Жизнь и судьба

РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА

| Номер: 08/284 Август 2016

ЛИЛЯ БРИК – ЛЮБОВЬ И ТРАГЕДИЯ МАЯКОВСКОГО

«Пришла – деловито, за рыком, за ростом, взглянув, разглядела просто мальчика. Взяла, отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком» – так напишет Владимир Маяковский о Лиле Брик.
«Рыжая бестия, балансировавшая на грани добра и зла» – а так скажут о ней современники.
Как бы то ни было, но Лиля Брик сумела стать примечательной личностью в истории русской литературы. Муза и возлюбленная Маяковского, она была самым огромным счастьем в его жизни и самой большой трагедией в его судьбе. Да, таким образом она прославила свое имя, но с другой стороны – если бы не эта женщина, состоялся бы в своем творчестве сам великий поэт-новатор? стал бы тем Маяковским, которого мы знаем?
Лиля Брик не была красоткой – маленького роста, сутулая, большая голова, огромные глаза… Однако было в ней нечто особенное, что относило ее к тем женщинам, которых называют роковыми – она притягивала мужчин как магнит.
С младых ногтей и до глубокой старости она брала от жизни то, что хотела. В психологии подобный стиль поведения часто объясняется влиянием родителей – когда те занимают в жизни лидерскую позицию, дети, вырастая, живут по принципу «вижу цель и не вижу препятствий». И действительно – ограничения, коими изобиловало российское законодательство в отношении евреев, не помешали матери Лили, уроженке Риги Елене Берман, окончить Московскую консерваторию, а отцу Урию Кагану стать ведущим адвокатом московской судебной палаты.

Лили Каган, которая родилась 11 ноября 1891 года, с детства получила хорошее образование – балет, игра на рояле, иностранные языки – что в будущем помогло ей прослыть прекрасной собеседницей. В юности барышне не мешали искать себя (математический факультет Высших женских курсов, Московский архитектурный институт, класс скульптуры в Мюнхене), что укрепило личную самооценку девушки. И, главное, Лиля всегда была досыта «накормлена» родительской любовью, особенно отцовской, благодаря чему, вероятно, и превратилась в женщину, которая умела и хотела любить и быть любимой.
Уже тогда юная сердцеедка имела кучу поклонников, ведя достаточно фривольный образ жизни. Но влюбилась по-настоящему лишь в Осипа Брика, возможно потому, что он был единственным, кто долго оставался равнодушным к ее чарам. Лиля несколько лет добивалась Осипа и все-таки «дожала» молодого человека – они поженились в 1912 году. Можно сказать, что их супружеская жизнь была, во всяком случае, казалась счастливой. Осип говорил, что в Лиле его привлекает удивительная жажда жизни и умение делать каждый день праздником.
В их с Осипом доме в Петрограде собирались художники, поэты, политики. Гости были в восторге – ведь в центре внимания всегда была удивительная Лиля. То, что жена заигрывает с ними и иногда ведет себя провокационно, проницательный Осип старался не замечать. Он понимал, что ни ревностью, ни скандалами удержать Лилю не получится.
Так продолжалось до 1915 года, пока однажды младшая сестра Лили Эльза не привела в дом Бриков своего кавалера поэта Владимира Маяковского, в которого она была влюблена. Однако Лиля этот факт проигнорировала и была по-особому мила с новым гостем. На тот момент ей было 24, а Владимиру – 22 года.
В тот вечер в доме новых друзей Маяковский впервые прочел свою поэму «Облако в штанах». Как вспоминала Лиля, он стоял в дверном проеме с рукописью, и, когда начал читать, казалось, просто рассказывал о том, что наболело. Его чтение произвело большое впечатление на всех, в первую очередь на Осипа. Он воскликнул, что Маяковский определенно очень талантлив и он, Брик (на тот момент успешный коммерсант), проплатит издание его поэмы. А гость подошел к Лиле и, опустившись на колено и не стесняясь присутствия Эльзы, спросил: «Можно, эту поэму я посвящу вам?» И написал на рукописи: «Посвящается Лиле Юрьевне Брик». Лиля праздновала победу, а Эльза не находила себе места. (Справедливости ради стоит отметить, что судьба Эльзы сложилась удачно – она эмигрировала во Францию вместе с первым мужем Андре Триоле, позже вышла замуж за французского поэта и прозаика Луи Арагона; стала известной писательницей и переводчицей, лауреатом Гонкуровской премии; кстати, сестрам удалось остаться близкими подругами, несмотря на историю с Маяковским).
Вот так начиналась одна из самых странных, и в то же время одна из самых великих историй любви прошлого века. «Это было нападение, он обрушился на меня, как лавина, – рассказывала в воспоминаниях Лиля Брик. – Володя не просто влюбился в меня, он напал, не было у меня спокойной минуты – буквально. Меня пугали его напористость, рост, его громада, неуемная, необузданная страсть».
Вскоре Маяковский попросил Бриков принять его «насовсем», объясняя свое желание тем, что «влюбился безвозвратно в Лилю Юрьевну». И та дала свое согласие, а Осип был вынужден смириться. Слухи об этом скандальном «браке втроем» быстро распространялись среди знакомых, друзей, в литературных кругах. Тем не менее странная троица продолжала жить вместе под одной крышей, и вслух судить божественную Лилю никто не посмел.
Любовь Маяковского Лиля воспринимала как должное – она была абсолютно уверена в своей власти над ним. Как-то Лиля Юрьевна дала такой рецепт обольщения: «Надо внушить мужчине, что он гениальный … И позволить ему то, что не позволяют дома. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

Примечательно, что после встречи с Маяковским Осип Брик переквалифицировался в литератора, писал киносценарии и даже считался идеологом ЛЕФа – «Левого фронта искусств». Лиля же занималась изданием книг поэта, крутилась в киношной среде, что-то переводила. Конечно, вся эта деятельность их обоих – и Лили, и Осипа – была связана с Маяковским и осуществлялась благодаря его авторитету.
В 1918 году Лиля и Маяковский обменялись символическими кольцами. На одном были выгравированы его инициалы, на втором – ее, написанные по кругу – ЛЮБ. Если читать, вращая кольцо, получалось «люблю». Лиля сообщила Эльзе: «Я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен».
В 1919 году «семья» переехала в Москву, и на двери новой квартиры появилась табличка: «Брики. Маяковский ». Однако Лиля и не думала хранить верность поэту, она заводила новые романы, в то время как ее любимый все чаще выезжал за границу. Он по нескольку месяцев проводил в Лондоне, Берлине и особенно в Париже, что Лилю очень устраивало. Там уже жила Эльза, которая следила за парижской жизнью поэта и докладывала Лиле о его любовных интрижках, которые Маяковский периодически заводил в отместку ветреной возлюбленной. Рассказывая сестре о его «романчиках», Эльза всегда добавляла: «Ничего опасного, Лилечка, можно не волноваться». И та успокаивалась, продолжая с увлечением читать письма и телеграммы своего поклонника.
А Маяковский, встречаясь с подругами, непременно шел с ними в парижские магазины, чтобы купить для Лилечки подарки. «Первый же день по приезде, – рапортовал он в Москву, – посвятили твоим покупкам. Заказали тебе чемоданчик замечательный и купили шляпы. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками». Лиля отвечала на это: «Милый щененок, я не забыла тебя … обожаю тебя. Кольца своего не снимаю». Кстати, поэт звал Лилю «кися», «кисик», она его – «щен», «щененок», и это отражало суть их отношений: Лиля Брик, как кошка, гуляла сама по себе, Маяковский же был предан ей по-собачьи.
Маяковский возвращался из-за границы с подарками. С вокзала он спешил домой, и целый вечер Лиля примеряла обновки, бросалась от радости ему на шею, а он светился от счастья. Мало того – однажды он привез по заказу Лили из Парижа автомобиль «Рено» и она стала одной из первых в Москве женщин-автомобилисток. Поэту казалось – любимая принадлежала только ему. Однако вскоре он снова сходил с ума от ревности, бил посуду, ломал мебель, хлопая дверью, уходил из дома, чтобы «скитаться» в своем кабинете на Лубянской площади. Обиды длились недолго, и через несколько дней Маяковский возвращался. «Лиля – это стихия, – успокаивал несчастного Владимира хладнокровный Осип, – и с этим надо считаться». И поэт снова покорно опускал голову, обещая любимой: «Делай, как хочешь. Ничто, никогда и никак моей любви к тебе не изменит…»
Лиля прекрасно осознавала, как мучается Маяковский. «Но ничего, – говорила она друзьям. – Страдать Володе полезно. Он помучается и напишет хорошие стихи». И Маяковский, действительно, страдал, мучился и писал хорошие стихи.
Об обожании Маяковским «Лилички», конечно, знала вся Москва. Однажды какой-то чиновник пренебрежительно отозвался об «этой Брик», и Владимир Владимирович влепил ему по физиономии: «Лиля Юрьевна – моя жена! Запомните это!» Когда же друзья иногда позволяли себе подшучивать над его излишней покорностью возлюбленной, Маяковский не без гордости парировал: «Да, я могу ее сумочку в зубах носить. В любви обиды нет».
Летом 1922-го Брики и Маяковский отдыхали на даче под Москвой. Рядом жил революционный деятель Краснощеков, с которым у Лили завязался бурный роман. Осенью Маяковский не выдержал и стал требовать у нее разорвать отношения с любовником. Лиля не на шутку обиделась и заявила, что не желает больше слышать упреков и выгоняет поэта из дома ровно на три месяца. Маяковский подчинился и посадил себя «под домашний арест».
Новый 1923 год поэт встретил в непривычном одиночестве, в полночь чокнулся со смеющейся Лилиной фотографией и, не зная куда деться от тоски, засел за поэму «Про это» – пронзительный крик о «смертельной любви поединке». Все это время Лиля находила на своем столе письма от него, которые тот передавал через домработницу: «Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, люблю, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю. Аминь».
28 февраля наконец закончился срок заточения. Маяковский, сбивая прохожих, мчался на вокзал. Там его ждала Лиля – они договорились ехать в Петроград. Он увидел ее на перроне – в пушистой шубке, красивую и надушенную. Схватив в охапку, потащил в вагон. Там, взволнованный и счастливый, взахлеб прочел любимой новую поэму «Про это». Лиля слушала как завороженная. Маяковский дочитал до конца и замолчал. И тут тишину разорвали рыдания. Прислонившись лбом к оконному стеклу, он плакал. А она смеялась.
Лиля была счастлива… Она вновь испытывала это упоительное чувство – быть музой гения; чувство, которое ей не мог дать ни один роман. Уже в июне поэма вышла с многозначительным авторским посвящением – «Ей и мне» и Лилиным портретом работы А.Родченко. И Лиля сполна вкусила славы.
Но все же их отношения неумолимо катились под гору. За Краснощековым следовали все новые Лилины увлечения: Асаф Мессерер, Фернан Леже, Юрий Тынянов, Лев Кулешов. Приятное разнообразие в ее жизнь вносили и регулярные поездки в Европу. Кстати, у Бриков никогда не возникало проблем с визой: теперь уже ни для кого не секрет, что у них имелись покровители на Лубянке. В Лилиной гостиной едва ли не ежевечерне пил чай всесильный чекист Яков Агранов, приставленный властями приглядывать за творческой интеллигенцией. Поговаривали, что он тоже входил в число Лилиных любовников. Сама Лиля Юрьевна никогда не подтверждала этого факта, но и не опровергала.
Маяковский тоже все чаще сбегал за границу, пытаясь найти там прибежище от оскорбительных для его «чувства-громады» Лилиных романов. В 1926 году, вернувшись из Америки, он сообщил Лиле, что имел там связь с русской эмигранткой Элли Джонс, и та теперь ждет от него ребенка. Лиля ничем не выдала своего волнения, продемонстрировав полное равнодушие к новости. Такая ее реакция снова заставила поэта страдать. А Лиля решила выжидать.
Она вряд ли могла предположить, что их любовный поединок и его поединок с жизнью закончится трагедией. Хотя все уже шло к неумолимой развязке…
Осенью 1928-го Маяковский отправился во Францию якобы на лечение. Однако Лиле сообщили, что Маяковский приехал, чтобы встретиться с Элли Джонс и своей маленькой дочерью. Лиле снова стало тревожно. Верная себе, она снова попросила сестру «не упускать Володю из виду», и Эльза, чтобы отвлечь Маяковского от американки, познакомила его с очаровательной моделью Дома Шанель эмигранткой Татьяной Яковлевой. План сработал, и вскоре Маяковский забыл об Элли. Однако он неожиданно увлекся Татьяной, да так сильно, что решил привезти ее в Россию и подумывал о женитьбе. Друзья говорили, что он посвящает Яковлевой стихи. Это означало для Лили лишь одно: она перестала быть для Маяковского единственной музой. «Ты в первый раз меня предал», – с горечью сказала она Владимиру, когда он вернулся в Москву. Он впервые не стал ничего объяснять. Этого Лиля Брик пережить не могла.
В октябре 1929-го она устроила в своем доме пышную вечеринку. В середине вечера Лиля якобы невзначай заговорила о своей сестре, и решила вслух прочитать недавно пришедшее от нее письмо. В конце послания Эльза мимоходом сообщала, что Татьяна Яковлева выходит замуж за знатного и богатого виконта. Маяковский, услышав новость, побледнел, встал и вышел. Он так и не понял, что Татьяна вовсе не собиралась замуж, что сестры провернули очередную авантюру, чтобы Володя остался с Лилей и продолжал дальше плодотворно работать.
Через полгода Брики засобирались в Берлин. Маяковский провожал их на вокзале, а через несколько дней в отеле Осипа и Лилю ждала телеграмма из России: «Сегодня утром Володя покончил с собой». Это произошло 14 апреля 1930 года. Поэт оставил предсмертную записку, в которой среди других была фраза: «Лиля, люби меня».
Лиля, безусловно, переживала смерть поэта, проклинала берлинскую поездку, повторяя, что если бы она была рядом, Маяковский остался бы жив. При этом она достаточно хладнокровно объясняла случившееся: «Володя был неврастеник. Только я его узнала, он уже думал о самоубийстве».
В июле того же года вышло правительственное постановление, в котором Лиля Брик значилась как наследница поэта наряду с его матерью и сестрами – ей начислялась пенсия в размере 300 рублей, немалая по тем временам, и отходила половина авторских прав на произведения Владимира Маяковского. Признав за Лилей Брик все эти права, власти, по сути, признали факт ее двоемужия…
Сразу после смерти Маяковского Лиля рассталась с Осипом Бриком и вышла замуж за красного командира Виталия Примакова. Когда того расстреляли в 1937 году, Лиля решила связать свою жизнь с литературоведом Василием Катаняном, которого увела из семьи.
Осип Брик умер в 1947 году. Его смерть Лиля переживала особо. «Я любила, люблю и буду любить Осю больше, чем брата, больше, чем мужа, больше, чем сына. Он неотделим от меня», – признавалась она. Фаина Раневская вспоминала: «Вчера была Лиля Брик, принесла «Избранное» Маяковского и его любительскую фотографию. Но говорила о своей любви к покойному Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в ее жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: «Отказалась бы и от Маяковского?» Она, не задумываясь, ответила: «Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо быть только с Осей».
С Василием Катаняном Лиля прожила сорок лет. Он занимался изучением жизни и творчества Владимира Маяковского, она же продолжила «работу по прежней специальности»: ее домашний салон на Кутузовском распахнул двери для нового поколения творческой интеллигенции. Стол ломился от деликатесов, хозяйка оплачивала гостям такси. Там бывали Андрей Вознесенский, Юрий Любимов, Микаэл Таривердиев, Татьяна Самойлова, Майя Плисецкая, Родион Щедрин и многие другие талантливые люди, искренне желающие прикоснуться к живому свидетелю истории литературы.
Лиля Юрьевна Брик умерла 4 августа 1978 года на даче в Переделкино. Осознав, что уже не сможет оправиться от перенесенного перелома шейки бедра, она покончила с собой, приняв смертельную дозу снотворного. Согласно завещанию ее прах был развеян в поле под Звенигородом.
…Как-то Лиля Брик рассказывала, что после смерти Маяковского ей приснился сон: Володя к ней пришел, она его ругает за то, что он сделал. А он вкладывает ей в руку пистолет и говорит: «Ты сделаешь то же самое». Что ж, сон отчасти сбылся. Но, главное, муза поэта и здесь осталась себе верна – она сама определила конец собственной судьбы.