Детище „Кощея Бессмертного“
Михаил ФРЕНКЕЛЬ
„Земля кругла, ее круженье вечно.
И разве завтра по моей вине
В круженье том же яд других отравит?..“
Талантливый композитор Антонио Сальери, как выяснили ученые, не травил своего друга Моцарта. Он был добрый человек. Но вот настоящие злодеи еще с древних времен умерщвляли ядами не только врагов, но и множество безвинных людей. И ничего в подлунном мире с тех пор не изменилось.
В свое время у меня сотоялась беседа с ведущим токсикологом Украины академиком Исааком Трахтенбергом. Фрагментом этого большого материала был рассказ ученого об отравителях из советских спецслужб. Сегодня их преступную деятельность продолжают российские создатели „новичков“ и прочей смертельной дряни. Вот почему я решил опубликовать этот фрагмент для наших новых читателей.
— Уже в первые годы существования СССР, — начал разговор Исаак Михайлович, — ряд ядов получил статус средств (естественно, тайных) борьбы с врагами Советской власти.
«Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы» — говорил Сталин. И это было одним из основополагающих принципов деятельности советских спецслужб. Институты, лаборатории, конструкторские бюро были привлечены к созданию «спецсредств борьбы с враждебными элементами», к которым были отнесены политические оппоненты, идеологические противники, носители «чужих» взглядов.
– Есть сведения, что для этих целей была создана специализированная лаборатория.
– Это действительно так. Одной из первых токсикологических лабораторий особого назначения, в задачу которой входило изготовление, разработка и исследование действий на организм человека ядовитых и наркотических веществ, в СССР стала лаборатория, организованная еще в 1921 году и получившая конспиративное название «Специальный кабинет».
Лаборатория разместилась под крышей (в прямом и переносном смысле) института биохимии (ВИБХ), созданного годом раньше и располагавшегося в Москве, в доме №8 на Воронцовом поле.
Щекотливое дело создания такой лаборатории могло быть поручено только проверенному и волевому человеку, умеющему хранить тайну. Им стал бывший народоволец с партийным псевдонимом «Кощей Бессмертный». Член ВЦИК, политический эмигрант с большим партийным стажем, талантливый ученый-химик, прежде изготовлявший взрывчатку для террористической группы «Народная воля». Свои организаторские способности он проявил еще в 1918 году при создании Центральной химической лаборатории при ВСНХ РСФСР, преобразованной в 1931 году в физико-химический институт им. Карпова, директором которого он был до конца жизни, и упомянутого Института биохимии. Правда, сведений о заслугах в создании зловещего подразделения мы не найдем ни в его автобиографии, написанной в 1926 году, ни в Википедии. Совершенно очевидно, что о нем не знали и городские власти ни Киева, ни Днепропетровска, ни Донецка, присваивая улицам имя академика Алексея (Александра) Николаевича Баха, того самого, который в далеком 1921 четко исполнил данное ему поручение.
В дальнейшем тайное детище известного ученого исправно выполняло заказы по изготовлению ядов и психотропных препаратов для секретных операций ВЧК, ОГПУ, НКВД.
Естественно, все это происходило под покровом глубокой тайны и лишь в последние годы стало достоянием гласности.
В 1926 году по указанию тогдашнего председателя ОГПУ Менжинского данная лаборатория вошла в состав группы Якова Серебрянского, на которую было возложено, в частности, проведение секретных операций за рубежом. С этого момента яды и получили официальный статус спецсредств в арсенале ОГПУ-НКВД-КГБ. Первым руководителем лаборатории был ученый, возглавлявший НИИ обмена веществ, профессор И.Казаков (между прочим, как говорят, прототип профессора Преображенского из «Собачьего сердца»). Но в 1938-м он был расстрелян вместе с Бухариным по делу «правотроцкистского блока».
ОТКУШАЛ ПИРОЖНОЕ – И ПРЕСТАВИЛСЯ
Одной из первых «успешных» операций лаборатории в новом статусе, как утверждает известная версия, стало устранение выдающегося ученого и медика профессора Бехтерева. Профессор, прибывший в Москву на съезд психиатров, неожиданно и загадочно скончался 24 декабря 1927 года. Известно, что в те дни его пригласили освидетельствовать товарища Сталина, и на вопрос кого-то из коллег, где он был, Бехтерев неосторожно ответил: «осматривал одного сухорукого параноика». Впрочем, есть и другая версия, высказанная правнуком ученого С.В.Медведевым, директором Института мозга человека РАН: «Предположение, что мой прадед был убит, это не версия, а вещь очевидная. Его убили за диагноз Ленину – сифилис мозга».
В тот вечер профессор посетил Большой театр, там во время антракта он отправился в буфет, где выпил чаю с пирожным. По дороге домой Бехтереву сделалось плохо, а к утру его не стало…
— А что дальше?
— В 1938 году спецлаборатория под названием «Лаборатория Х» получает статус отдельного подразделения спецслужб. С 1940 года во главе ее становится бывший руководитель токсикологической лаборатории Института экспериментальной медицины военврач, а впоследствии полковник госбезопасности профессор Майрановский. Лаборатория получает задание разрабатывать яды, которые должны были гарантированно убивать, не оставляя никаких следов в организме человека. Эксперименты проводились на собаках, а затем на заключенных, приговоренных к высшей мере. Санкцию на проведение опытов над живыми людьми давал лично нарком Берия.
Процедура введения яда была тщательно замаскирована. Вновь прибывшие думали, что их привезли на обычный медицинский осмотр, затем им делался укол, якобы лекарственного средства. Трупы доставляли в больницу Склифосовского на вскрытие. Если яд в организме не обнаруживался, а вскрытие показывало, что больной умер от естественной болезни, к примеру, от паралича сердца, то введенный препарат регистрировался, получал номер и гриф «секретно».
Спецблок «Лаборатории Х», который находился во внутренней лубянской тюрьме, напоминал гостиницу. В помещениях, где содержались заключенные, были высокие потолки, хорошая мебель. Вкусную и питательную еду, совершенно не похожую на тюремную, приносили из столовой НКВД. Здесь были вполне сносные условия жизни. Вот только жизнь очень быстро заканчивалась. Все, кто попадал в спецблок, были обречены.
КУРАРЕ ДЛЯ ЕПИСКОПА
После окончания Второй мировой войны смертная казнь в Советском Союзе была отменена на несколько лет в честь победы над фашизмом. А министр госбезопасности Виктор Абакумов запретил проводить эксперименты над подследственными. В 1951 году и самого Майрановского арестовали и поместили во Владимирскую тюрьму. Впрочем, официально не за участие в экспериментах над людьми, а якобы за то, что он хранил яды дома.
Деятельность лаборатории к концу сороковых годов была свернута. После 1953 года она прекратила свою работу… Но только на бумаге. На самом деле подразделение сменило вывеску и стало называться «Спецлаборатория №12 Института специальных и новых технологий КГБ».
– И как же работал этот институт?
– Для ликвидации опасных для советского режима лиц использовались разнообразные яды. Так, ампула с ядом кураре, тщательно изготовленная в лаборатории МГБ СССР под руководством упомянутого Григория Майрановского, нашла свою «цель» — в 1947 году в Мукачевской больнице скончался архиепископ украинской греко-католической церкви Теодор Ромжа.
В июне 1945 года Закарпатье было присоединено к СССР, что существенно осложнило положение греко-католиков. С февраля 1946 года тридцатипятилетний Ромжа стал официально управляющим (епископом) автономной Мукачевской епархии. Он старался урегулировать взаимоотношения церкви с новыми органами управления и часто совершал поездки по сельским приходам, морально поддерживая священников и паству. Влияние епископа Ромжи на верующих вызвало резкое недовольство первого секретаря ЦК Компартии Украины Никиты Хрущева. Вместе с министром госбезопасности республики С.Савченко он направил донесение Сталину и Абакумову, обвинив епископа в сотрудничестве с подпольным украинским национальным движением и «тайными эмиссарами Ватикана», после чего получил санкцию на убийство. Однако организованное Савченко ДТП оказалось неудачным – Ромжа выжил, хотя и попал в больницу.
В своих воспоминаниях один из руководителей террористическими операциями советских спецлужб генерал Павел Судоплатов так описывает дальнейшие события:
«В это время мне позвонил Абакумов и сказал, что через неделю в Ужгород приезжают Савченко и Майрановский с приказом ликвидировать Ромжу. Они рассказали мне, что в Киеве на вокзале, в своем железнодорожном вагоне, их принял Хрущев, дал четкие указания и пожелал успеха. Два дня спустя Савченко доложил ему по телефону, что к выполнению операции все готово. В результате было отдано приказание о проведении акции. Майрановский передал ампулу с ядом кураре агенту местных органов безопасности — это была медсестра в больнице, где лежал Ромжа. Она-то и сделала смертельный укол.».
УБИЙСТВА РЕБЕТА И БАНДЕРЫ
– Уже после смерти Сталина агентом КГБ были убиты лидеры Организации украинских националистов Лев Ребет и Степан Бандера. Ребет был уничтожен в 1957 году, а Бандера в 1959-м. До сих пор до конца не ясно, зачем было осуществлять эти «акции» тогда, когда активное вооруженное сопротивление советской власти в Западной Украине уже было подавлено?
– Это так. Но факт остается фактом. Оба лидера украинских националистов были убиты одним и тем же агентом и одинаковым способом.
В числе излюбленных «технологических спецсредств» лаборатории были синильная кислота и рицин. В обоих случаях орудием убийства служили ампулы с цианидом, помещенные в устройства для их моментального вскрытия. При этом происходило мгновенное распыление ядовитого вещества. Жертва погибала при поступлении паров и аэрозольных частиц яда через дыхательные пути. Устройство требовалось направить прямо в лицо жертвы. Пары яда быстро рассеивались, и вероятность отравления убийцы была ничтожно мала, но на всякий случай он получил антидот в виде таблеток и аэрозольного баллончика. Для убийства Ребета было изготовлено одноствольное устройство, а для убийства Бандеры – двуствольное. Лев Ребет был убит 12 октября 1957 года. Его смерть не вызвала подозрений полиции. Он был уже человеком преклонного возраста, с ослабленным здоровьем, и врачи констатировали смерть от сердечного припадка. Степан Бандера встретился со смертью 15 октября 1959 года в Мюнхене.
…Местное время 12.50. К подъезду серого пятиэтажного дома №7 по улице Кротмайерштрассе подошел молодой человек со свернутой в трубочку газетой в руке, открыл ключом входную дверь и исчез в проеме подъезда. Спустя несколько минут у этого же подъезда появился пожилой мужчина, который ключом открыл ту же дверь. Войдя в подъезд, он увидел спускавшегося по лестнице молодого человека, который, проходя мимо резко вскинул руку с газетой. Раздался еле слышный хлопок, и струя мгновенно испарившейся жидкости ударила Степану Бандере в лицо. Молодой человек вышел из подъезда и направился в сторону городского парка, где выбросил в ручей что-то металлическое.
Вдох отравляющего вещества вызвал мгновенное сужение кровеносных сосудов и остановку сердца. Яд разлагался быстро. Врачи с уверенностью констатировали смерть от сердечного приступа. Так же погиб Ребет два года назад. Но теперь, когда обстоятельства повторились, возникли подозрения. И когда провели повторное вскрытие, нашли элементы цианида в организме, а на лице — осколки капсулы.
В обоих случаях убийцей был Богдан Сташинский – сельский парень, как и его жертвы, родом из Западной Украины. В свое время он проштрафился на пустяковом деле и с помощью шантажа был завербован чекистами. Сташинский оказался способным агентом и поэтому ему были поручены такие важные «акции».
– Как это было нередко, КГБ и в этом случае предприняло операцию по дезинформации о случившемся. Я сам читал, с позволения сказать, очерк одного журналиста из ГДР, в котором рассказывалось, что Бандеру ликвидировала западногерманская разведка БНД с помощью подкупа повара-украинца, работавшего в ресторане, где обычно обедал Бандера. Однако случилось непредвиденное. В злодейство вмешалась любовь.
– Мы знаем, что Сташинский, влюбившись в немку Инге Поль, попал под ее сильное влияние и дал себя уговорить явиться в западногерманскую полицию с повинной. Так он и поступил. И правда об убийстве Ребета и Бандеры стала известна миру.
Политический эффект от признаний Сташинского был так велик, что, очевидно, именно поэтому он получил достаточно небольшой срок – восемь лет. Из них он отсидел шесть. Выйдя на свободу, он изменил внешность. И затем, думается, не без помощи западных спецслужб, затерялся на просторах планеты…
– Но эти убийства ведь не были последними акциями КГБ, осуществленными с помощью «прославленной» лаборатории?
– К сожалению, нет. С начала семидесятых годов, можно сказать, «государственным ядом» в СССР становится рицин. С его помощью были убиты болгарские диссиденты Георгий Марков и Владимир Костов. Чудом после покушения выжил Нобелевский лауреат Александр Солженицын.
– А что ныне?
– Ну, о смерти бывшего сотрудника КГБ Александра Литвиненко многое уже известно. И о многом другом.
– И не только о его. Я лично знал замечательного смелого журналиста Юрия Щекочихина, не раз приходившего в гости в редакцию популярной украинской газеты, в которой я работал много лет. Так вот, друзья Юры убеждены, что его тоже отравили.
– Мы это действительно не можем исключать.
Заключая наш экскурс, вспоминаю слова Конфуция, призывавшего изучать прошлое, если мы хотим предугадать возможность подобного в будущем. Думается, что подобный призыв оправдан. Ведь в прошедшем нередко можно и должно найти многое для раздумий о тенденциях и событиях как нынешних, так и грядущих.
P.S. Со времени нашей беседы с академиком Трахтенбергом российские спецслужбы отметились новыми попытками уничтожения людей при помощи ядов. В их повадках ничего не изменилось…
