Михаил Кальницкий: «Мои любимые маршруты в Киеве – те, на которых новые хозяева жизни еще не поставили стен и заборов»

| Номер: Май 2021
Историческая реконструкция «Испанская наполеоновская кампания», Жерона
Историческая реконструкция «Испанская наполеоновская кампания», Жерона

Многие люди искренне любят города, в которых живут, особенно – если это родные города. Но очень немногие реализуют эту любовь в исторических изысканиях, в открытиях информации о милых сердцу улицах и домах, парках и площадях, мостах и памятниках.

Михаил Кальницкий занимает почетное место в ряду ведущих киевских краеведов. Инженер по образованию, он посвятил себя исследованиям истории Киева, которую фиксирует в многочисленных книгах и статьях.

«Еврейский обозреватель» с интересом побеседовал с Михаилом о его пути киевоведа и о ряде болезненных вопросов, связанных с историей Киева и его сегодняшним лицом.

– Вы входите в топ любого списка людей, которые знают и любят Киев. В каждом городе обязательно есть такие граждане. На ваш взгляд, откуда они берутся? Что побуждает людей с самым разным профессиональным бэкграундом углубляться в историю, культуру, архитектуру родных мест? Как вы, инженер с дипломом известного технического вуза, пришли к своему статусу крутого киевского краеведа? Расскажите, пожалуйста, о своем пути поподробнее.

– Подробный рассказ – это уже мемуары, но мне их писать, кажется, еще рано. А мое увлечение историей своего города происходит, скорее всего, от такого решающего фактора как любопытство. Бывая в городе, обращал внимание на красивые здания, интересные места. Хотелось узнать о них побольше – и для себя, и для спутников (а чаще спутниц) по прогулкам. В подручной литературе ответов на самые занимательные вопросы не находил, а любопытство донимало, вот и занялся исследованиями в библиотеках, в архивах, потом стал писать статьи, книги. Тут еще, конечно, важен сам город. Киев настолько интересен и разнообразен, что не устаешь удивляться. Но диплом КПИ мне тоже дорог. Навыки инженера помогают усваивать информацию, ориентироваться в конструкциях зданий и городского хозяйства.

– Вы – киевлянин в первом поколении. В связи с этим два вопроса. Где корни ваших предков? Питаете ли вы к этим местам интерес и сантимент, сопоставимый с вашим отношением к Киеву?

– Я уж не знаю, как отсчитывать поколения. Наверно, во втором, потому что, когда я родился, родители уже были киевлянами. Правда, жили в коммуналке, поэтому мама поехала рожать меня в Винницу, где у бабушки был свой домик. Но мои первые шаги и первые слова были в Киеве. В Виннице я потом провел суммарно не один год – ездил к бабушке на летний отдых, у нее двор выходил прямо на Южный Буг, можно было по лесенке спуститься к воде. Бабушки давно нет, умерла она в Израиле, а я с тех пор в Виннице хоть редко, но бывал. Ее теперь трудно узнать.

А не так давно друзья, спасибо им, устроили мне оказию, и удалось поехать в бывшее местечко Дашев, теперь поселок Винницкой области, откуда родом отец. Рядом – село Кальник, некогда полковой город, от которого происходит фамилия Кальницкий. Кое-что об этих местах я находил в литературе и архивах, но воочию повидать не приходилось. Очень было любопытно, тем более что отец оставил аудиовоспоминания о своем детстве. У мамы и старшей сестры малая родина – Белая Церковь, там я не раз бывал.

– Какие ваши любимые места и маршруты в Киеве?

– На этот вопрос мне слишком сложно ответить, потому что во многих уголках и на разных маршрутах встречаются притягательные места и объекты, которые я подробно изучал. Если коротко, то мои любимые маршруты в Киеве – те, на которых новые хозяева жизни еще не поставили стен и заборов.

– Какие еще города на планете вы знаете и любите?

– Не сказал бы, что среди многих городов, где я бывал, найдутся какие-то «нелюбимые». По-моему, очень важно не полениться и разведать заранее интересные факты насчет того места, куда собираешься поехать. Тогда уже появляется некая «обязательная программа», которая не даст скучать, но самое любопытное при этом – всматриваться в новую среду и примечать там необычные детали, а они потом дадут пищу для новых исторических поисков, сравнений, размышлений. К слову, в позапрошлом году во второй раз посетил в Италии Верону – так сложилось, что лет тридцать назад она стала первым городом Западной Европы, куда я в своей жизни попал. Первое впечатление было совершенно волшебным, но и второе оказалось очень ярким. Жаль только, что последние два года породили карантины и изоляции – хотелось бы еще многое повидать.

– А как сложилось с Израилем? Много раз там бывали? Что произвело наибольшее впечатление?

– Бывал в Израиле – не так часто, как хотелось бы, но приезжал с группами. О наибольшем впечатлении говорить трудно – там одно сплошное впечатление. Один только Иерусалим может поглотить сколько угодно времени и мыслей. С первого приезда в 1997 году запомнилась ночная прогулка в одиночестве по Кедронской долине…

– Известно ваше увлечение исторической реконструкцией. Почему именно наполеоновская эпоха?

– К этой теме меня тянет с детства. Наверное, с тех пор как попала в руки интереснейшая книга «Наполеон», написанная академиком Евгением Тарле, кстати, он учился в Киевском университете, а перед этим выкрестился из евреев в Софийском соборе. И вот довелось оказаться на полях многих легендарных сражений в мундире гренадера Старой гвардии. Историческая реконструкция наполеоники не только сама по себе увлекательна, но и помогает увидеть вблизи многие страны Европы.

– Какое место в вашем профессиональном краеведческом опыте исследователя, ученого, экскурсовода занимает еврейский Киев?

– Мне довелось приступить к исследованию многих вопросов еврейской истории, архитектуры еврейских зданий, еврейского некрополя Киева почти с нуля, когда самым подробным источником информации была статья о Киеве еще в «Еврейской энциклопедии» издания Брокгауза и Ефрона. С тех пор удалось изучить массу архивных документов, разнообразных книжных изданий и статей в прессе. Были подготовлены аннотированная карта-схема «Єврейські адреси Києва» (шесть изданий), брошюры о синагоге на Подоле и Галицкой синагоге, исторический очерк о Хоральной синагоге для юбилейного альбома, путеводитель по культурно-историческим местам «Еврейские адреса Киева», публикации о киевских страницах биографии Шолом-Алейхема, о киевлянке Голде Меир, о еврейских кладбищах Киева, доклады на нескольких конференциях и многое другое. Несколько лет я сотрудничал с киевским Институтом иудаики. То, что можно еще увидеть в Киеве своими глазами, использую иногда в экскурсиях (мне, впрочем, ближе жанр познавательных прогулок). Я пробовал проводить их еще в конце 1980-х годов, когда само слово «еврей» в советском Киеве только-только стало возможным громко произносить вслух, не привлекая внимания «компетентных органов».

Верона, двор Джульетты
Верона, двор Джульетты

Чем дальше я знакомлюсь с материалами по еврейскому Киеву, тем больше убеждаюсь, что тема эта, как и вообще история Киева, безгранична и сулит еще множество сюрпризов. Правда, мои возможности существенно ограничены тем, что я не усвоил у покойных родителей язык идиш (когда они хотели о чем-то поговорить, чтобы ни я, ни сестра их не поняли – сразу переходили на идиш). Пытался освоить азы, даже перевел с грехом пополам по словарю несколько маленьких текстов, но это капля в море.

– Теперь поговорим о грустном. Изменения Киева, который вы помните с начала 1960-х. Как вам новостройки и высотки посреди, а то и на месте исторических зданий? Можно ли вообще что-то сделать, чтобы остановить этот фестиваль человеческой алчности? Вопрос к вам как к члену Главного совета Украинского общества охраны памятников истории и культуры.

– Печально то, что на словах нас заверяют в самом трепетном отношении к памятникам старины, создаются департаменты, комитеты, центры, службы по охране исторического наследия, имеется соответствующий закон Украины. А на деле мы не видим ощутимых наказаний виновных за разрушение памятных зданий, за уродование исторической среды. Существует множество лазеек, чтобы обойти закон. Значительно реже, чем хотелось бы, общественные протесты помогают отвести угрозу от культурных ценностей Киева. Но победы на этом фронте все же были, поэтому молчать не следует.

Во многих исторических городах застройщики просто не осмеливаются нарушать традиционный облик – с ними не церемонятся. Это, видимо, потому что там большинство жителей понимает: историческая ценность – это не просто культурное богатство, но и реальный экономический фактор, который привлекает в город новых туристов, способствует обогащению каждого горожанина. А мы действуем по Козьме Пруткову: «Что имеем, не храним…».

– А теперь вопрос к вам как к члену комиссии по вопросам наименований и памятных знаков Киевской городской государственной администрации. Вы хорошо знаете исторические названия всех важных киевских улиц, скверов, переулков и площадей. Как вы относитесь к больной теме – когда улицам дают имена, скажем так, неоднозначных исторических персонажей, руководствуясь конъюнктурными соображениями? Улицы Бера Борохова тогда или Шухевича сейчас – нужны ли они Киеву?

– Приходится отметить, что до известной степени современная практика сродни большевистской: выбран излюбленный идеологический «пятачок», и шаг вправо, шаг влево – зась. Правда, Бер Борохов от Шухевича отличался хотя бы тем, что он под конец жизни был киевлянином, здесь его похоронили… Но тем, кто недоволен какими-то из новых названий, хотел бы напомнить, что сейчас перед каждым переименованием проводится обязательный опрос мнений на сайте КГГА. Если предложенное новое название не набирает большинства голосов участников опроса – его не пропускают в Киевсовет. Вот только из миллионов киевлян участие в опросе принимают сотни, от силы тысячи. И если есть определенная «группа поддержки» у неоднозначного переименования – она может добиться своего, пользуясь общей пассивностью.

Для меня лично примером брутального вмешательства в городскую топонимию стало переименование улицы Мельникова в Юрия Ильенко. Нет спору, Ильенко был видным мастером кино, однако главные усилия для этого переименования приложили функционеры «Свободы», к которой он примкнул под конец жизни. А Ювеналий Мельников, хоть и пропагандировал еще в позапрошлом веке марксизм, но был работягой, монтировал электрические фонари в старом Киеве, происходил из украинского казацкого рода и, угодив в Лукьяновскую тюрьму за создание рабочего клуба на этой самой улице, пел в камере «Ще не вмерла Україна»… Главное же, что название улицы Мельникова вошло в трагическую историю Бабьего Яра, по ней шли тысячи людей на смерть, об этом во всем мире знают. Но кто-то посчитал, что все это нам не нужно…

– Какова ваша позиция в болезненном вопросе о мемориале в Бабьем Яру?

– На мой взгляд, вопрос представляется болезненным, потому что его уж очень активно, до зуда, «расчесывают». За последние годы проведены подробные исследования, мы теперь имеем о территории в районе Бабьего Яра значительно более обширную и достоверную информацию, чем 10-20 лет назад. И теперь уже хотелось бы больше дела, меньше слов. Отсутствие полноценного мемориала Бабьего Яра – серьезный минус для города и страны.

– Чтобы не завершать на минорных нотах, скажите, над чем вы работаете сейчас? И самый нестандартный и свежий вопрос – ваши творческие планы?

– Сейчас работы над историческими проектами немало – и текущей, и долгосрочной. Только очень мешает карантин в архивах и библиотеках. Поэтому конкретно говорить о названиях и сроках не рискну. Скажу только, что еврейская тематика в ближайших планах присутствует.

– Большое спасибо. Удачи вам во всех начинаниях.

– Спасибо и вам за интересные вопросы, а всем читателям – успехов, здоровья и благополучия.

Беседу вел Иосиф Туровский