и постановили: нам надо писать вместе!» «Если до этого я был режиссером, который воплощал на экране чужие идеи, сюжеты, характеры, – говорит Рязанов, – то, начиная с „Берегись автомобиля“, я стал не только режиссером-интерпретатором, но и режиссером-автором…»
Повесть опубликовали в журнале «Молодая гвардия», она получила хорошие рецензии, и только тогда разрешили съемки фильма. Но Никулин опять уезжал на гастроли. Тогда выбор пал на Иннокентия Смоктуновского, который заинтересовался ролью, однако был очень загружен, болел и отказался. Тогда Рязанов приехал из Москвы на дачу Смоктуновского под Ленинградом, и ему удалось уговорить актера.
Но возникла новая сложность. Рязанова вызвал к себе министр кино А.Романов:
«– Это правда, что вы утвердили на главную роль в своем фильме Иннокентия Смоктуновского?
– Да, – сказал я настороженно. – А что?
– Как вы могли? Он только что сыграл Владимира Ильича Ленина в фильме „На одной планете“. А теперь у вас он, значит, будет играть жулика?
Я вначале растерялся. Такого оборота я не ожидал.
– Но он же будет играть у меня в другом гриме, – нашелся я. – У Смоктуновского будет совершенно иной внешний облик.
– Все равно, – уперся министр. – Этого делать не следует.
– Но „жулик“ у нас благородный, честный, очень хороший! – аргументировал я, но безуспешно. – Деточкин – образ положительный!».
Эльдар и министр около часа препирались на эту тему. Рязанов выстоял! «Когда я уходил, мне вслед бросили незабываемую фразу: „Да… неразборчивый у нас Смоктуновский!“».
Роль Деточкина стала одной из лучших ролей Иннокентия Смоктуновского. А кто сейчас помнит, как он играл Ленина?
