Их было одиннадцать
К 50-летию трагедии на Мюнхенской олимпиаде
Елена Колтунова
Мюнхен – главный город и столица Баварии. Он вырос из поселения, основанного в VIII в. монахами. И, даже получив в XII в. статус города, остался в своем названии обителью монахов – VillaMunichen (в современном написании München). Однако история города изобилует эпизодами, далекими от монашеского смирения. Так, первая четверть прошлого столетия ознаменовалась так называемым Пивным путчем, возглавленным Гитлером (1923 г.). А в преддверии последней четверти того же века, а именно в сентябре 1972 г., в Мюнхене, в городе, где с 1962 г. проводятся ежегодные конференции по вопросам безопасности, во время ХХ Олимпийских игр разыгралась кровавая трагедия.
«Черный сентябрь» и черный сентябрь
5 сентября 1972 г. членами радикальной палестинской организации «Черный сентябрь» был совершен теракт во время летних Олимпийских игр. Его жертвами стали одиннадцать спортсменов израильской олимпийской сборной (четыре тренера, пять участников соревнований и двое судей), а также один немецкий полицейский.
За несколько месяцев до начала Олимпийских игр западногерманский доктор судебной психологии Джордж Сибер подготовил по заданию организаторов олимпиады прогноз возможных сценариев терактов во время Игр. Среди 26 вариантов прогнозов, включая теракты со стороны различных группировок, существовал и тот, который практически полностью был реализован 5 сентября 1972 г.
По некоторым источникам, идея теракта возникла у руководителей «Черного сентября» как реакция на отказ Международного олимпийского комитета допустить к Играм палестинскую молодежную федерацию. Так ли это, неизвестно, но 5 сентября 1972 г. восемь вооруженных террористов группы «Черный сентябрь» ворвались в резиденцию израильской делегации в Олимпийской деревне Мюнхена, расстреляли на месте двоих спортсменов, а еще девятерых взяли в заложники.
Вот как это происходило.
3.30. Работники мюнхенской почты, обслуживающие Олимпийскую деревню, замечают странных людей, одетых в тренировочные костюмы, с рюкзаками за спиной. Они, постоянно оглядываясь по сторонам, перелезают через ограду. «Подвыпившие спортсмены, – думают почтовики. – Боятся, как бы их не заметил тренер». Охрана Олимпийской деревни вообще не замечает террористов.
3.45. Перебравшись через металлическую сетку, огораживающую общежитие спортсменов, террористы распаковывают оружие, входят в подъезд № 1 дома № 31 по Коннолиштрассе, где спят израильские спортсмены. Судья по борьбе Йосеф Гутфройнд проснулся, услышав слабый скрежет в двери квартиры № 1, где размещались израильские судьи и чиновники. Он встал, чтобы проверить, в чем дело, и обнаружил, что дверь открывается, а по ту сторону находятся вооружeнные люди в балаклавах. Судья закричал, чтобы предупредить своих товарищей по комнате, и навалился всем своим весом (135 кг) на дверь, чтобы воспрепятствовать захватчикам войти в квартиру. Тем самым он дал своему товарищу по комнате, судье по тяжелой атлетике Тувье Сокольски достаточно времeни, чтобы тот смог разбить стекло и спастись.
Судья по борьбе Моше Вайнберг схватился с террористами, но тe прострелили ему щеку, принуждая помогать в поиске других атлетов. Раненный спортсмен при первой же возможности снова вступает в схватку с террористами. Одного из них он ударяет кухонным ножом по руке. Оторопевшие от вида окровавленного гиганта головорезы приходят в секундное замешательство, однако другой террорист в упор стреляет в израильского спортсмена. Тело его выбрасывают на улицу для того, чтобы «мир воочию убедился в серьезности их намерений». А террористы берут в заложники девять израильтян и выдвигают свой ультиматум, который изложен ими на мятом обрывке бумаги, выброшенном в окно. Они требуют до 9.00 освободить содержавшихся в то время в израильских тюрьмах 232 членов Организации освобождения Палестины и двух немецких террористов, а также 16 заключенных, содержавшихся в тюрьмах Западной Европы.
Но еще до того, в 4.50, услышав выстрелы и поняв, что происходит, глава израильской делегации Шмуэль Лалкин, у которого в комнате есть телефон, связывается с журналистами, a также с руководством спорткомитета в Израиле и сообщает им о случившемся. И в 5.15 в Олимпийскую деревню к дому, где развернулась трагедия, прибывают первые журналисты.
Правительство Голды Меир отказывается выполнять ультиматум, поскольку в Израиле существует запрет на переговоры с террористами.
В 5.10 переговоры с бандитами берет на себя министр внутренних дел ФРГ Ханс-Дитрих Геншер. Кроме того, бургомистр Мюнхена, президент Западногерманского олимпийского комитета и министр внутренних дел Баварии предлагают себя в заложники взамен спортсменов, но террористы от этого отказываются. Переговоры продолжаются около 20 часов и заканчиваются лишь тогда, когда террористам обещают выполнить их условия. В начале одиннадцатого вечера микроавтобус фирмы «Фольксваген» доставляет террористов и заложников к двум вертолетам. Еще через 20 минут вертолеты поднимаются в воздух. Их курс – на военный аэродром Фюрстенфельдбрюкке, где находится готовый к вылету «Боинг-737», отправляющийся в Каир.
Свидетель
В феврале 2011 г. в Израильском культурном центре г. Одессы мне довелось встретиться с заслуженным мастером спорта по пулевой стрельбе, чемпионом Олимпийских игр в Мюнхене 1972 г., где он установил мировой рекорд в стрельбе по «бегущему кабану», чемпионом Спартакиад СССР 1967 и 1971 гг. Яковом Железняком. Я перечислила не все регалии и спортивные достижения Якова Ильича, но в этой встрече с ветераном спорта главной темой была не его блестящая спортивная биография, а то, что, задержавшись на один день в Мюнхене после своего победного выступления на Олимпиаде, он стал свидетелем теракта.
Молодой спортсмен в 1972 г. впервые оказался по ту сторону «железного занавеса». Его поразила и восхитила обустроенность Олимпийской деревни. По мнению Железняка, правительство ФРГ стремилось произвести на мир хорошее впечатление, сгладить тот негатив, который остался в душе каждого, пережившего Вторую мировую войну.
Отстрелявшись (во всех смысла слова) и приняв свои награды, Яков Железняк и его товарищ по команде Борис Мельник (серебряный призер) в виде поощрения получили разрешение остаться еще на один день в Мюнхене. Поскольку накануне они как следует отпраздновали свой триумф, проснулись они поздно и отправились в центр города за покупками, не зная точно, что происходит в Олимпийской деревне. А то, что что-то происходит, они поняли, как только вышли за двери гостиницы.
– Какое-то движение, какие-то полицейские, – вспоминает Яков Железняк. – Нам навстречу попались ребята из команды фехтовальщиков. Мы их спросили: «Что происходит?». Они нам сказали, что террористы захватили израильских спортсменов. Честно говоря, мы почему-то не очень им поверили. В любом случае, имея соответствующий опыт советских граждан, мы поспешили выбраться за ворота деревни, боясь, что позже нас могут не выпустить. А отоварить те огромные деньги, которые на нас свалились, – две тысячи долларов – очень хотелось. Как это: вернуться без подарков?!
Лишь добравшись до центра города и увидев взволнованные толпы народа, спортсмены вновь услышали о теракте и поверили в происходящее.
– В самом большом универмаге Мюнхена мы увидели продавцов, которые стояли группками и взволновано обсуждали события. К нам никто не спешил подойти. Наконец, к нам направились два продавца и спросили, как мы, советские спортсмены, относимся к произошедшему. И лишь услышав, что мы осуждаем действия террористов, заулыбались и обслужили нас по полной.
Когда нагруженные покупками Железняк и Мельник возвращались назад, их уже встречал некий «спортсмен в штатском»:
– Железняк, Мельник, где шляетесь? Немедленно в расположение команды!
Руководство советской делегации (естественно, по приказу Москвы) поспешило изолировать советских спортсменов от всего происходящего.
Просчеты и ошибки
Надо сказать, что в те годы правительство ФРГ в принципе не было готово, да и не было способно противостоять террористам. Играло роль то, что на действия армии ФРГ после поражения Германии во Второй мировой войне были наложены определенные ограничения. Поэтому в операции по спасению заложников участвовали не обученные для совершения таких действий полицейские (кстати, изначально на территории Олимпийской деревни полицейских вообще не было, только обычные охранники). Израиль предложил Германии провести операцию с помощью своих хорошо подготовленных спецназовцев, но, по оставшимся невыясненными причинам, западногерманские власти категорически отказали израильтянам в просьбе разрешить им принять участие в операции по спасению заложников.
Сыграло роль и то, что руководители операции не знали, сколько террористов находится в здании. Когда удалось договориться с террористами о том, что в здание войдут представители германских властей для того, чтобы убедиться, что заложники живы, то они насчитали пятерых террористов. Впоследствии оказалось, что бандитов было восемь. И это тоже стало одной из роковых ошибок.
Изначально было принято решение освободить заложников, атаковав здание гостиницы. Обычных патрульных полицейских отправили на крышу здания, переодев их в спортивные костюмы, но оставив им полицейскую обувь (!). Впрочем, автоматы в руках этих «спортсменов» все равно выдавали их намерения. Однако операцию свернули не из-за этого, а по причине еще одной допущенной ошибки.
Гостиницу окружала толпа, среди которой были и представители СМИ, оперативно комментирующие происходящее. Таким образом, не только весь мир следил за операцией, но и террористы оказались в курсе того, что происходит снаружи. Когда это стало понятно руководителям операции, было принято решение предоставить бандитам вертолеты, доставить их на аэродром и уже там обезвредить.
Впоследствии, анализируя ситуацию, авторы исследований трагедии в Мюнхене пришли к выводу, что изначально террористы не собирались убивать заложников, а хотели их вывезти с целью дальнейшего торга. Oни ведь не были террористaми-смертникaми. Об этом свидетельствовало то, что они были в масках. Трудно сказать, какова была бы судьба заложников, если бы террористам дали вылететь в Каир. Но, в любом случае, все дальнейшие действия германских властей оказались предельно неуклюжими.
На военном аэродроме Фюрстенфельдбрюкке, где стоял приготовленный «Боинг-737», террористов ждали снайперы. Но, во-первых, это были обычные полицейские, а не специально обученные армейские снайперы, так как в тот период армии Германии было запрещено действовать на территории государства. Не у всех были ружья со снайперскими прицелами. Во-вторых, полицейских было пятеро – по предполагаемому числу террористов, которых, в действительности, как уже говорилось, оказалось восемь. В-третьих, снайперы были рассредоточены определенным образом, и вертолетчикам было дано четкое указание, как должны быть сориентированы вертолеты при посадке. Речь шла о том, чтобы они садились так, чтобы их борт оказывался под прицелом и в лучах прожектора. Но почему-то оба вертолета сели «носом» по отношению к снайперам.
Последние вообще были дезориентированы тем, что террористы частично поменялись с заложниками одеждой, так что отличить израильтянина от палестинца в темноте аэродрома стало невозможно.
Окончательную лепту в провал операции внесла трусость двух полицейских, которые должны были сыграть роль пилотов «Боинга», если террористам удалось бы добраться до самолета. Поскольку ликвидация террористов при высадке из вертолетов была сорвана, то два террориста поднялись на борт самолета. По первоначальному плану переодетые в летчиков полицейские должны были убить поднявшихся на борт террористов. Но они сбежали, испугавшись, что бандиты могут при нападении на них воспользоваться гранатами, и полный горючего самолет взорвется. Поднявшись на борт, террористы обнаружили, что самолет пуст, и подняли тревогу. Тогда находящиеся в укрытии полицейские снайперы открыли огонь.
Это полностью противоречило плану операции, согласно которому стрельбу нужно было начинать только тогда, когда все пассажиры вертолетов – и заложники, и террористы – выйдут на взлетную полосу. А между тем в каждом вертолете остались заложники и по одному головорезу. Через несколько секунд после выстрелов полностью выключилось освещение. Когда прожекторы зажглись вновь, выяснилось, что снайперы убили только двух террористов…
Оставшиеся в живых бандиты открыли беспорядочную стрельбу. Вскоре прибыло полицейское подкрепление, и на территорию аэропорта въехал бронетранспортер. Тогда один из террористов в упор расстреливает четверых заложников, другой бросает в вертолет, в котором находятся еще пятеро спортсменов, ручную гранату. Раздается взрыв. В течение нескольких секунд полностью сгорают обломки вертолета.
Один из полицейских оцепления, оказавшись на линии огня снайперов, был убит выстрелом в голову. Другой полицейский-снайпер, спрятавшийся за парапетом, сделал свой единственный выстрел, убив бегущего к нему террориста, и сам был ранен огнем прибывших полицейских. Удалось захватить лишь троих террористов.
Советские спортсмены узнавали обо всех событиях, сидя в своем пресс-центре. На территорию деревни их не выпускали. Как прокомментировал тогда Яков Железняк: «Дали бы нам с Мельником ружья, ни один бандит не ушел бы».
Сентябрьские события 1972 г. стали для Западной Германии тяжелым уроком. Вскоре после Мюнхенской олимпиады в ФРГ было создано спецподразделение по борьбе с терроризмом (GSG-9). В 1977 г. оно провело удачное освобождение пассажиров самолета «Люфтганзы» в аэропорту Могадишо в Сомали.
На следующее утро после трагедии состоялась панихида в память погибших израильтян. Открыл панихиду увертюрой к опере Бетховена «Эгмонт» оркестр Мюнхенского оперного театра. Журналист Юрий Рост позже писал, что на церемонии присутствовали спортсмены из всех стран, кроме СССР: «Так решили в Москве». После однодневного перерыва (единственный подобный случай в истории Игр) Олимпийский комитет возобновил соревнования.
Избежавшие захвата израильские спортсмены досрочно покинули Игры. Tакже покинул их ряд спортсменов из Алжира, Нидерландов, Филиппин и США. Из Мюнхена уехала и делегация Египта, ссылаясь на вероятность возможной мести.
Канцлер ФРГ Вилли Брандт выполнил требование лидера Ливии Муаммара Каддафи и выдал ему трупы пяти убитых террористов. Каддафи лично возглавил 30-тысячную процессию на их похоронах как «героев палестинского народа» и вручил 5 млн долл. Ясиру Арафату. Правительство Израиля потребовало передать ему для суда оставшихся в живых террористов, но Брандт ответил, что их будут судить в ФРГ. Спустя некоторое время их выпустили на свободу в рамках обменной сделки.
Торжество справедливости Родственники одиннадцати израильских спортсменов 49 лет добивались того, чтобы Олимпийский комитет минутой молчания на открытии Игр почтил память погибших. Безрезультатно. К сожалению, сказывалось сильное противодействие арабских стран. Но, наконец, 23 июля 2021 г. на открытии Олимпиады в Токио произошло долгожданное событие. По решению нынешнего председателя Международного олимпийского комитета Томаса Баха была объявлена минута молчания в память об убитых израильских спортсменах. Справедливость восторжествовала.
