…А вся спина белая
Первоапрельские воспоминания о добрых мирных временах
Михаил ФРЕНКЕЛЬ
Рано утром, где-то в полседьмого, с нескрываемым злорадством я стучал в дверь своего соседа Подкукуева – балбеса и разгильдяя, каждый год первого апреля обрушивающего на меня одну-единственную шутку: „У тебя вся спина белая“.
Стучал долго. Но добудился. Заспанный Подкукуев в несвежей майке и трусах отворил дверь и протер глаза:
— Слышь, Подкукуев, — гаркнул я, — душа горит, а не с кем поделиться. Хочешь, что-то тебе расскажу?
— Давай, рассказывай, — неохотно буркнул он. Кстати, что это тебя давно не было видно?
— Так про то и разговор. Ты знаешь, где я был?
— Ну, где? На даче, что ли, валандался?
— Да, на даче. Пятидесятиэтажной.
— Что-что?
— То-то. В Майами я был.
— Придурок, я помню, что сегодня первое апреля.
— А ты на меня посмотри. — С этими словами я шагнул из темного коридора в освещенную солнцем комнату и, скосив левый глаз, посмотрел на себя в зеркало. Там я увидел, что и ожидал: лицо загорелого человека. А вот Подкукуев этого явно не ожидал увидеть.
— Вот мать… — только и вымолвил он . И после паузы добавил: — Давай, рассказывай.
— Ты помнишь Костю Смака? — начал я.
— Того, что в школе у всех по карманам шмонал? Так он же, по-моему, сейчас пятый срок мотает.
— В том-то и дело, что не мотает. Он года три назад вышел и теперь бизнесом занимается.
— Да знаю я этот бизнес: „Гоп-стоп, мы подошли из-за угла“.
— Ничего подобного. Он хозяин международной сети ресторанов. И вообще в порядке. Так вот, три недели назад я встретил его у одного из этих ресторанов. Я на работу бежал, а он из своего „мерса“ вылазил. Сразу и не узнал его. Козырный такой, вальяжный. И уже немного выпивши. „Гриша, — говорит, — друг, рад тебя видеть! Сколько лет, сколько зим! Давай зайдем ко мне в ресторан, посидим. Я угощаю!“
А что, думаю, Бог с ней, с этой работой, зайду.
Зашли. Сидим, выпиваем, закусываем. Официантки длинноногие туда-сюда шмыгают. Услужливые такие: „Вам налить? Чем будете закусывать?“ А как же, сам хозяин гуляет!
И тут, понимаешь, Смак совсем захмелел и вдруг говорит: „Гриша, друг, совесть замучила меня. Я тебя в школе обижал, деньги отнимал…“ — „Да что то за деньги – копейки были,“ — отвечаю. Правда, про себя думаю, и сейчас зарплата – копейки.
„Э, нет, нет, — надрывается Смак, — обижал. И вот теперь решил долги отдавать. Давай махнем со мной в Майами. Я тут с одной шалавой хотел поехать, но пошла она… Лучше со старым другом проветрюсь“.
— А я, скажу тебе, Подкукуев, уже и сам здорово набрался. Махнул рукой и согласился: „Ладно, поехали. Только у меня и паспорта-то заграничного нет“. „А это уже мое дело“, — усмехнулся Смак. Взял из рук охранника мобилку и громко так в трубку произнес: „Ивана Ипатьевича мне“. И после паузы: „Ваня, слышь, это Костик. Тут нужно срочно дипломатический паспорт соорудить. Для кого? Для Петрушко Григория Степановича. Ага… Ага… Когда ксива готова будет? Послезавтра? Отлично! Я в долгу не останусь, ты же знаешь…“
Здесь я остановил свой рассказ и взглянул на Подкукуева. Выкатив глаза, он потихонечку сползал со стула. „Ага, действует!“ — подумал я. И продолжил:
— Ну, что сказать, Подкукуев. Если тебе говорили, что Майами — сказка, то тебе ничего не говорили. Все Шахерезадины россказни меркнут. Представь себе: сидишь на берегу в шезлонге, теплый океан омывает твои ступни. Рядом на столике – мартини, сигары, фрукты. А на коленях у тебя смуглая девочка Наоми воркует. Вот, смотри.
Я лениво вытянул из кармана карточку (грубый фотошоп, сделанный за сотку Васькой из „Городского курьера“) и сунул под нос уже теряющему сознание Подкукуеву.
— А-а-а… — только и простонал он. — Это же Наоми Кэмпбелл!
— А кто ее знает, Кэмпбелл или Бэмпбелл, цинично хмыкнул я. — Но в постели вытворяет такое!…
При этих словах Подкукуев наконец-то потерял сознание. А я сходил на кухню, набрал в кастрюльку холодной воды и выплеснул ему на лицо. Подкукуев открыл зенки.
— Лох, — сказал я ему. — Я все выдумал. Спи спокойно, дорогой товарищ.
— А как же фотка? — не веря своему счастью, прошептал Подкукуев.
— Грубая подделка.
— А загар? — уже бодрее спросил он.
— Крем с ваксой.
Нет. Ты просто меня утешаешь, — промямлил Подкукуев.
Тогда я повернулся к нему тылом и задрал до головы рубашку:
— На, кретин, смотри. У меня вся спина белая!..