Александр Муратов: «Есть люди, которые любят американцев или французов, а я люблю евреев»
Александр Муратов хорошо знаком читателям «Еврейского обозревателя» как кинорежиссер, сценарист и друг еврейского народа. Недавно он открылся публике новой гранью своей талантливой натуры – в киевском музее Шолом-Алейхема прошла выставка его коллажей «Территория духа-2». «Еврейский обозреватель» не мог упустить случай пообщаться с мэтром, поговорить о его судьбе, об осуществленных проектах, а также о пока нереализованных замыслах.
– В январе в музее Шолом-Алейхема прошла ваша выставка коллажей на еврейскую тему «Территория духа-2». В связи с этим сразу несколько вопросов. Когда и почему вы, кинорежиссер и сценарист, увлеклись искусством коллажа? Чему была посвящена выставка «Территория духа-1»? Будут ли следующие такие «Территории»?
– К искусству коллажа я обратился в последние годы, когда для меня завершилась эра игрового кинематографа. Я занимаюсь документальным кино, но к художеству по-прежнему тянет – вот отсюда и самореализация в сложной технике коллажа. На самом деле, коллажем меня давным-давно заразил сам великий Параджанов, большой мастер этого жанра. Но хочу подчеркнуть, что я не являюсь прямым наследником Параджанова. Его работы – это красивые образы, посмотрел – и сразу получил удовольствие. Мои же коллажи представляют собой соединение живописи с коллажем. Их нужно рассматривать и изучать долго и внимательно.
Выставка «Территория духа-1» прошла тремя месяцами ранее. Она была посвящена всем основным религиям в Украине. Нынешняя выставка, как вы уже сказали – на еврейскую тематику. А будет и следующая, посвященная тематике крымскотатарской. К этому народу я имею самое прямое отношение, я на четверть крымский татарин по деду, от которого и фамилия наша крымскотатарская – Муратов.
– С этим понятно. Собственно, ваше обращение к еврейской теме не вызывает удивления, поскольку вы давно известны как большой симпатик и друг еврейского народа. Ваши многочисленные выступления и высказывания, в том числе и в нашей газете, хорошо известны. Скажите, а откуда эта симпатия к еврейскому народу, прямо скажем, не характерная для представителей украинского общества в целом и украинской творческой интеллигенции в частности?
– Я по крови наполовину украинец, на четверть немец и на четверть крымский татарин. По духу и убеждениям – украинский националист. Но это вовсе не значит, что мне чужды другие народы.
Почему евреи? Ну, есть люди, которые любят американцев или французов, а я люблю евреев. Конечно, в причинах можно покопаться. Хотя я никогда об этом специально не задумывался.
Во-первых, я рос в старом Харькове, в доме и в школе дружил с еврейскими детьми. В моем классе было около десятка евреев. Лучшим моим другом до самой своей смерти был Олег Юхвид, сын писателя Леонида Юхвида, автора «Свадьбы в Малиновке». Я дружил с Юрой Соколом, известным кинооператором, работающим в Австралии. Смотрите сами, мои друзья детства – Феликс Бейлин, Славик Лизер, Ефим Тучинский, тут явно не до антисемитизма.
Во-вторых, ярчайшее воспоминание военных лет. В начале войны мои отец и мать были на фронте. Отец, поэт и писатель Игорь Муратов, воевал еще на финской войне, потом попал в немецкий концлагерь. Мать, военврач, оказалась в окружении. Меня работники военкомата посадили в поезд для эвакуированных, забитый битком. Я ехал, сидя под столиком. И в этом поезде меня случайно увидела проходившая мимо Гита Юхвид, жена Леонида Юхвида, и забрала меня к себе. Правда, я «отблагодарил» ее, заразив их младшую дочку Верочку коклюшем.
Таким его полюбила будущая жена Кира Муратова
Или такой интересный момент. В 1951 году мой отец получил Сталинскую премию за книгу «Буковинская повесть». Писал он по-украински, у нас вообще была украиноязычная семья. Что говорить, если тот самый мой дед, крымский татарин Леонтий Муратов, был обвинен в украинском буржуазном национализме и застрелился из наградного оружия. Странная была жизнь…
Так вот, переводил «Буковинскую повесть» для журнала «Новый мир» Лев Шапиро. Кстати, его жена Рая Шапиро была родственницей Голды Меир, и мне посчастливилось познакомиться с будущим премьер-министром Израиля.
– А можно об этом подробнее?
– Семья Шапиро жила в Москве, мы часто у них гостили. И однажды посол Израиля в СССР Голда Меир навестила свою родственницу Раю Шапиро, когда я был у них в доме на улице Беговой. Мне запомнилось, что она пыталась шутить по-русски, думая, что помнит этот язык. Мы из вежливости смеялись ее шуткам. Так вот познакомились бывшая киевлянка Голда Мабович (девичья фамилия Голды Меир – ред.) и будущий киевлянин Саша Муратов.
Волею судьбы я еще раз встретился с легендарной Голдой. В 1977 году, когда произошло Карпатское землетрясение, мы с женой гостили у родных в Румынии. Сестра моей жены вышла замуж за румынского еврея, журналиста Бориса Мэра и жила с ним в Бухаресте. И именно в это время к ним заглянула Голда Меир, которая пребывала тогда в Румынии с государственным визитом. Она привезла Борису и его матери посылку от их родственника Зеэва Шарефа, бывшего министра финансов Израиля, однопартийца и давнего соратника Голды Меир.
– Она вас узнала?
– Нет, конечно. Столько лет прошло. Но я вернусь к еврейской теме в своей судьбе. Взять такой момент. В начале 1950-х отец настоял на том, чтобы я уехал из Харькова в Москву – мои контакты с УПА во Львове могли выйти мне боком. В Москве я, писавший хорошие украинские стихи, пытался поступить в Литературный институт. За меня хлопотал Михаил Светлов, называвший меня «будущим Шевченко». Михаил Аркадьевич, уроженец Екатеринослава, прекрасно знал украинский язык. А я на русском в сочинении на экзамене сделал 18 ошибок, и о поступлении в Литинститут речь уже не шла. И я поступил во ВГИК на операторский факультет, честно списав сочинение со шпаргалки.
Добавлю, что я, кажется, единственный в мире нееврей – член «Бней Брита». Такой статус обязывает. Потому вот такой я филосемит.
– Расскажите, пожалуйста, о двух ваших кинопроектах на еврейскую тему. Один был реализован – документальный фильм «Арнольд Марголин – выдающийся украинец и еврей». А что со вторым – о деле Бейлиса?
– Фильм об Арнольде Марголине в 2003 году мне заказало посольство США. Я раньше не знал об этом великом человеке, но в процессе работы просто влюбился в него – адвоката, дипломата, общественного деятеля. Он был замминистра иностранных дел в правительстве УНР и, живя в эмиграции, много сделал для украинско-еврейского взаимопонимания.
В процессе работы над фильмом о Марголине я погрузился в тематику дела Бейлиса. Ведь Марголин был адвокатом и следователем по делу Бейлиса и даже возглавлял «Комитет защиты Бейлиса».
Собственно, темой Бейлиса я заинтересовался гораздо раньше. Дело в том, что я люблю посещать кладбища в разных городах, смотреть на памятники, думать об истории, о человеческих судьбах. И однажды в Киеве на Лукьяновском кладбище мое внимание привлекло старое захоронение со странной надписью на памятнике «Отрок Андрюша Ющинский, умученный от жидов в 1911 году». Тогда-то я и узнал о деле Бейлиса, об этой печальной странице истории Киева.
Поэтому после завершения фильма о Марголине я написал сценарий документально-игрового сериала о деле Бейлиса. Сценарий был издан фондом «Відродження», но дальше дело не пошло – все уперлось в финансирование. С фильмом о Марголине было проще – его профинансировало посольство США, да и сам проект там был вполне камерный. А здесь речь идет о восьми сериях. Все мои попытки найти средства на постановку успехом не увенчались. Может быть, этот проект заинтересует новое руководство Еврейской конфедерации Украины? Я был бы только рад.
– Хочется спросить вас как старого киевлянина и человека, интересующегося еврейской тематикой, что вы думаете о различных проектах, связанных с Бабьим Яром?
– Да я, скорее, больше старый, нежели киевлянин (смеется). Но живу в Киеве с января 1967 года, так что вполне могу считаться киевлянином.
Вокруг Бабьего Яра было уже столько проектов, споров и конфликтов, что я сбился со счета и с фокуса внимания. Мемориальный центр там точно нужно сделать, но только с достойной выставкой, с достойными экспонатами. И главное – люди должны точно понимать концепцию. Пока никто точно не мог сказать, что к чему. Что есть в израильском «Яд Вашеме» – я знаю, а вот что будет в Мемориале «Бабий Яр» – не знаю. Публику нужно постоянно и корректно информировать.
Кроме того, есть проблема – все эти годы еврейская тематика, в основном, замыкается на еврейских СМИ, раньше в газетах, сегодня больше в интернете, но все внутри общины. А лучше и результативнее было бы делать это в общенациональных изданиях. Ведь не совсем логично бороться с антисемитизмом исключительно среди самих евреев. Стоит над этим подумать.
Беседу вел Иосиф Туровский
