«Секрет счастья – быть верным истине»
Долгий и славный жизненный путь генетика Сергея Гершензона
Гены не подвели
Расхожее мнение гласит, что на детях гениев природа отдыхает, но семья Гершензонов была счастливым исключением. Отцом будущего корифея биологической науки был выдающийся историк русской литературы, пушкиновед и философ Михаил Осипович Гершензон. Мать Мария Борисовна – одаренная пианистка, сестра известного музыканта А.Б.Гольденвейзера. Вот в такой московской семье родился Сергей Гершензон 11 февраля 1906 года. Родители дали сыну и дочери хорошее образование. Сережа с ранних лет увлекался биологией, а сестра Наталья пошла по стопам отца, став известным филологом. Среднее образование Сергей получил в Пушкинской опытной школе-колонии, а в 1923 году поступил на биологическое отделение физико-математического факультета Московского университета.
Его учителями в МГУ были пионеры отечественной генетики Н.Кольцов и С.Четвериков, а однокашниками – Б.Астауров, Н.Дубинин, И.Рапопорт. Еще на первом курсе Сергей прочел книги Т.Моргана и других мировых корифеев генетики и, прослушав в Институте экспериментальной биологии (ИЭБ) доклад Н.Тимофеева-Ресовского, решил посвятить себя молодой науке. Сергей стал лаборантом в отделе генетики ИЭБ. В кружке профессора Четверикова, где обсуждались возможности синтеза генетики и эволюционной теории, талантливый студент впервые сообщил о результатах своих лабораторных исследований, которые обнаружили в хромосомах дрозофил генетически обусловленный сдвиг соотношения полов в сторону женского потомства. Результаты открытия были опубликованы в «Журнале экспериментальной биологии» и Genetics.
В 1927 году Сергей Гершензон окончил МГУ одним из первых специалистов в области генетики. Темой его дипломной работы, которую он защитил с отличием, было открытие у дрозофилы гена, приводящего к потере Х-хромосомы в сперматогенезе и появлению в потомстве почти исключительно самок. Сергей поступил в аспирантуру к директору ИЭБ Кольцову, занялся изучением генетической структуры и функций гетерохроматического района хромосом у дрозофилы. На I-м Всесоюзном съезде генетиков впервые представил генетическую карту этого района и данные по обнаружению сцепленной с полом мутации, опубликовал результаты в престижных научных журналах. После знакомства с этими работами американский генетик, нобелевский лауреат Герман Меллер предложил Гершензону рокфеллеровскую стипендию для стажировки в Техасском университете, но поездка сорвалась по вине советских бюрократов.
Изучение хромосом молодой ученый продолжил в 1931–1935 гг. как научный сотрудник Биологического института, одновременно преподавая генетику в МГУ. В 1936-м ему без защиты диссертации была присвоена степень кандидата биологических наук. Он был научным сотрудником Института генетики АН СССР, возглавляемого академиком Н.Вавиловым, где завершил работу по изучению гетерохроматического района Х-хромосомы.
В 1937 году Гершензон получил приглашение патриарха эволюционизма академика И.Шмальгаузена возглавить отдел генетики в Институте зоологии АН Украины. По совместительству стал заведовать кафедрой генетики и дарвинизма Киевского университета. Тридцатилетний ученый создал там свою генетическую школу и вместе с коллегами совершил ряд открытий. Большое внимание Гершензон уделял разработке проблем видообразования, провел фундаментальные исследования по генетике природных популяций насекомых и млекопитающих, изучил роль ДНК в генетических процессах. Во время войны работал на Урале в эвакуированной АН Украины, участвуя в исследованиях, имевших оборонное значение.
Не в том месте, не в то время
Для успеха в жизни важно не только иметь способности, но и оказаться в нужном месте в нужное время. Трагедия Гершензона, его учителей и соратников состояла в том, что им довелось жить в стране победившего сталинизма на пике политико-идеологического террора. Первая жертва репрессий среди генетиков Н.Кольцов еще в 1920 году был приговорен по сфабрикованному делу к расстрелу, замененному на концлагерь, и умер от инфаркта. Против С.Четверикова также шла травля, его изгнали из вуза и НИИ, сослали на шесть лет. Академик Н.Вавилов, директор институтов растениеводства и генетики, в 1940-м по ложным обвинениям был приговорен к 20-летнему заключению, умер в тюрьме. Н.Тимофеев-Ресовский в 1925 году был направлен в Берлин в Институт исследований мозга, где руководил отделом генетики и биофизики. В 1937-м власти СССР потребовали его возвращения на родину, но ученый сумел остаться в Германии. После войны, когда туда пришли Советы, Тимофеев-Ресовский был осужден на 10 лет лишения свободы, затем привлечен к работам по проблемам радиационной безопасности. После снятия судимости трудился в провинции, дважды защищал докторскую. Был номинирован на Нобелевскую премию, но Москва помешала ее присуждению.
К Сергею Гершензону судьба оказалась более благосклонной. В последние годы пребывания в Москве он создал в Медико-генетическом институте, руководимом крупным биологом Соломоном Левитом, противохолерную вакцину. В 1936-м Левита исключили из партии «за протаскивание враждебных теорий и за меньшевистский идеализм», сняли с поста директора и расстреляли. Были репрессированы и некоторые его сотрудники. Сергея эта участь миновала. Он работал также в Биологическом институте, возглавляемом Израилем Аголом, которого вскоре перевели в Киев заведовать отделом генетики в Институте зоологии АН Украины. Гершензон сменил его на этом посту после того, как Агол был обвинен во вредительстве и расстрелян.
С конца 1930-х поводом к расправе с генетиками все чаще оказывалась их критика псевдонаучного учения Т.Лысенко. Став президентом ВАСХНИЛ, он расправлялся с представителями генетики – «служанки империализма». Гершензон на себе испытал произвол Лысенко, когда первый вариант его блестяще защищенной докторской диссертации тот провалил на заседании аттестационной комиссии как «проявление менделизма-вейсманизма-морганизма». И только в 1942 году Гершензону удалось вторично защитить диссертацию на тему «Начальные этапы внутривидовой дифференциации у животных». А в 1948-м после августовской сессии ВАСХНИЛ он был уволен из университета «как проводивший активную борьбу с прогрессивным учением Мичурина-Лысенко», а его отдел генетики был ликвидирован. Уверовав в незыблемость тоталитаризма, страшась ГУЛАГа и санкций против своей семьи, Гершензон был вынужден письменно покаяться в «ошибках». Ему разрешили в качестве рядового научного сотрудника изучать биологию тутового шелкопряда, но и тогда он продолжал тайно заниматься любимой наукой.
Упущенные нобелевки
В октябре 1955 года Гершензон подписал «письмо трехсот» в ЦК КПСС с критикой деятельности Лысенко. Но только после отставки Хрущева стали возможны полномасштабные исследования в области генетики. Сергей Михайлович вернулся во вновь открытый отдел молекулярной генетики АН Украины и на кафедру в КГУ. Однако и в дальнейшем его работе мешали партийно-государственный бюрократизм и процветавший в республике антисемитизм. Несмотря на это, Гершензон заведовал сектором молекулярной биологии и генетики, затем – отделом Института биологии и генетики АН УССР, продолжал исследовать молекулярные механизмы наследственной изменчивости в природных популяциях, генетическое значение ДНК.
В период холодной войны и «лысенковщины» возможности открытого обмена научной информацией с Западом были предельно ограничены. Это в решающей степени мешало утверждению приоритета советских генетиков. Так, еще в 1939 году Гершензон открыл мутагенное действие внешних факторов ДНК, а позже сформулировал гипотезу, объясняющую его механизм. Двадцать лет спустя он получил из США сообщение, что американские генетики экспериментально проверили и подтвердили полученные им результаты. Они поздравили Гершензона с «отличным новаторским открытием», но на Нобелевскую премию не номинировали. После войны Сергей Михайлович первым воссоздал из вирусной нуклеиновой кислоты и белка инфекционный вирус ядерного полиэдроза (характерных включений, образующихся самосборкой в пораженных клетках при формировании нового поколения вирусов). Тогда же он опубликовал революционную статью о мутагенном действии тимусной ДНК на дрозофилу. Но Нобелевскую премию за это открытие вручили его коллеге Г.Меллеру.
Крупнейшие биологи и вирусологи высоко оценили работы Гершензона 1960-х гг., впервые установившие возможности взаимной передачи генетической информации молекул РНК и ДНК. Это открытие позволило искусственно синтезировать многие физиологически активные гены на основе их матричной РНК и создавать банки генов. Гершензон раньше американских коллег исследовал роль различных типов мутаций в эволюции, а также действие естественного отбора, изоляции и генетического дрейфа на генетическую структуру природных популяций. Но и эти достижения не привлекли внимания Нобелевского комитета.
Гершензон обнаружил феномен «прыгающих генов» (участков ДНК организмов, способных к передвижению и размножению в пределах генома). Он собрал из белков и нуклеиновых кислот живой вирус, хотя уровень технического обеспечения советской биологии отставал от заокеанского. Однако и этого открытия Стокгольм не заметил, а через 10 лет Нобелевскую премию получили повторившие его американцы Г.Темин и Д.Балтимор, которые позже извинились перед советским ученым.
В 1976 году Гершензона избрали академиком АН Украины, в 1990-м ему присвоили звание Героя труда. Его перу принадлежат более 300 научных работ, 10 монографий. Сергей Михайлович был разносторонне одаренным человеком, любил поэзию, имел талант художника. Он никогда не забывал о своих корнях и активно содействовал укреплению контактов между академиями наук Украины и Израиля. А когда по заказу правительства Украины о нем был снят документальный фильм, настоял, чтобы в смонтированный текст была внесена поправка: «Знакомьтесь: Гершензон Сергей Михайлович, 86 лет, академик, еврей, лауреат двух госпремий и ни одной Нобелевской. Хотя мог бы получить их не менее трех».
Ученый скончался в Киеве в апреле 1998 года в возрасте 92 лет. Незадолго до этого он написал такие слова: «Главный урок, вынесенный мною из жизни, отданной науке: секрет счастья – быть верным истине, бороться за нее, помнить, что в конечном счете она всегда побеждает».