ЕЕ ЗВАЛИ ГОЛДА

АЛЕКСАНДР МУРАТОВ | Номер: Май 2013

ЕЕ ЗВАЛИ ГОЛДА3 мая исполнилось 115 лет с того дня, когда в Киеве родилась Голда Мабович, известная всему миру как Голда Меир

В моей жизни было много интересных встреч. Среди них и знакомство с легендарной Голдой Меир.
У моего отца, известного украинского писателя, в Москве был приятель – переводчик с украинского и белорусского Лев Шапиро. Он перевел на русский всю прозу моего отца. Так вот у этого Льва была веселая и очень гостеприимная жена. А у нее кузина – впоследствии знаменитая Голда Меир.
Рая Шапиро в раннем детстве жила в самом центре дореволюционного Киева, на Бассейной улице. А рядом жила Голда, тогда Голди Мабович – симпатичная, веселая, пухленькая девочка. В 1906 году после печально известных киевских погромов родители увезли Голди в США, а Рая осталась в Киеве. Затем судьба занесла ее в Москву, где она впоследствии вышла замуж за Льва Шапиро. Я обожал Раю за ее потрясающий форшмак и невероятно вкусные компоты. Уже в студенческие годы я любил бывать у них в гостях и объедался любимыми блюдами.
А Голда жила в Америке бурной политической жизнью.
Еще учась в четвертом классе, она вместе с подругой создает в городе Милуоки (штат Висконсин) «Американское общество юных сестер», чтобы собирать деньги на учебники для неимущих детей. Это был ее первый шаг на пути общественной деятельности. Выступления перед людьми маленькой Голды пользовались таким успехом, что она вскоре собрала необходимую сумму. А в 17 лет она вступила в «Поалей Цион» – союз левых сионистов. Зимой 1918 года Голда стала самым молодым делегатом Еврейского конгресса США, проходившего в Филадельфии. Занятие политикой не помешало ее личной жизни. Она удачно вышла замуж, а позже родила двух детей. Ее фамилия (по мужу) стала Меерсон. В Голде странным образом сочетались веселая женственность с принципиальностью и твердым характером. Это вызывало в людях и уважение, и любовь. В 1921 году она с мужем и сестрой отправилась в Палестину. Там сменила фамилию Меерсон на Меир. Два года она трудилась на полях кибуца в Мерхаве. И оттуда была послана делегатом сионистского конвента, где познакомилась с будущими лидерами Израиля Давидом Бен-Гурионом, Берлом Кацнельсоном, Зелманом Шазаром и Давидом Ремезом. А в 1922 году семья Меерсонов вернулась в Соединенные Штаты. Там у них родились дочка Сара и сын Менахем. В 1928 году Голду приглашают в Иерусалим секретарем Женского трудового совета. А в 1929-м – выбирают делегатом на Всемирный сионистский конгресс. К 1932 году она организовывает американскую секцию Организации женщин-пионеров и становится ее секретарем. Перед началом Второй мировой войны Голда объезжает чуть ли не всю Европу и Америку, чтобы убедить евреев в случае войны сотрудничать с англичанами. Ей удается завербовать около 3200 человек в британские вооруженные силы. Во время войны ее назначают руководителем отделения Сионистского политического департамента и она служит в Британском военном экономическом совете. Но это не мешает ей в 1943 году судиться с Британией по вопросу управления палестинскими территориями.
Вроде бы никаких значительных постов она в это время не занимала. Но разве дело в постах? Ведь ею двигало не честолюбие, а пылкое и искреннее желание помогать своему народу. Последующие высокие посты совсем не были предметом ее желания, а только следствием ее ума, энергии и очевидных заслуг перед еврейским народом.
В 1948 году, вскоре после создания государства Израиль, Голда Меир стала первым израильским послом в СССР. Освоившись в Москве, она сразу же разыскала свою родственницу Раю. Позвонила ей по телефону. Лев Шапиро долго согласовывал с соответствующими органами возможность встречи сестер. Ведь тогда с этим было очень строго. Но в это время Сталин еще надеялся превратить Израиль в социалистическое государство и поэтому МГБ дало согласие на встречу.
И надо же было случиться, что когда Голда приехала к Шапиро, мы с отцом находились у них в гостях. Сознаюсь, что я тогда ничего не знал ни о борьбе евреев за создание своего государства, ни о сионизме, ни тем более о Голде Меир. Но меня сразу же очаровало ее невероятное обаяние и явный ум, так и светившийся в ее глазах. Русский она уже забыла, говорила с Раей на идиш. Главным образом рассказывала о себе, о своей семье, постоянно пересыпая рассказ шутками и анекдотами. Вечер прошел прекрасно. К тому же под мои любимые форшмак и компот.
Случилось так, что как раз в московскую бытность Голды резко изменилось отношение Сталина к Израилю. Вождь понял, что никаких надежд на «осовечивание» этой страны, увы, нет. И тогда в СССР вспыхнула форменная антисемитская истерия. Началась она с закрытия «Еврейского антифашистского комитета», много сделавшего для сбора по всему миру средств на нужды Красной Армии. Были арестованы (а позже и казнены) почти все члены этого комитета –выдающиеся деятели еврейской культуры. Голда с ужасом смотрела на эту вакханалию юдофобии, но сделать ничего не могла.
Вскоре Голду Меир отозвали в Израиль. Там ее ждала активная государственная деятельность. С 1949 по 1958 годы – она министр труда, с 1958 по 1966 – министр иностранных дел. А после смерти Леви Эшколя Голда становится премьер-министром Израиля. Это был трудный период в жизни страны. И она сделала все возможное, чтобы Израиль выжил в постоянной борьбе с соседями. А тут еще гнусный расстрел боевиками палестинской организации «Черный сентябрь» спортсменов олимпийской сборной Израиля на мюнхенской олимпиаде 1972 года. В ответ на это Голда Меир приказывает Моссаду разыскать и уничтожить всех боевиков, причастных к теракту. И ее приказ был выполнен. Это вызвало всплеск ее популярности в стране. Ее меткие, остроумные, мрачноватые афоризмы передавались из уст в уста. Например: «Это же надо! Моисей водил евреев по пустыне 40 лет, чтобы в конце концов привести нас в единственное место на Ближнем Востоке, где нет нефти!» или «Зачем нам скромничать? Мы ведь не такие уж великие…». И совсем горький: «Мир на Ближнем Востоке наступит только тогда, когда арабы будут любить своих детей сильнее, чем они ненавидят евреев».
О Голде Меир можно рассказывать очень долго. Но я ведь пишу не столько ее биографию, сколько рассказываю о своих мимолетных встречах с ней. Поэтому вспомню и свою поездку в Румынию к сестре жены, которая замужем за румынским евреем. Когда я приехал в Бухарест, мой шурин был в командировке и поэтому его мать – женщина пожилая и субтильная – попросила меня сходить с ней к приехавшей в Румынию с государственным визитом Голде Меир за посылкой, переданной ее братом Зеевом Шарефом, тогдашним израильским министром, большим другом Голды. В своих воспоминаниях Голда с большой теплотой вспоминает его как человека, который, будучи первым секретарем правительства, «заложил основы государственности» Израиля. Я сразу же согласился, даже обрадовался. Ведь теперь знал, кто такая Голда Меир.
Встретила она нас очень радушно. Говорили они с матерью моего шурина на английском, поэтому я на этот раз кое-что понимал. Мою родственницу больше всего интересовал брат и его семья. А я напомнил Голде о нашей встрече в Москве. Она с трудом что-то вспомнила и воскликнула: «О, Рая!..» Но с моим английским разве разговоришься? Пришлось ограничиться дежурными фразами. И все равно мне было приятно с ней общаться.
Я потом внимательно следил за ее жизнью. Ведь теперь она была для меня не просто персоной из газет, а живым человеком, моей знакомой, которую я лично знал. Не какой-то абстрактный образ, а совершенно конкретный человек.
Что сказать? Ее правление было омрачено крайне неблагоприятными обстоятельствами. Во-первых, мощным давлением арабских нефтедобывающих стран на США и государства Западной Европы, во-вторых, постоянными распрями в правящей коалиции, не дающими ей полноценно руководить государством. А тут еще форс-мажор – Война Судного дня. Начали ее Египет с Сирией 6 октября 1973 года в еврейский праздник Йом-Кипур. Первые 48 часов были успешными для арабских армий, но вскоре инициативу перехватили израильтяне. На второй неделе войны сирийцы были выброшены с Голанских высот, а египтяне вытеснены с Синайского полуострова за Суэцкий канал. Их главная армия была отрезана от тыла и окружена. Израильтянам открылся путь на Каир.
Боясь полного разгрома арабских армий, СССР стал добиваться немедленного прекращения огня. Правительство США, не желая прямой конфронтации с Москвой, боясь, что советские вооруженные силы вмешаются в конфликт, а это могло привести к непредсказуемым последствиям, приняло решение открыто не поддерживать Израиль. Да к тому же арабские государства наложили эмбарго на поставку нефти в США, что больно ударило по экономике Штатов. Поэтому они поддержали в ООН резолюцию о безоговорочном прекращении военных действий на Ближнем Востоке, которая свела победу Израиля к минимуму.
Я это описываю чрезвычайно бегло. На самом деле вокруг войны и последующих переговоров было множество перипетий. И хотя арабские армии потеряли более 18 тысяч человек, а ЦАХАЛ – только 2522 бойца, для маленького Израиля эти были серьезные потери. Почти в каждой семье скорбели об убитых и тяжело раненых. И многие политики (справа и слева) обвиняли правительство в неготовности к этой войне. Ведь все случилось не вдруг – тучи сгущались все последние годы. И прежде всего обвиняли премьер-министра Голду Меир.
Этих обвинений было недостаточно, чтобы свергнуть правительство. Ведь народ в целом высоко ценил своего премьера. Тысячи израильтян присылали письма в ее поддержку. Но она всю ответственность взяла на себя и передала бразды правления однопартийцу Ицхаку Рабину. Голда никогда не держалась за власть. Власть ей была нужна исключительно для эффективной работы на благо своего народа.
Вот что она сама написала в книге воспоминаний «Моя жизнь», вышедшей незадолго до ее смерти: «Что касается меня, то жизнь моя была счастливой. Я не только дожила до рождения еврейского государства, но и видела, как оно приняло и абсорбировало массы евреев со всех концов земли… Я благодарна судьбе за то, что живу в стране, народ которой научился жить в мире ненависти и не возненавидел тех, кто хочет его уничтожить, и продолжает лелеять свое представление о мире. Научиться этому – большое искусство, и рецепта нигде нет. Это часть нашего образа жизни… Теперь у меня осталось только одно желание: никогда не утратить сознание, что я в долгу перед тем, что было мне дано с тех пор, когда я впервые услышала про сионизм в маленькой комнатке в царской России, и потом, через пятьдесят лет увидела здесь, где пятеро моих внуков выросли свободными евреями в собственной стране. Пусть никто не сомневается: на меньшее наши дети и дети наших детей не согласятся никогда».
Голда Меир умерла в 1978 году в возрасте восьмидесяти лет и при огромном стечении народа была погребена в Иерусалиме на горе Герцль, где похоронены все выдающиеся деятели Израиля.

Автор АЛЕКСАНДР МУРАТОВ, заслуженный работник культуры Украины, Специально для «Еврейского обозревателя»