Этот еврей – Мендес-Франс
Пьер Мендес-Франс вполне может быть признан первым из друзей еврейского государства, чьими благими намерениями вымощена дорога к «процессу Осло». Кстати, это только мне кажется, что он поразительно похож на Михаила Светлова?
В словаре Джоан Комэй «Кто есть кто в истории евреев» (1998) Пьер Мендес-Франс представлен как «один из самых умных и смелых лидеров, которых Франция выдвигала в современном мире». Он поддерживал сионистское движение и государство Израиль.
Мендес-Франс, родившийся 11 января 1907 года, происходил из старинной семьи португальских евреев, обосновавшихся во Франции в конце ХVI века. В 15 лет стал бакалавром, в неполных двадцать – самым молодым в стране адвокатом. Окончив Сорбонну, получил докторскую степень по специальности «финансовое право», став самым молодым членом французской Ассоциации адвокатов. Тогда же приобрел репутацию ведущего эксперта по экономике в партии радикалов, вступив в ее ряды, будучи еще студентом. Позже он назовет трех своих учителей: Пуанкаре – как непревзойденного финансового эксперта; Леона Блюма – благодаря его гуманистическим воззрениям; и Шарля де Голля – за непреклонность, свойственную разве что библейским пророкам.
Как и Леон Блюм, Мендес-Франс считал своей родиной Францию, но никогда не открещивался от своего еврейства. Однажды в интервью еврейскому журналу «Ковчег» он сказал: «Я знаю, что я еврей. Мои дети, верящие в Бога не больше, чем я, тоже знают, что они евреи. Я чувствую, что антисемиты считают меня евреем. Таковы факты».
Еще совсем молодой Мендес-Франс – генеральный секретарь Лиги университетского действия – боролся против антисемитизма крайне правого толка. На протяжении всей жизни политика свирепый антисемитизм его врагов не давал ему забыть о том, что он еврей. Однако Мендес-Франс говорил, что это никогда не заставит его вести себя так, как того ожидают от него как от еврея. Он хорошо знал дело Дрейфуса и помнил, что идея еврейского государства возникла у Теодора Герцля, явившегося свидетелем гражданской казни капитана Дрейфуса. Но он также помнил, что это дело вызвало далеко не однозначный отклик даже у наиболее обездоленных слоев еврейского населения. Между тем, отмечают биографы, он близко воспринял слова отца видного французского философа Эммануэля Левинаса, сказанные сыну: «Страна, которая способна расколоться надвое и готова ввергнуться в гражданскую войну ради оправдания одного еврейского офицера, – это та страна, куда нам следует отправиться как можно скорее».
В годы Первой мировой войны национальный порыв объединил всех граждан Франции, и французские евреи участвовали в боевых сражениях, не уступая в шовинистическом пылу своим соседям – немецким евреям.
Мендес-Франсу было 25 лет, когда он впервые был избран депутатом в Национальное собрание Франции. А в 1936-м он оказался единственным левым депутатом парламента, решительно выступившим против проведения Олимпийских игр в нацистской столице – Берлине.
В 1936 году Мендес-Франсу предложили пост заместителя министра финансов в социалистическом правительства Леона Блюма, где молодой финансист разработал программу плановой экономической политики.
* * *
С началом Второй мировой Мендес-Франс добровольно вступил во французские ВВС, попал в немецкий плен и после побега оказался в оккупированной зоне. Там его снова арестовали представители коллаборационистского режима Виши. Из-за еврейского происхождения он был лишен депутатских полномочий, а в 1941-м был обвинен в дезертирстве и осужден на 6 лет тюремного заключения. Вскоре Пьеру удалось бежать, и через некоторое время, уже в Лондоне, де Голль предлагает ему стать своим советником. Политик отказывается и в 1942 году в качестве военного летчика вступает в полк «Сражающаяся Франция».
В 1944-1945 гг. Мендес-Франс – министр экономики во временном правительстве. Однако, после того как де Голль отклоняет его план экономического восстановления страны, министр уходит в отставку. На протяжении десяти лет (1946-1956 гг.) Мендес-Франс – депутат Национального собрания, в 1947-1958 гг. он занимает также пост управляющего Международным валютным фондом.
Критически оценивая послевоенную политику Франции в Индокитае, где французская армия потерпела поражение, Мендес-Франс, возглавивший в этот период правительство и министерство иностранных дел, за короткое время сумел добиться серьезного оздоровления обстановки в стране.
Небезынтересны слова, сказанные Лауреатом Нобелевской премии по медицине Жаком Моно, что в новейшей истории было два случая, когда люди его поколения гордились тем, что они французы. Первый – июнь 1940 г., когда они услышали выступление генерала де Голля. Второй – июнь 1954-го, приход к власти Пьера Мендес-Франса.
До самой смерти Мендес-Франс сохранял убеждение: в каждом человеке живет таинственное и неуничтожимое начало, которое можно обозначить прозаическим, но заключающем в себе все человеческое достоинство именем – гражданин. Он подчеркивал, что гражданин не кичится и не тяготится своей уникальностью, он принимает участие в жизни страны, имеет для этого все возможности и ощущает свою ответственность. Ему определенно пришлись по душе слова, произнесенные в свое время Джоном Кеннеди: «Не спрашивай себя каждый день, что страна сделала для тебя. Спрашивай, что ты сделал для страны». В этих словах выражалась самая суть универсума Мендес-Франса.
* * *
Подобно всем французским политикам и интеллектуалам его поколения – евреям и не евреям, – Мендес-Франс изначально относился к Израилю с безусловным восхищением и одобрением. В его бытность премьер-министром было заключено первое соглашение о продаже Францией реактивных самолетов Израилю и заложены основы дружеских отношений между двумя странами.
* * *
В феврале-мае 1956 г. Мендес-Франс – государственный министр в кабинете Ги Молле, откуда вскоре уходит из-за несогласия с политикой правительства в Алжире (он предлагал проводить более либеральный курс). В это же время Мендес-Франс пытается отговорить премьер-министра от организации франко-англо-израильской военной экспедиции в район Суэцкого канала.
Возникает вопрос – неужели Мендес-Франса не беспокоила безопасность Израиля? Беспокоила, просто Мендес-Франс не видел ни малейшей реальной угрозы этой безопасности. Зато у еврейской общины, прежде относившейся к Мендес-Франсу вполне доброжелательно, возникли резонные вопросы. Значительная часть алжирских евреев (точнее, алжирских французов иудейского вероисповедания) стала испытывать враждебность к этому «другу арабов». Между тем Мендес-Франс сохранил нежное отношение к Израилю. Он восхищался тем, что вопреки войнам эта маленькая страна оставалась истинно демократической. Он понимал, что те евреи, которым не довелось жить в таких странах, как Франция, стремятся в Эрец-Исраэль – в ту «страну солдат-землепашцев, героев-социалистов и первопроходцев-идеалистов». Он твердо верил, что у Израиля есть закон. Не тот, что был дарован Богом или Библией, а тот, который утвердила в 1947 году Организация Объединенных Наций. Он полагал, что нет смысла обсуждать вопрос о религиозной легитимности того или иного государства с того момента, как «легитимность» стала понятием международного права.
Французский историк Жан Лакутюр приводит высказывание Мендес-Франса, сделанное спустя несколько месяцев после Шестидневной войны на страницах парижской прессы: «Поскольку Израиль выиграл, его правительство должно быть более дипломатичным. Оно не должно давать своим оппонентам никакого предлога для обвинения в желании аннексировать территории и интернировать неизраильское население».
В 1976 году, после двухнедельного пребывания в Израиле, Мендес-Франс опубликовал «Воззвание к еврейскому государству», в котором говорилось: «Израиль должен создать новую ситуацию и при этом сделать важный жест …жест-заявление палестинцам, что Израиль не намерен препятствовать их пути к свободе и их правам…»
Через несколько дней на состоявшейся в Париже демонстрации «12 часов для Израиля» перед десятками тысяч слушателей, которые, несомненно, были связаны с еврейским государством, подлинный демократ Мендес-Франс заявил: «Можно быть другом Израиля и все же критиковать отдельные аспекты израильской политики. Мы не всегда согласны с определенными действиями со стороны Израиля, а руководители Израиля часто ошибаются подобно другим людям».
Не всем нравились его открытость и твердость. Но вскоре эта решимость привела к тому, что палестинцы признали посреднический и арбитральный характер переговоров.
В 1976 г. Мендес-Франс организовал в Париже встречу между израильскими политиками левого фланга и деятелями из ООП. С израильской стороны в переговорах участвовал генерал запаса Моти Пелед. Переговоры, как и следовало ожидать, не дали желаемых результатов.
Оценивая политическую деятельность Пьера Мендес-Франса, следует отметить, что после ряда организованных по его инициативе контактов между израильтянами и арабскими лидерами, он так сформулировал свое политическое и моральное кредо: «В конце концов израильтянам придется признать за другими то, чего они добивались для себя: право на землю и на независимое государство».
* * *
Источники отмечают еще одну отличительную черту Мендес-Франса, сравнивая его с Франсуа Миттераном. Оба они были социалистами, но на этом их сходство заканчивается. В 1965 году, когда Миттеран впервые принял участие в борьбе за пост президента, левые силы разделились на два лагеря. С одной стороны – Мендес-Франс, последовательный, не идущий на компромиссы социалист. С другой – Миттеран, далеко не такой принципиальный, но умеющий чувствовать ситуацию. Вот как сравнивал этих двух социалистов журналист Жорж Кьежман, который был знаком с обоими: «Пьер Мендес-Франс слушал своего собеседника так, что тот чувствовал одновременно поддержку и понимание, рос в собственных глазах. Внимание Франсуа Миттерана было столь же острым, но в нем часто была ирония, дистанция, так что ты чувствовал себя одновременно польщенным и задетым… Можно сказать так: Мендес-Франс слушал, чтобы узнать, что вы думаете, Миттеран слушал, чтобы понять, чем вы можете быть ему полезны».
Когда в 1981 году левые пришли к власти, Миттеран принял Мендес-Франса в Елисейском дворце и с волнением произнес: «Без вас ничего бы не было».
Мендес-Франс верил, что, окажись он на месте Франсуа Миттерана, он смог бы ускорить мирное урегулирование конфликта на Ближнем Востоке. Эта мысль не оставляла его до последних дней жизни.
Скончался он в Париже в 1982 году, а 9 лет спустя одному из ведущих научных центров Франции – Гренобльскому университету социальных наук – присвоено имя Пьера Мендес-Франса.
2007 год во Франции был провозглашен «годом Мендес-Франса» – в честь 100-летия со дня его рождения. В честь этой годовщины в Париже были изданы монографии, в их числе труд журналиста Жерара Буланже «Этот еврей – Мендес-Франс».
Бытует мнение, что политик обязан нравиться всем. Но Мендес-Франс этого постулата вряд ли придерживался. Это был, что называется, кристальной души человек, и именно по причине своей идеальной честности пользовался огромным авторитетом. Писательница Франсуаза Саган сказала о нем: «Вот человек, понимающий, какое место должна занимать в политике человеческая мораль».
Многие ли из сегодняшних политиков отвечают подобным критериям?
