Вера Гран: пособница нацистов или жертва зависти?
О существовании певицы Веры Гран (урожденной Гринберг) я узнал совершенно случайно, наткнувшись в YouTube на песню под названием «Ciemna dzis noc». Скромных познаний в польском вполне хватило, чтобы понять, что это знаменитая «Темная ночь» Никиты Богословского, впервые прозвучавшая в фильме «Два бойца» в исполнении Марка Бернеса.
И вот я включил запись в YouTube. Зазвучал сильный женский голос низкого тембра. Голос Веры Гран. Так я впервые встретил это имя.
Родилась Вероника Гринберг в апреле 1916 года в России, потом семья перебралась в Польшу. Сама Вера уверяла, что она – уроженка Варшавы.
Песня «Темная ночь» записана ею в 1965 году… Как она, польская еврейка, пережила Холокост, почему не сделала карьеру после войны при ее таланте и красоте? Первая запись Веры – старое польское танго «Грех» – датирована 1934 годом, когда ей было всего 17. В 1937-м песня «Письмо» («List») делает Веру по-настоящему известной, с ней начинает сотрудничать крупнейшая французская компания звукозаписи «Одеон», певица выступает на столичных сценах и гастролирует по стране.
В 1939 году на экраны выходит последний польский фильм на языке идиш – «Без дома», снятый по пьесе известного драматурга Якова Гордина, где Вера исполнила роль певицы Бесси. В том же году она начинает выступать в известном парижском кабаре «АВС», но успешную карьеру прерывает Вторая мировая.
Вера Гран вновь оказывается во Франции лишь в 1952-м и живет в этой стране до самой смерти (она скончалась в возрасте 91 года в 2007-м). Выступает в ревю известного французского певца Мориса Шевалье, поет с такими звездами французской эстрады, как Шарль Азнавур и Жак Брель. В Польше она побывала с тех пор лишь однажды – в 1965 году, записав около дюжины песен.
После смерти певицы в доме престарелых под Парижем, в Польше вышел ее диск под весьма красноречивым названием «Легендарная Вера Гран», в который вошли тринадцать песен, записанных в 1965 году, четыре довоенных записи и 15-минутный рассказ об одной из ее наиболее удачных композиций «Ее первый бал», впервые прозвучавшей в Варшаве в 1941 году. В Варшавском гетто. Аккомпаниатором Веры Гран был не кто иной, как пианист Владислав Шпильман, а автором слов – молодой варшавский поэт и писатель Владислав Шленгель, близкий друг Януша Корчака.
Известно, что в так называемом «малом гетто» действовало несколько кафе, среди которых выделялось «Искусство» («Sztuka») – своего рода литературно-музыкальное кабаре. Там выступали и Шленгель, и Шпильман и Вера Гран. Шленгель погиб, как спасся Шпильман, он достаточно подробно рассказал в своей книге, вышедшей сразу после войны. В августе 1942 года вся его семья была депортирована в Треблинку, сам Шпильман уцелел не без помощи немецкого офицера Вилма Хозенфелда, о чем Роман Полански (тоже польский еврей) снял свой знаменитый фильм «Пианист». Как удалось уцелеть Вере Гран, чьи мать и две сестры погибли в Треблинке, неизвестно до сих пор. Ясно, что она ушла в польскую часть города, но, кто ее прятал, покрыто мраком. В 1937 году Вера близко познакомилась с доктором Казимежем Езерским, который якобы тоже был евреем, но обладая славянской внешностью, сумел во время войны выдать себя за поляка. Он будто бы и помог Вере 2 августа 1942 года выйти из гетто и прятал ее сначала в Варшаве, а потом в сельской местности, где выдавал Гран за свою жену.
Неопределенность – питательная среда для слухов. В вышедшей в 1946 году книге Шпильмана нет ни слова о Вере Гран, что сразу бросается в глаза. Дальше – больше. В 1947-м ее уже прямо обвиняют в сотрудничестве с нацистами в обмен на спасение. Обвинители – Йонас Турков, актер и режиссер театра на идиш, член Боевой организации гетто, а после войны – активист Центрального комитета польских евреев, и д-р Адольф-Аврахам Берман, один из наиболее активных еврейских подпольщиков. Обвинение косвенно поддержал и Марек Эдельман, один из лидеров восстания в Варшавском гетто (практически его глава после гибели Мордехая Анилевича), сообщивший, что слышал о сотрудничестве Веры Гран с гестапо. По слухам, Армия Крайова вынесла за это певице заочный смертный приговор. Еще одной обвинительницей Веры Гран стала Ирена Сендлер – легендарная спасительница еврейских детей, которых она вызволяла из гетто и снабжала поддельными документами. Уже в 1980-х годах Сендлер утверждала, что Вера после бегства из гетто выступала в кафе «Мокка» в польской части города на Маршалковской улице, где крутилось несколько человек, обвиненных позднее в сотрудничестве с гестапо. Когда их начали разоблачать, то Вера будто бы тоже исчезла, укрывшись в деревне под фамилией Езерска.
Казалось бы все просто, но лишь на первый взгляд. Во-первых, Йонас Турков был женат на известной актрисе Диане Блюменфелд – сопернице Веры в период выступлений в кафе «Sztuka». Диана ненавидела Веру, поэтому обвинения ее мужа в адрес Гран могут быть подвергнуты сомнению. Второй обвинитель – Адольф Берман – человек крайне левых убеждений, после войны стал членом коммунистического Сейма, в 1950 году переехал в Израиль, где вскоре примкнул к компартии. Его старший брат Якуб (Яков) – до 1956 года – глава Госбезопасности и организатор многочисленных репрессий.
Во второй половине 1945 года дело Гран разбиралось внутренним судом Ассоциации польских актеров под руководством видного актера и режиссера Александра Зелверовича (кстати, Праведника народов мира) и в декабре того же года суд вынес оправдательный вердикт. В 1947-м дело по обвинению Веры Гран в сотрудничестве с гестапо заслушал гражданский суд при Центральном комитете польских евреев. Реальных доказательств такого сотрудничества так и не нашли и обвинение было снято. Вызванный в качестве свидетеля Шпильман заявил, что только слышал о таком сотрудничестве, но ничего конкретного добавить не смог.
Вера пытается возобновить свою карьеру в Польше, и поначалу ей это удается. Она выступает на радио и разных сценах, например, в театре «Сирена» в Лодзи и в кафе «Казанова» в Кракове, записывается для фирмы «Одеон». Ей продолжает аккомпанировать Владислав Шпильман, и мало что предвещает будущий поток взаимных обвинений.
Тем не менее, закрытие дела за отсутствием состава преступления не остановило недоброжелателей Веры. Действие переносится в Израиль, куда Турков, Берман и Гран репатриируются в конце 1940-х. Снова следуют обвинения, угроза бойкота, судебное разбирательство. Вера Гран пытается отстоять свое доброе имя, но не выдерживает натиска и оставляет Израиль с клеймом пособницы нацистов, переселяясь во Францию.
В 1980 году в Париже она издает автобиографическую книгу «Эстафета клеветников. Автобиография певицы», где не только защищается, но и переходит в наступление, намекая на сотрудничество кое-кого из своих обвинителей с гестапо. Так она, например, намекает, что среди еврейских полицейских, усмирявших любое недовольство в гетто, был некто, пианист по профессии, который пережил войну. Достаточно прозрачный намек.
У нее появляются защитники. Например, известный польский поэт, писатель и драматург Антони Марианович (урожденный Казимеж Ежи Берман), который в июле 1942 года по поддельным документам ушел из гетто, общался с Верой и в гетто и на польской стороне, и утверждает, что она была певицей и только певицей. Причем не чуждавшейся и благотворительности. Есть свидетельства, что она выступала в еврейском сиротском приюте Януша Корчака и помогала коллегам-музыкантам, оказавшимся в менее благоприятных обстоятельствах в гетто, например пианисту и композитору Леону Борунскому.
Известный поэт Ежи Юрандот (Ежи Гляйхгевихт), бежавший из гетто незадолго до его ликвидации тоже заявил, что обвинения против Веры Гран не имеют под собой никаких оснований. Возможно, ситуацию мог бы прояснить Казимеж Езерский, но после войны он сам стал одиозной фигурой, начав работать, хотя и в качестве врача, в польском МГБ и оказавшись замешанным в жестоких расправах над диссидентами.
Уже после смерти певицы польская журналистка Иоанна Щенсна в одной из самых популярных польских газет «Газета Выборча» опубликовала статью под красноречивым названием «Она не была агентом», где прямо заявила, что все обвинения против Веры базировались лишь на слухах и, хотя существовала группа евреев, сотрудничавших с гестапо, но Вера в нее не входила. По утверждению журналистки о достойном поведении певицы, кроме Юрандота, свидетельствуют писательницы Изабелла Стахович (Элизабет Шварц), бежавшая из гетто к партизанам и воевавшая под именем Стефания Чайка, и Кристина Живульска (Софья Ландау), узница Освенцима, после антиеврейской кампании 1968 года нашедшая приют в ФРГ. Свидетельства этих людей хранятся в архивах Еврейского исторического института в Варшаве.
Как сложилась судьба певицы во Франции? Поначалу ее карьера под патронатом Мориса Шевалье продвигалась совсем неплохо. Кроме Франции, Вера выступает в Лондоне и гастролирует по всему миру: Швеция, Канада, Испания, Швейцария, Мексика. Летом 1969-го она дает концерты в Карнеги Холл в Нью-Йорке, а в следующем году – в зале Плейель, крупнейшем концертном зале французской столицы. Гран появляется на «Радио Свободная Европа» и в программах французского радио на польском языке. Единственный провал ждет ее в 1970 году в Израиле, где недоброжелателям удается снова восстановить общественное мнение против певицы. Гастроли отменяются. Впоследствии Гран несколько раз посещает Израиль, подает в суд на своих обидчиков, обвиняя их в клевете, однако все это оканчивается ничем…
В 1965-м Вера Гран три месяца проводит в Польше, где дает концерты и записывает новые песни с оркестром Ежи Абратовского. В это время со Шпильманом еще сохраняются деловые отношения, они вместе записывают новую версию песни «Ее первый бал». Шпильман дал показания против Гран лишь в конце 1960-х, после чего они враждовали.
К сожалению, со второй половины 1970-х годов в карьере Веры Гран начинается спад. Сказывается и возраст, и одиночество и, видимо, ожесточенная и продолжительная, но малорезультативная борьба за возвращение своего доброго имени. Вера Гран умерла в ноябре 2007-го и была похоронена на еврейском кладбище под Парижем.
С тех пор к ее истории обращаются многие. Молодой польский писатель, поэт и драматург Ремигиюш Гжела сделал Веру Гран одной из героинь своего модернистского романа «Будь моим Богом», который вышел в августе 2007 года. Писатель был знаком с певицей, роман вышел еще при ее жизни и он лично передал Вере экземпляр книги за два месяца до ее смерти. Полностью Вере Гран посвящена книга журналистки Агаты Тушинской, которая вышла в 2010 году под названием «Обвиняемая: Вера Гран». Мать Агаты ребенком пережила Варшавское гетто, и сообщила дочери о своем еврейском происхождении, когда той исполнилось девятнадцать. После этого Агата обратилась к истории польских евреев. Ее книга о Вере Гран была переиздана по-английски и по-французски. Результатом публикации стал скандал, связанный с атакой на Шпильмана. Пианиста к этому времени уже не было в живых и за него вступился сын Анджей. Хотя Вера Гран упоминала в своей книге некоего пианиста, работавшего на нацистов, она никогда не называла его по имени. А Агата Тушинска это сделала. Последовал иск за клевету, но обвинения против Шпильмана (впрочем, как и против Гран) остались недоказанными.
Среди тех, с кем Вера Гран общалась в последние годы, был раввин Арон Хальберштам, которому певица оставила свой обширный архив. Тому, что имя Веры Гран не кануло в небытие, мы обязаны и Ежи Плачкевичу, исключительно эрудированному польскому музыковеду, который выкладывает в YouTube композиции разных лет, исполненные Верой Гран – обруганной и обвиненной звездой, которой не дали взойти…
culhist.com
