…А в кибуце шумели споры

| Номер: Апрель 2023

Чему учит людей история? Иногда кажется, что ничему

(Фото: Википедия)

Наталья СПРИНЧАН

Как-то одна моя знакомая, давно живущая в Германии бывшая сабра-
кибуцница, высказала странную для современного еврея мысль: война – это
политика, Холокост – тоже политика. То есть, трагедия шести миллионов
убитых только за то, что они – евреи, это не преступление и не геноцид, это
всего-навсего политика.

Такая мысль естественнее прозвучала бы из уст какого-нибудь
праворадикала или неонациста. Но услышать подобное бездушное до
цинизма высказывание от еврейки, израильтянки… Впрочем, для меня оно
не стало неожиданным.

Много лет назад, совершив алию, я оказалась в одном из кибуцов на
севере Израиля. Быстро освоив иврит, я много общалась с кибуцниками.
Особенно интересными, как правило, были разговоры со стариками. Они
много и охотно рассказывали об истории страны, кибуцного движения, о
традициях и нравах в коммунах. Один из старых хаверим и поведал как-то
невероятную, с моей точки зрения, историю, в которую до сих пор трудно
поверить, а очень многие просто не верят. Проверить ее сейчас крайне
сложно, поскольку все ее участники уже умерли, документы, если таковые
сохранились, спрятаны где-то в архивах кибуца и наверняка ни у кого не
вызывают ни интереса, ни желания реанимировать память о том событии.
Тем не менее можно попытаться косвенно проанализировать его возможную
достоверность, вспомнив исторический контекст.

…История произошла в начале 40-х годов. Скорее всего – в первые
месяцы 1941-го, когда на помощь потерпевшим неудачу в Северной Африке
итальянским союзникам Гитлер направил генерала Роммеля во главе
Немецкого Африканского корпуса. Целью операции было – окружение
британских войск со стороны Ливии и со стороны Сирии-Ирака, чтобы
получить контроль над Суэцким каналом и ближневосточной нефтью.
Достигни они этой цели – и ход Второй мировой войны мог принять
совершенно другой оборот.

К тому времени еще не состоялась Ванзейская конференция, но уже
были построены концлагеря в Дахау и Ораниенбурге. Уже во всю работали
Нюрнбергские законы, создавшие правовую основу для вытеснения евреев
из всех сфер общественной жизни. Евреям уже проставляли в
загранпаспортах букву J, а еврейским детям закрыли доступ в
государственные учебные заведения. Считанные дни оставались до
момента, когда Гитлер и Геринг сформулируют пути и методы

„окончательного решения еврейского вопроса“, план осуществления которых

менее чем через год будут представлены исполнителям на вилле Марлье в
берлинском районе Ванзее.

Нельзя сказать, что мир не знал о судьбе европейских евреев. Еще в
июле 1938-го президент США Рузвельт инициировал Эвианскую
международную конференцию по беженцам. Речь на ней шла о спасении
600 тысяч евреев Германии и Австрии. Но из 32-х стран никто, кроме
Доминиканской республики (по другим источникам – и Колумбии тоже), не
захотел повысить для этих несчастных свои квоты приема беженцев. Более
того: в мае следующего года ни США, ни Куба, ни другие государства не
дали разрешение пароходу „Сент-Луис“ с 930 еврейскими беженцами из
Германии бросить якорь в их портах.

Ни одна страна не принимала евреев, а единственное место, где знали об
их судьбе и где они имели шанс на спасение, было блокировано
британскими войсками. Британцы старательно преграждали еврейским
беженцам дорогу к берегам Палестины. Лишь очень немногим удавалось
нелегально пересечь границу. Но даже тогда не было гарантии, что их
бедствия закончились. Так в ноябре 1941 г. англичане решили
депортировать прибывших на трех пароходах 1770 нелегальных
иммигрантов, которым в Европе угрожала смерть. Их погрузили на лайнер
„Патриа“ для дальнейшей принудительной отправки на острова Маврикий
в Индийском океане и Тринидад в Карибском море. Чтобы предупредить
отправку корабля из Хайфы, сами же евреи устроили на нем взрыв. В
результате погибли 202 иммигранта и 50 человек команды. Этот акт
отчаяния привел к тому, что оставшиеся все же были высажены на берег.
А до этого, 17 мая 1939-го года, британское правительство отменило свою
же Бальфурскую декларацию о делении подмандатной территории на
арабское и еврейское государства. Это вызвало возмущение еврейского
населения Палестины, сопровождавшееся протестными акциями:
взрывались поезда, железнодорожные станции и депо, штабы политической
полиции, аэродромы, нефтепровод. Известно более двухсот таких операций.
Англичане реагировали массовыми арестами, депортациями в Центральную
Африку и виселицами.

Однако в то время, когда одни евреи спасали от немецкого нацизма
обреченных на уничтожение других, третьи решали дилемму, чью сторону
принять. И тут я возвращаюсь к рассказу старого кибуцника.
Приблизительно во время первого наступления Роммеля в одном из
кибуцов на севере нынешнего Израиля хаверы на общем собрании горячо
обсуждали, нужно ли поддержать его против англичан.
Если верить рассказу очевидца и участника, абсурдная идея имела
место быть в среде, не дающей, как могло бы показаться, никакой почвы
для нее. Какой логикой руководствовались ее адепты? Возможно, они

просто не знали о том, что происходит в Европе? Вот позвольте в это не
поверить! Как в старом одесском анекдоте: вся Молдаванка знает, а ты —
нет… Хагана организовала нелегальную алию из Европы, Эцель в
сотрудничестве с молодежной организацией Бейтар доставляла
нелегальных иммигрантов в страну. Не всех перехватили и депортировали
британские власти. Те, кому удалось остаться, наверняка рассказывали и о
лагерях смерти, и о газовых камерах… Так что логика, скорее всего, там
была простая: враг моего врага — мой друг. Кем бы он ни был. Да хоть и
убийцей моего ближнего. Главное — что он враг моего врага.
К счастью, тогда возобладал здравый смысл, хотя и в виде
компромисса: кибуц принял решение соблюдать в этом противостоянии
нейтралитет.

Можно было бы отнестись к этому факту как случайному эпизоду. Но
как минимум до конца 80-х годов прошлого столетия в Израиле довольно
широко было распространено пренебрежительное отношение как к жертвам
Холокоста, так и к оценке Второй мировой войны. Маленькая мужественная
страна, противостоящая гораздо более многочисленному арабскому миру,
мечтающему о ее уничтожении и время от времени пытающемуся
осуществить эту мечту, — почему бы этой стране и не относиться свысока к
шести миллионам, не сумевшим за себя постоять. Но постоять не против
ленивых, разрозненных, не слишком мотивированных, надеящихся на
"большого брата" арабских полуармий-полубанд, а против хорошо
организованной бездушной машины массового уничтожения. До сих пор
многие в Израиле не могут и не хотят осознать значение Второй мировой
войны и масштабы нацистких преступлений. Для них та война так и
осталась эпизодом в ряду других войн вне Эреца, войн как формы
политических отношений, в отличие от их войн — единственно героических и
достойных внимания. Поэтому и трагедия европейского еврейства Холокост
— для них всего лишь политический эпизод. И такая оценка не потеряла силы
в некоторых кругах до сих пор, судя по тому, что мне довелось услышать от
знакомой бывшей кибуцницы.

Изменилось ли что-то во взглядах на этот вопрос у более молодого
поколения? Хочется верить. Одна за одной волны алии и переваривающий
их социальный котел, каким был и остается Эрец, неизбежно рано или
поздно приведут израильское общество к более широким и объективным
оценкам как истории, так и современности.