Кровь и пепел
80 лет назад был освобожден концлагерь Майданек
Снимок лагеря, сделанный воздушной разведкой от 24 июня 1944 г. Wikipedia/Majdanek Museum USHMM
Юрий КРАМЕР
Указ Гинденбурга
Создание концлагерей началось с первых же дней после прихода нацистов к власти в 1933 г. Рейхспрезидент Гинденбург подписал указ о назначении Гитлера рейхсканцлером 30 января 1933 г. Через месяц, 28 февраля, последовал указ «О защите народа и государства», ставший первым шагом к диктатуре НСДАП. Указ ограничивал права и свободы немцев – свободу слова, собраний, митингов и т. д.; лица, подозревавшиеся во враждебности к режиму, могли подвергаться так называемому защитному аресту на неопределенный срок.
Поскольку тюрем не хватало, стали создавать концентрационные лагеря, в которые заключались прежде всего противники режима – коммунисты и социал-демократы, затем уголовники, цыгане и евреи. Первый концентрационный лагерь для политзаключенных был построен в 1933 г. неподалеку от Мюнхена на окраине городка Дахау. В 1936 г. около Берлина был создан концентрационный лагерь Заксенхаузен. В 1937-м вблизи Веймара возник концлагерь Бухенвальд с издевательской надписью над входом «Jedem das Seine» («Каждому свое»).
В 1940-е гг. появился новый тип лагерей – «лагеря смерти», предназначенные для массового уничтожения людей. Первый такой лагерь – Хелмно – принял заключенных в декабре 1941 г. В 1942 г. для массового уничтожения евреев были выстроены лагеря смерти Белжец, Собибор и Треблинка. Все они находились на территории оккупированной Польши. Людей туда привозили в вагонах для скота. Избивали, расстреливали, вешали, загоняли в газовые камеры…
Приказ Гиммлера
Германия вторглась в Польшу 1 сентября 1939 г. Польша сопротивлялась, но оборонительную войну проиграла: 26 октября вместо независимого государства в соответствии с распоряжением Гитлера было образовано Генерал-губернаторство для оккупированных польских областей, управлять которым был назначен высокий номенклатурный чиновник Ганс Франк, ставший одним из главных организаторов уничтожения польских евреев.
Руководителем СС и полиции Гиммлер назначил Одило Глобочника, поставив перед ним задачу создать на территории генерал-губернаторства сеть концентрационных лагерей, центром которой должен был стать Люблин. Созданному там лагерю присвоили название KZ der WaffenSS Lüblin (концентрационный лагерь войск СС Люблин), но в обиходе за ним закрепилось неофициальное название Майданек – по месту расположения. Возведен он был силами заключенных в максимально короткие сроки: приказ о создании лагеря рейхсфюрер отдал в начале 1941 г., первых заключенных лагерь принял в октябре.
Одило Глобочник. Досье
В 1922 г. примкнул к национал-социалистскому движению в Австрии, в 1931 г. вступил в НСДАП, в 1934-м – в СС. В сохранившемся личном деле имеется такая запись: «Безрассудство и ухарство приводят его часто к нарушению установленных границ даже в рамках эсэсовского ордена». В 1933 г. бежал в Германию, скрываясь от обвинения в убийстве венского ювелира.
После аншлюса Австрии в марте 1938 г. занял пост статс-секретаря в правительстве Зейсс-Инкварта. Карьера пошла вверх, и уже в мае 1938 г. Глобочник становится гауляйтером Вены, а вскоре депутатом Рейхстага.
Через год обвинен в валютных махинациях, снят с поста гауляйтера и переведен на должность начальника СС и полиции округа Люблин. В июле 1942 г. в качестве личного представителя Гиммлера руководит созданием лагерей смерти на территории Польши. Один из основных организаторов «операции Рейнхард» (так называлась программа по уничтожению евреев и цыган в генерал-губернаторстве), в рамках которой с июля 1942 г. по октябрь 1943 г. в лагерях смерти Белжец, Майданек, Собибор и Треблинка былo убитo свыше 2 млн евреев и около 50 тыс. цыган. В конце войны, с приближением союзных войск, бежал в Каринтию (Австрия). Арестован англичанами. Во время ареста раскусил спрятанную во рту ампулу с ядом.
«Праздник урожая»
В течение 1942 г. в лагерях смерти Треблинка, Собибор и Белжец былo уничтоженo до 1,5 млн евреев. Решение предать смерти всех евреев Люблинского округа, заключенных в концлагерях Травники, Понятов и Майданек, было принято Гиммлером в августе 1943 г. Дата была не определена, но после восстания в Собиборе, вспыхнувшего в октябре 1943 г., всё пришло в движение.
Операции дали кодовое название «Erntefest» («Праздник урожая») – нацисты были большими любителями эвфемизмов, массовое уничтожение европейского еврейства называли «Endlösung der Judenfrage» (окончательное решение еврейского вопроса) и т. д, и т. п. Промозглым осенним днем за пределами нового крематория заключенных заставили вырыть рвы до 100 м длиной и до 3 м глубиной. «Праздник» назначили на 3 ноября.
Ранним утром начались расстрелы. Во избежание непредвиденных обстоятельств лагерь окружили, в помощь местным охранникам привлекли не только местную полицию и силы СС, но и подкрепление из других мест, включая Аушвиц. Заключенных выгнали из бараков и по главной улице колонны (мужчины отдельно от женщин с детьми) погнали к расстрельным ямам. Сопротивляться люди не могли, но могли кричать, проклиная своих убийц.
Всех заставили раздеться около специального барака, затем повели к ямам за колючую проволоку, по которой был пропущен ток. Приказали лечь на дно, после чего началась казнь. Стреляли в затылок. Новые жертвы падали на расстрелянных, но не все из них были убиты, раненные умирали в страшных мучениях. Экзекуция длилась до тех пор, пока трехметровая траншея не была полностью заполнена трупами.
У садистов была изощренная фантазия: убивали под музыку – вальсы, танго и марши, которые заглушали крики и стоны. Один из выживших узников Майданека свидетельствовал, что массовая экзекуция началась с вальса Иоганна Штрауса «Дунайские волны». Другой вспоминал, что более всех усердствовали охранники из советских военнопленных и коллаборационистов, прошедших специальную караульную подготовку в учебном лагере Травники: «У расстрельных ям евреев ждали плосколицые калмыки, латыши, литовцы, хорваты. Только один из десяти был чистокровным германцем». Расстрелы продолжились 4 ноября, машина работала безотказно, по разным данным за два дня были уничтожены все евреи Люблинского района.
«Шествие на казнь» (из воспоминаний выжившего военврача Сурена Барутчева)
Наступило 3 ноября 1943 г. Перед утренней проверкой была объявлена тревога. Весь лагерь пришел в движение… Вооруженные автоматами и пулеметами эсэсовцы стояли вдоль проволочной ограды в пяти шагах друг от друга. Каждый одиннадцатый или двенадцатый держал на привязи специально дрессированную овчарку…
Движение машин, повозок и пешеходов по Хелмскому шоссе от города до лагеря было прекращено. С рассвета из Люблина к Майданеку шла черная, безмолвная – жутко безмолвная – толпа людей… Огромное количество мужчин, женщин и детей, подгоняемых криками озверелых конвоиров, боясь быть растерзанными собаками, в мрачном оцепенении торопились навстречу неведомой доле… Медленнее остальных шли матери с совсем маленькими и грудными детьми, беременные, больные. Отдельной группой шли на протезах и на костылях ампутанты.
Это продолжительное, безмолвное шествие на казнь было таким потрясающим, таким страшным, что ни один из наблюдавших его не был в состоянии слова проронить. Сознание собственного бессилия, злоба к садистам, жалость к несчастным жертвам жестокой расправы; безумная спешка несчастных навстречу смерти; ожидание такой же расправы с нами, пока что тайно наблюдавшими из окон первого и двенадцатого бараков второго поля за проходившей перед их глазами огромной процессией – всё это волновало и угнетало нас…
Только на следующий день узнали мы от заключенных пятого поля, с трепетом душевным наблюдавших за движением вокруг крематория, дальнейшие подробности массового расстрела. Пригнанных из города привели на шестое поле, а оттуда совершенно голыми, по 50–75 человек, – к выкопанным за три дня до этого возле крематория рвам и ямам. Живые мужчины, женщины и дети укладывались непрерывными рядами вниз лицом на трупы убитых и тела раненых жертв гитлеровской банды до тех пор, пока ров не заполнялся до краев. Пьяные эсэсовцы расстреливали из автоматов верхний ряд и, не доставляя себе лишнего труда убедиться в том, что все убиты, укладывали новых.
От работавшего старшим писарем в канцелярии лагеря поляка Андрея Станиславского мы узнали, что в этот черный, траурный день… было расстреляно 18 400 мужчин, женщин и детей… Большинство расстрелянных было пригнано из Люблина, остальные взяты из лагеря.
На следующий день мы узнали еще больше. Гитлеровцы назвали свою дикую расправу с беззащитными людьми «особым мероприятием» – Sonderbehandlung. Из 18 400 человек только один – словак, работавший поваром на кухне четвертого поля, – бросился с ножом на эсэсовца, ранил его и был убит тут же на месте. Заполненные трупами расстрелянных ямы кое-как были засыпаны землей. Через два дня после своего преступления, 5 ноября, гестаповцы начали откапывать трупы расстрелянных и складывать их штабелями перед печами крематория…
(Продолжение следует)
