Илья Шлайфер: Мы представляем историю оружия в контексте истории развития человечества
Более двадцати лет в Запорожье существует уникальный Музей истории оружия, основанный в 2004 году на базе частной коллекции Виталия Шлайфера, директора фирмы «Диана-92», историка, писателя, краеведа.
Более десяти лет работой Музея после смерти Виталия Шлайфера (2014) руководит его сын Илья. После начала полномасштабной войны работа Музея в прифронтовом Запорожье была поставлена на стоп. Сегодня Илья Шлайфер работает над проектом релокации Музея в Киев. Во время очередного посещения Киева он рассказал ЕО о Музее, его истории, проблемах и перспективах. И не только.
— Как глубоко ваши семейные корни уходят в запорожскую землю?
— Ровно на одно поколение. Мой отец родился в Грозном, а мать – в Хабаровске. В Запорожье они попали со своими родителями в первые послевоенные годы. Мой дед по отцу, Герш Шлайфер, был военным врачом и приехал на работу в военный госпиталь, а дед по матери, Иван Ковалев, военный политработник, приехал работать редактором многотиражки одного из заводов. Картина типичная для Советского Союза – с его армейским уклоном и смешением разных народов.
Герш Рувимович (в миру – Григорий Романович) Шлайфер происходил из местечка Дунаевцы, ныне – Хмельницкой области. Из этого поселка тогда можно было уехать, получив паспорт, только в трех случаях: уйти в армию, поступить в институт или выйти замуж. Дед поступил в Проскуровский медицинский институт (до 1954 года Хмельницкий назывался Проскуров – авт.), а одна из его сестер вышла замуж. Только они двое во время Холокоста уцелели из всей большой семьи. В Дунаевцах создали гетто, где в несколько приемов уничтожили до 12 тысяч евреев. Не знаю точно: расстреляли ли моих родственников в лесу или сбросили живыми в фосфоритную шахту…
Деду Грише оставалось доучиться один курс, и его с другими студентами отправили в эвакуацию в Махачкалу. И в тамошнем мединституте, где его ускоренно доучивали на военного терапевта, он познакомился с моей бабушкой, также студенткой-медиком. Клара-Хая Шамуновна (Клара Семеновна) Рабиханукаева происходила из семьи горских евреев Дербента. Ее отец был известным садоводом и благочестивым традиционным евреем. Узнав, что Клара собирается замуж за еврейского парня, чьим родным языком был идиш, Шамун Рабиханукаев с радостью дал благословение на брак.
Подполковник медслужбы, командир санбата Григорий Шлайфер приехал после войны в Грозный, где Клара работала по распределению. Там в июле 1946-го родился их первенец – Виталий. А в 1947 году они приехали в Запорожье…
Мои папа с мамой учились в одной группе в радиотехникуме. Мама была комсоргом, а папа – начинающим диссидентом. На этой почве у них случился конфликт: когда мама исключала папу из комсомола. Он пообещал ей отомстить – и через год они поженились…
— Откуда у вашего отца появилась идея создать музей истории оружия?
— Отматывая пленку назад, можно говорить о том, что в основе этой идеи лежали два страстных увлечения Виталия Григорьевича. Любовь к оружию пришла от охоты, к которой он пристрастился за семь лет работы на Крайнем Севере (мыс Челюскин, остров Диксон). А любовь к коллекционированию – от книг, которые он читал в великом множестве, и собрал огромную библиотеку, получив при этом навыки покупки, обмена, подарков.
В начале 90-х отец, радиоинженер, работал в отделе госприемки на заводе, выпускавшем магнитофоны «Весна». В обстановке развала Союза и хаоса в экономике, когда зарплату работникам часто выдавали не деньгами, а продукцией, в эпоху бартера – отец как-то съездил с партией магнитофонов в Тулу на оружейный завод и обменял магнитофоны на партию охотничьих ружей ТОЗ. В дальнейшем он развил эту тему и пришел к мысли о создании коммерческой структуры – так появилось ООО «Диана-92». Понятно, почему «Диана», от богини охоты. А цифра 92 в названии появилась после того, как в отделе регистрации предприятий Запорожского горисполкома отцу сказали, что уже есть две «Дианы». 92 – год создания, очень просто. Так в Запорожье появился магазин, торговавший оружием. Это был семейный бизнес, где рядом с Виталием Григорьевичем находились его младший брат Михаил, мастер спорта по борьбе, и сын Илья, ваш покорный слуга.
Развитие бизнеса и коллекционирование отцом оружия шли параллельно. Сначала это была именно коллекция, начавшаяся со штыков времен Второй мировой войны. Но постепенно ассортимент стал расширяться, причем во все стороны – и по времени, и по географии, и по видам оружия.
Коллекция разрасталась, и Виталий Григорьевич пришел к идее создания на ее базе музея. Так нередко бывало в истории создания мировых музеев, в том числе, самых знаменитых. Например, Национальный исторический музей имени Яворницкого в соседнем с Запорожьем Днепре был создан на базе частной археологической коллекции Александра Поля.
Принцип в том, что коллекции чаще всего существуют в закрытом от массовой публики режиме и тешат своих владельцев, а музеи обращены к самой широкой аудитории. При этом для отца было важно не просто собирать и представлять различные виды оружия – таких коллекционеров и собраний в Украине немало. Его увлекала идея представить историю оружия в контексте истории развития человечества. Потому что именно оружие, по глубокому убеждению Виталия Григорьевича Шлайфера, сделало человека человеком. Ведь впервые взяв в руки палку или камень для того, чтобы добыть еду или защитить свою жизнь и свое жилище от более сильного врага, человек придал этой палке или этому камню миссию оружия. В истории развития оружия напрямую отражаются как технические навыки, уровень технологического развития, так и эстетические воззрения и тенденции различных эпох и различных регионов планеты.
Поэтому в нашем Музее истории оружия собраны экспонаты в максимально широком хронологическом охвате – от древнейших времен, эпох каменного века, меди и бронзы вплоть до середины XX века. То есть, у нас представлен широчайший диапазон оружия – от каменных топоров неандертальцев и янычарских ятаганов до мушкетерских шпаг и автоматов Второй мировой войны.
Разделы экспозиции Музея представляют оружие каменного века, медного и бронзового века, раннего железного века, раннего Средневековья и Киевской Руси, средних веков и раннего нового времени, периода запорожского казачества. Представлено оружие Османской империи, Индо-Иранского региона и Средней Азии, Восточной и Юго-Восточной Азии, Японии, Кавказа, Африки, Российской империи и СССР, оружие армий разных стран ХХ века.
По видам оружия экспозиция выделяет: кортики, парадные и охотничьи кинжалы; сабли, шпаги и палаши; боевые ножи, кинжалы и тесаки; байонеты и штыки; огнестрельное оружие; артиллерия.
Могу смело утверждать, что частный запорожский Музей, открывшийся в июле 2004 года, на сегодняшний день практически не имеет себе равных ни в Украине, ни на территории стран постсоветского пространства.
— Можете привести примеры наиболее интересных экспонатов?
— Конечно. Оружие, как известно, делится на серийное и уникальное. Но иногда предмет серийного производства может быть ценнее какого-то авторского изделия. Все зависит от эпохи и исторических обстоятельств.
Из нашей коллекции я бы назвал меч-зульфикар с двойным клинком, который принадлежал знаменитому британскому разведчику Лоуренсу Аравийскому. У нас имеется маузер Павла Дыбенко, первого наркома по морским делам советской России – подарок его жены Александры Коллонтай.
И мы гордимся тем, что располагаем самой большой коллекцией скифских мечей-акинаков.
— Были ли в Музее другие направления, кроме собственно экспозиции оружия?
— Да. Для Виталия Григорьевича важными моментами были социальная и культурная миссии Музея истории оружия. Он активно развивал и отстаивал идею о том, что оружие само по себе не является чем-то негативным, а наоборот – всегда в человеческой истории было двигателем прогресса. В культурном аспекте для него, интеллектуала, книгочея, писателя, было огромным удовольствием демонстрировать людям оружие, о котором они читали в любимых с детства книгах: вот, какими мечами дрались гладиаторы в Риме, а вот, какими пиками атаковали врагов запорожские казаки, а вот из каких пистолетов дрались на дуэли дворяне начала XIX века…
Разумеется, погружение в тему на серьезном научном уровне потребовало изучения литературы, консультаций со специалистами. Из этой деятельности развились новые направления работы Музея. Виталий Григорьевич в 2008 году начал издавать альманах «История оружия», для которого и сам писал статьи. Альманах стал платформой для историков, оружиеведов, археологов, краеведов, которые занимаются исследованиями и изысканиями, связанными с оружием разных эпох и народов.
Еще одним направлением стала Мастерская авторского оружия, где мастера-умельцы создавали по идеям Виталия Шлайфера уникальные композиции: ножи, мечи, булавы с декоративными элементами, полными смысловой нагрузки, изготовленными с использованием драгоценных металлов, драгоценных камней, экзотических материалов (бивни мамонта, раковины, красное дерево и т.п.).
Если при создании музея экспонировалось около 2000 экспонатов, то со временем в коллекции набралось свыше 3000 единиц оружия всех времен и народов мира. Иногда посетители Музея в знак благодарности и признательности автору коллекции оставляли свой вклад: так, например, Игорь Губерман подарил Музею ряд наконечников стрел древнейших времен…
— А есть ли в вашем собрании еврейское оружие?
— Смотрите, далеко не все народы и войска производили собственное оружие. Зачастую покупали или использовали трофейное. Так, кстати, поступали запорожские казаки, которые воевали польским, венгерским и турецким оружием.
Оружие, которым воевали древние евреи Израиля и Иудеи, до нас не дошло. Нередко в сегмент еврейского оружия зачисляют оружие хазарских племен, в частности, их знаменитые серповидные ножи. Но вот чего у нас нет – того нет. Зато имеется современное израильское оружие – пистолет-пулемет «Узи». Он безусловно является еврейским.
— Как в дальнейшем развивалась ситуация с Музеем?
— В апреле 2014 года Виталий Григорьевич Шлайфер умер в Иерусалиме. Он поехал туда лечиться – но онкология оказалась скоротечной. Моя сестра Лилия, жена известного сегодня израильского военного эксперта Григория Тамара, живет в Израиле с начала 90-х. Она сделала все возможное для лечения отца, но вскоре ей уже пришлось прилагать усилия к тому, чтобы похоронить его в Иерусалиме.
После смерти отца я оказался продолжателем дела его жизни. При этом я столкнулся с проблемой: отец не оставил данных по провенансу и атрибуции множества экспонатов. То есть, речь идет о происхождении и истории владения экспонатом (провенанс) и об определении его подлинности, авторства, времени и места создания (атрибуция). Он этим занимался увлеченно, а я в эту тему вникал мало. Поэтому пришлось и еще придется прибегать к помощи историков и экспертов.
Но я направил свои усилия на другие аспекты работы музея: выставки, выездные экспозиции, различные мероприятия и акции. Позволю себе еще один специальный термин – партиципация, участие в деятельности музея немузейных работников. Так, например, было в выставках с участием добровольцев АТО.
Также я продолжил работы по созданию авторского оружия: за годы после ухода отца наши мастера создали 31 тематическую композицию.
Увековечение памяти основателя Музея также стало одним из направлений деятельности. Мы обустроили в Музее комнату, где представлены фото, документы, материалы, личные вещи, связанные с жизнью и деятельностью Виталия Григорьевича. Провели ряд мемориальных мероприятий, в том числе – пять традиционных турниров «Универсальный стрелок», турнир исторического фехтования на острове Хортица, сделали публикации в прессе, телевизионные программы и т.п. К сожалению, не удалось добиться переименования одной из улиц Запорожья в честь Виталия Шлайфера – а он уж точно достоин этого.
— Что впереди в судьбе Музея? Какие планы и перспективы?
— Практически в первые дни полномасштабной войны публичная работа Музея прекратилась, и вся экспозиция была законсервирована и закрыта на замок. Вот здесь проявился позитивный момент от пребывания в подвальном помещении, которое в свое время было бомбоубежищем. Мы не боимся обстрелов, которые уже имели место в изобилии в районе нахождения Музея: совсем рядом с Днепрогэсом. А дом, в котором мы находимся, построенный в 1938 году, во время Второй мировой войны выдержал два взрыва Днепрогэса: в августе 1941 года – войсками НКВД при отступлении, и в ноябре 1943-го – немцами при их отступлении.
Но я хочу, чтобы Музей жил, работал и развивался. Поэтому сегодня работаю над тем, чтобы перевезти Музей в Киев. Для успешной работы нужны партнеры, нужно помещение, нужны ресурсы и кадры. Я вижу Музей как комплекс, в котором имеются не только собственно музейные экспонаты, а также интерактивное и диджитальное направления. Где проводятся различные мероприятия: выставки, экскурсии, лекции, встречи, фестивали оружия и т.п. Где работают магазин сувениров и кафе. Где предоставляются сервисы виртуальной и дополненной реальности, позволяющие пользоваться возможностями Музея через Интернет людям со всего мира. Плюс хороший вебсайт, конечно. Себя я вижу руководителем интерактивного направления. Руководить музейной частью должен хороший историк, а диджитальным направлением – классный айтишник.
Моим лозунгом в работе является тезис отца: «Лучшее из прошлого – с собой в будущее!».
Беседу вел Иосиф ТУРОВСКИЙ
