Защищаемся – значит существуем
Лев ЛАЗЕБНИК
События в Израиле, вошедшие в историю как Война Симхат Тора, возобновили интерес к одному литературному артефакту полувековой давности, зазвучавшему сегодня с особенной актуальностью.
Это не редкость, когда речь идет о многовековой истории еврейского народа. Но все равно – яркость и горестная актуальность текста, о котором пойдет речь, впечатляют очень сильно.
Сефард-космополит
Нынешним летом (август 2023) в Италии скромно отметили полукруглую дату – 35 лет с дня смерти Герберта Пагани. Это имя мало что говорит современной аудитории. Да и в свое время этот любопытный персонаж не пользовался особым вниманием публики – хотя имел определенные достижения.
В следующем году Герберту Пагани могло бы исполниться 80 лет; но он умер в 1988 году от лейкемии всего-то в сорок четыре – такая судьба.
Во многом он был типичной фигурой для своего поколения шестидесятников: еврей-левак из тех, кто бузил в Европе в памятном 1968 году; такой себе одаренный дилетант в разных сферах – поэт, певец, художник. Но были у него и уникальные черты – в силу особенностей биографии.
Герберт Авраам Пагани родился 25 апреля 1944 года в Триполи в семье сефардов, веками живших в Ливии, тогда – итальянской колонии.
В 1952 году Ливия избавилась от колониального гнета, и как один из результатов – страну массово и срочно покинули евреи. Когда в 1969 году к власти в Ливии пришел Муамар Каддафи, дом семьи Пагани был разрушен, и все его детские художественные работы уничтожены.
Детство Герберта Пагани прошло в двух странах Европы, где после развода проживали его родители, в ФРГ и в Италии. Много времени он также проводил во Франции. В результате Герберт блестяще освоил несколько языков, что ему очень пригодилось в жизни. Правда, из-за этой смеси языков он в детстве испытывал некоторые проблемы с коммуникацией, отчего предпочитал язык изобразительного искусства – много рисовал.
Но основные опыты самореализации у Герберта оказались связанными со словом: первую известность он получил как переводчик на итальянский текстов песен популярных французских шансонье Жака Бреля и Лео Ферре. Пагани также создавал итальянские тексты для таких звезд французской эстрады, как Эдит Пиаф, Франсуаза Арди, Франс Галль, Мишель Польнарефф, Клод Нугаро.
По совету Жака Бреля Герберт Пагани стал сочинять и исполнять собственные песни. Параллельно он занимался изобразительным искусством, иллюстрировал книги. Писал музыку для театра и кино. В 70-е годы он отказался в своей работе художника от традиционных карандашей, кистей, бумаги, красок и занялся тем, что впоследствии стало модным жанром инсталляция.
Пагани умер в 1988 году в Палм-Спрингз (Флорида), а похоронили его, согласно последней воле, в Тель-Авиве. Будучи политически активным человеком левых взглядов, он при этом четко сберегал и прокламировал свою еврейскую идентичность. Перефразируя слова, которые приписывают то Троцкому, то Кагановичу – «Я не еврей, я коммунист», о Герберте Пагани можно сказать: он не коммунист, он еврей. После того, как Генеральная ассамблея ООН приняла печально знаменитую резолюцию о том, что «сионизм является одной из форм расизма», Пагани ощутил, как много пепла ударило в его сефардское сердце. 11 ноября 1975 года он написал текст, который потом исполнил в музыкальном сопровождении. Это пламенный публицистический манифест, в оригинале на французском языке, под названием Plaidoyer pour ma terre. В основном, его переводят по-русски как «Ратую за свою страну». Впоследствии Пагани перевел и записал этот текст на нескольких языках, которыми прекрасно владел.
Разумеется, в СССР об этом никто вообще не заикнулся. В годы застоя евреев у нас не жаловали, а Израиль официально воспринимался как агрессор и американский сателлит. Какой уж там Герберт Пагани.
Но неслучайно итальянский еврейский автор Роберто Цадик в недавней статье к 35-й годовщине смерти Герберта Пагани (16 августа 2023, сайт еврейской общины Милана Bet Magazine Mosaico) отметил, что текст «Ратую за свою страну» как будто написан сегодня в полдень.
Вот он, пророческий и актуальный манифест Герберта Пагани.
Ратую за свою страну
Вчера вечером я ехал в метро и услышал разговор двух женщин:
«Читала газеты? Эти евреи опять что-то устроили. Они уже всех достали».
Они правы. Мы всех достали.
Уже который век мы достаем весь мир.
Это у нас в крови, тут ничего не поделаешь.
Авраам со своим Богом Единым,
Моисей со своими Скрижалями Завета,
Иисус, вечно готовый подставить другую щеку,
Маркс, Фрейд, Эйнштейн – все они были незваными гостями, революционерами, врагами порядка вещей.
Почему?
Потому что ни один из порядков ни в одну эпоху их не устраивал.
Потому что ни в одном для них не было места.
Подвергать все сомнению,
смотреть далеко вперед,
изменять мир, чтобы изменить собственную судьбу, – такова была судьба моих предков.
Вот почему их ненавидят защитники любого устоявшегося порядка.
Правый антисемит обвиняет евреев в том,
что они устроили большевистскую революцию.
Это правда – их немало было в 1917 году.
Левый антисемит обвиняет евреев в том,
что они управляют капитализмом.
Это правда – их немало среди капиталистов.
Причина проста.
Культура, религия и революционные идеалы, с одной стороны,
акции и банки – с другой,
это движимые ценности, единственная родина для тех, у кого нет своей родины.
И теперь, когда у них появилась своя страна,
антисемитизм возрождается из своего пепла…
Простите, из нашего пепла.
Его название – антисионизм.
Он касался отдельных людей, а теперь касается целого народа.
Израиль – гетто.
Иерусалим – Варшава.
Нацисты, окружающие нас, говорят по-арабски.
Хотя их полумесяц притворяется иногда серпом,
но только для того, чтобы легче было обмануть левых всего мира.
Я левый еврей и не имею ничего общего с той частью левых,
которые хотят освободить всех за счет нескольких людей
– я как раз из этих людей.
Я за классовую борьбу, но также и за право отличаться от других.
Если левые хотят видеть меня в своих рядах,
обойти стороной мою проблему им не удастся.
А суть ее проста.
Когда нас депортировали римляне в 1-м веке нашей эры после Иисуса Христа,
нас везде презирали, изгоняли, преследовали, обвиняли, уничтожали, грабили, сжигали и насильно обращали в другую веру. Почему?
Потому, что наша религия, наша культура была опасна.
Она была примером демократии.
Хотите пару примеров?
В иудаизме впервые ввели Шаббат: день, когда раз в неделю отдыхать обязательно.
Представьте себе радость фараонов, когда строительство очередной пирамиды задерживалось.
Иудаизм запрещает рабство.
Представьте сочувствие римлян, поставивших в античности торговлю бесплатной рабочей силой на поток.
В Библии сказано: «Земля принадлежит не человеку, но Б-гу».
Отсюда следует закон: автоматический пересмотр права собственности на землю раз в 49 лет.
Каждые 49 лет.
Представьте, какой эффект произвел этот закон на римских пап в Средние века
и на строителей империй в эпоху Возрождения!
Им было необходимо, чтобы люди не узнали правды.
Сначала запретили Библию,
потом стали распространять слухи:
построили стены из лжи, превратившиеся в стены гетто.
Затем была инквизиция, костры, позже – желтые звезды.
Освенцим – пример лишь промышленного геноцида,
но были и тысячи геноцидов ручной работы.
Мне было бы нужно, клянусь, три дня, лишь чтобы перечислить погромы
в Испании, Польше, России, Украине, Прибалтике м Северной Африке.
Спасаясь бегством и скитаясь, евреи оказались везде.
Но получается, что они ниоткуда.
Мы среди народов как приютские дети.
Я больше не хочу быть приемышем.
Больше не хочу, чтобы моя жизнь зависела от настроения хозяев.
Больше не хочу быть квартирантом на птичьих правах.
Надоело стучаться в двери истории и ждать, пока скажут: «Входите».
Сегодня я хочу войти и кричать!
На Земле я дома, и на Земле у меня есть земля.
Мне ее обещали, и она останется за мной.
Что такое сионизм?
Все сводится к одной простой фразе: «В следующем году в Иерусалиме».
Нет, это не из рекламы курорта, это слова из библии – самой продаваемой книги, которую хуже всех читали.
Эта молитва превратилась в крик, которому уже 2000 лет,
и предки Колумба, Кафки, Пруста, Маркса, Шагала, Эйнштейна и даже Генри Киссинджера
– все повторяли эту фразу, этот возглас, хотя бы раз в год на Пасху.
И что же сионизм – это расизм? Не смешите меня.
Разве слова «Милая Франция, страна детства моего» – гимн расизму? Сионизм – это борьба за свободу.
В мире у всех есть свои евреи.
У французов – свои: бретонцы, корсиканцы, рабочие-иммигранты.
У итальянцев – сицилийцы,
у американцев – афро-американцы,
у испанцев – баски.
А мы – евреи у всех, и это наша прерогатива.
Мне говорят: «А как же палестинцы?»
Я отвечаю: «Я 2000-летний палестинец.
Я самый давний гонимый человек на свете».
Гонимый, а иногда и уничтожаемый.
Я готов вести с ними переговоры, но не уступлю им свое место.
Там хватит места для двух народов, двух стран, двух наций.
Границы мы обсудим вместе, но существование одной страны не исключает существование другой.
И политический выбор одной нации не означает исчезновение другой.
Так почему же Израиль?
Когда Израиль будет вне опасности, я сделаю выбор среди евреев
и соседей-арабов, тех, кто мне идейные братья.
Сегодня же я должен быть солидарен со всеми ними,
даже с теми, кого я терпеть не могу,
во имя борьбы с непреодолимым врагом – расизмом.
Декарт ошибался:
«Я мыслю, следовательно, я существую» не имеет смысла.
Мы мыслим 5000 лет и всё еще не существуем.
Я защищаюсь, следовательно, я существую!
