МОЯ ДОРОГАЯ ЕВДОКИЯ МИРОНОВНА
Евдокия Мироновна Ольшанская
Исполнилось 90 лет со дня рождения Е.М.Ольшанской
Ее знали и любили Арсений Тарковский и Фаина Раневская, Борис Чичибабин и Мария Петровых, Вера Звягинцева и Семен Липкин, Леонид Первомайский и Мыкола Руденко, Леонид Вышеславский и Николай Ушаков…
Ее дружеские связи с разными деятелями литературы и искусства были поистине безграничны.
Известный ахматовед, большой поэт и, несомненно, выдающийся просветитель Евдокия Ольшанская сама беззаветно любила Поэзию и самозабвенно служила ей, до последнего вздоха подвигая к такому служению и всех, кто ее окружал.
На протяжении многих лет Евдокия Мироновна бессменно руководила клубом любителей поэзии «Родник», созданным ею в Киеве в конце шестидесятых годов прошлого столетия.
Фотохудожник Александр Смолин, композитор-исполнитель Петр Приступов, поэтесса Клавдия Билич – вот далеко не полный перечень тех, кого сегодня знают не только в Украине, но и за ее пределами, и кто является нашей национальной гордостью. И все они начинали в «Роднике» у Евдокии Мироновны Ольшанской.
А для меня она была и остается Другом и Учителем. Смерть ее стала серьезной утратой для русской культуры и невосполнимой потерей для всех нас, близко знавших ее…
Рука порывается
Номер набрать,
Но голос родной
Не ответит…
Остались Вы
Самой большой из наград
На этом
Неласковом свете…
P.S. С середины 90-х Евдокия Мироновна вела раздел поэзии в альманахе «Ренессанс». Тогда мы нередко встречались и часто перезванивались. Как-то раз она похвалилась, что киевский поэт Леонид Давиденко посвятил ей сонет. Я, конечно же, не мог пропустить это мимо ушей – взыграло ретивое, да и дух творческого соревнования тоже сработал:
Сонет оптимистический
(Е.Ольшанской)
Давно не сочинял сонета,
Но Вам, конечно, подарю.
Пусть будет звонким, как монета –
За все, за все благодарю!
И снова разногласий нету –
Одну приветствуем зарю,
В одну влюбленные планету,
По одному календарю
Живем, надежды не теряем,
Не бредим адом или раем…
Но лишь одним душа согрета –
Что Слово свыше нам дано,
Свободное от мук запрета,
Как Провидение оно!
P.P.S. Так случилось, что мне в руки попала книжечка «Польские фрашки», изданная в Москве под редакцией Сергея Михалкова в переводах Наума Лабковского. (Фрашки – это остроумные стихотворные миниатюры в польской поэзии.) Книжица эта не могла оставить меня равнодушным (по отцу я поляк), кроме того в некоторых миниатюрах ощутимо чувствовалась подспудная сила, к сожалению не нашедшая себе подтверждения в русском слове. Мне захотелось попробовать пробиться к первоисточнику без оригинала… и, думаю, получилось. Я даже новый жанр для себя изобрел – «переводы с переводов». Когда же поделился с Евдокией Мироновной своими мыслями о возможности такого использования чужого текста в качестве подстрочника, она раз и навсегда развеяла все мои сомнения, ответив: «Чужого ничего нет».
И правда – нет и не может быть ничего чужого на планете людей…
Признание
Приходит поздно,
Когда его
Уже не ждешь…
Нет больше
Планов грандиозных…
А в сердце –
Сумерки и дождь…
Евдокия Мироновна Ольшанская
P.P.P.S. Вот и моя любимая «Радуга» уже отметила свое девяностолетие. А не так давно, в номере 7/8 журнала за 2016 год, один небезызвестный в Украине литератор в своем, как он выразился, «пока небольшом обзоре киевской русской поэзии за последние 15 лет», соблаговолил среди прочих объявить мою Евдокию Мироновну «незаурядным поэтом»…
И все бы ничего – при жизни она не получила заслуженного признания, если не считать вручения ей членского билета Союза писателей Украины за несколько лет до кончины, и премии имени Николая Ушакова. А в наше сумасбродное время – «время летающих рыб», как сказал киевский поэт Александр Кабанов – птиц уже никто не замечает… Слишком высоко парят они – ПТИЦЫ.
В последние годы ее настольной книгой стала Библия.
Почитателям поэзии хорошо знакомо хрестоматийное «Воспоминание» Василия Жуковского:
О милых спутниках,
которые наш свет
Своим сопутствием
для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет;
Но с благодарностию: были.
Принимая от классика XIX века поэтическую эстафету, Евдокия Мироновна классически же откликнулась, продолжая начатую тему, но уже в несколько иной интерпретации. Своим стихотворным напутствием обратилась она и к нам, ее не очень чутким современникам, и к нашим, хочется в это верить, более внимательным потомкам:
Оставив свой таинственный причал,
Ушедшие тревожат по ночам…
И видят, попадая к нам из тьмы,
Что не забыты здесь на самом деле,
Что многое в нас тоже проглядели,
Как в них когда-то проглядели мы…
А что касается славы земной… Гениально обмолвился Антон Павлович, цитируя Александра Сергеевича: «Что слава? – Яркая заплата на ветхом рубище слепца»…
