«Быть eвpeeм – не наказание и не награда…»
Андрей ДНЕПРОВ
В 1968 г. братья Аркадий и Георгий Вайнеры издали книгу «Я, следователь…», в которой действовал уже знакомый читателям инспектор уголовного розыска Тихонов. Карьера следователя напоминала карьеру самого Аркадия – в романах, в которых главным героем является капитан Тихонов, он проходит по таким же ступеням служебной лестницы, что и старший из братьев. Кроме всего прочего, он был наделен и многими его чертами.
Когда в одном из интервью Аркадия Вайнера спросили: «Как вы стали следователем?», он, не задумываясь, ответил: «Мне понравилась эта работа. Понимаете, человека в принципе влечет всякая тайна, detective, и в следственной, уголовно-розыскной работе этих тайн, наверное, не меньше, чем у ученых, которые исследуют секреты мироздания. Поскольку Бог не наставил меня на ученый путь с микроскопом, а скорее – по линии наблюдения психологии человеческих поступков… то я выбрал именно эту работу».
Он начал с должности следователя 21-го отделения милиции и за два десятка лет дослужился до старшего следователя 2-го отдела Следственного управления исполкома Мосгорсовета. А потом развернулся и круто изменил свою жизнь.
ЦЕНА «ЧАСОВ ДЛЯ МИСТЕРА КЕЛЛИ»
Как известно, многое в нашей жизни определяет случай. «Я был дежурным следователем, – вспоминал Аркадий Вайнер, – когда прозвучал вызов на Сретенку, где в квартире был обнаружен труп старика. В убогой обстановке обычной московской квартиры наш эксперт обнаружил в стене деньги, валюту, драгоценности… И там же – стеклянный пузырек из-под валокордина, в котором поместилось множество крохотных металлических деталей. Потом мы узнали, что называются они аксами, служат основанием баланса часового механизма и стоят дороже бриллиантов. А было их в том пузырьке около десяти тысяч штук. Откуда у нищего старика это сокровище? Стало ясно, что убийцы шли по наводке, но, в отличие от нашего эксперта, не сумели найти клад».
В это же время один из друзей братьев занял крупный пост в Агентстве печати «Новости». И в очередном споре на тему: кем быть лучше и труднее – журналистом или следователем, он предложил: вместо того чтобы рассказывать все свои увлекательные истории за столом, возьмите и напишите небольшой рассказ страниц на восемь. И за них АПН заплатит вам 400 рублей. Что по тем временам составляло два должностных оклада Аркадия. Братья переглянулись и согласились. Но написали не рассказ в восемь страниц, а целую повесть на 600 страниц. Которая и стала их первой книгой «Часы для мистера Келли».
ПРЯМАЯ РЕЧЬ АРКАДИЯ ВАЙНЕРА
«По знаку зодиака я – Козерог. Везунчик и жизнелюб, одним словом. Самый счастливый момент своей жизни я не забуду никогда. В этот день раздался телефонный звонок из редакции журнала… Редактор сообщил мне, что принята к печати моя первая повесть „Часы для мистера Келли“. Я был тогда уже матерым розыскником, бывалым офицером милиции. И вдруг вступил на новую стезю! Я был в таком восторге, что чуть не расколол кулаком столешницу!..»
ДВОЕ В ОДНОЙ ЛОДКЕ
Вайнеры пришли в литературу в конце 1960-х гг. и сразу же обратили на себя внимание читателей и критиков. Что бывает нечасто. И те и другие отмечали безупречно выстроенный сюжет и строго выверенную, почти протокольную, точность.
Писать вместе они начали в 1965-м. Но первую книгу «Часы для мистера Келли» под именем «братья Вайнеры» (под этим именем их узнает весь Советский Союз, а затем и остальной мир) издали только через два года, в 1967-м.
Популярность пришла после публикации повести «Я, следователь», успех – после повести «Эра милосердия».
После первой книги об инспекторе Тихонове они поняли, что именно литература и есть их призвание и предназначение.
Когда Вайнеры начинали писать свои детективные повести и романы, в этом жанре работали несколько «стариков» – Аркадий Адамов, Аркадий Васильев, Василий Ардаматский (первый был приличным человеком, двое последних имели в писательской среде, мягко говоря, неоднозначную репутацию: Васильев был известен как общественный обвинитель на процессе Синявского и Даниэля, Ардаматский «прославился» своим антисемитским фельетоном «Пиня из Жмеринки», опубликованным в журнале «Крокодил» 20 марта 1953 г. во время «дела врачей»), писали и молодые – Анатолий Безуглов, Юрий Кларов, Эдуард Хруцкий и другие. Успех братьев заключался в том, что они нащупали свой собственный путь в этом довольно не простом жанре – они сами не раз говорили, что пишут психологическую прозу с криминальным сюжетом. Аркадий хорошо знал «дно» столичной жизни, Георгий – быт: после окончания юридического факультета до прихода в ТАСС успел поработать и техником, и механиком, и инженером.
Оба решили попробовать свои силы в литературе. Литературе особого – детективного – жанра. Аркадию в какой-то момент надоело писать стандартные протоколы – захотелось понять психологию преступника. Георгию – писать статьи и заметки. Погони и перестрелки оставили другим «мастерам» этого жанра. Человеческие взаимоотношения, так или иначе возникающие между следователем и преступником, было интереснее исследовать, нежели выдумывать лихо закрученные сюжеты. При всем при том, как не раз подчеркивал старший из братьев, в литературе они не имели учителей, писали не по общепринятому шаблону и не пытались кому-либо подражать. Другими словами, искали – и находили – свои художественные приемы, своих героев, вырабатывали свой, не похожий на других стиль.
Это была настоящая литература, которая оказалась востребованной читателем. Тираж повестей и романов братьев Вайнеров, отличающихся жизненной достоверностью, психологической глубиной и хорошим знанием того, как раскрываются преступления, к концу 1990-х превысил миллион экземпляров – они стали одними из самых издаваемых и раскупаемых авторов в стране.
«КАКАЯ ВЫ СЧАСТЛИВАЯ!..»
До того как братья сели в одну литературную «лодку», они плыли разными курсами: младший учился так себе, по его же собственному признанию, был лентяем и двоечником, старший ходил в отличниках и был председателем совета отряда. Вырастали на печально знаменитой бандитской Сухаревке, на которой после войны собирался уголовный элемент со всего города. Георгий вспоминал:
«Соседи говорили моей матери: „Какая вы счастливая! У вас двое парней, и ни один в тюрьме не сидел“».
После школы он решил, что его призвание – быть юристом. Подал документы на юридический факультет Московского университета, и его приняли. Но юристом он пробыл недолго, ушел в журналистику. Приняли на работу в престижное ТАСС.
Аркадий увлекался математикой и физикой, хотел стать инженером. Выбрал Московский авиационный институт, но проучился там только один семестр, после чего перешел в МГУ, где уже учился Георгий. И после окончания юридического факультета пошел работать в милицию.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ ГЕОРГИЯ ВАЙНЕРА
«Когда мне исполнилось 18 лет, мы с другом стали ходить на танцплощадку. Находили там симпатичных девушек, дрались с их кавалерами и уезжали с этими девушками вчетвером на одном мотоцикле без коляски. Из-за этого мы круглогодично ходили с синяками на самых видных местах. Аркадий постоянно предупреждал родителей, что я кончу жизнь в тюрьме. Родители очень расстраивались и тут же ставили мне его в пример. В отличие от меня Аркадий был серьезный человек, имел много положительных качеств. Он умел прекрасно играть на аккордеоне, фотографировать, печатать на машинке, первым в нашем дворе, собрав денег, купил себе магнитофон. Я ничем этим не интересовался. Родители говорили: „Что же ты за болван такой?“ А я просто ощущал, как прекрасно жить…»
РЯДОВОЙ МЕНТ
В милиции Аркадий служил самым простым оперуполномоченным в самом обычном отделении милиции Москвы не самого благополучного в криминальном отношении района, примыкавшего к ВДНХ. О таких говорили, что они работают «на земле». От рядового инспектора дослужился до следователя по особо важным делам. Постоянно встречался с хулиганами и убийцами, так называемыми тунеядцами и проститутками, которых в «образцовом коммунистическом городе» было хоть отбавляй.
Он служил добросовестно и честно – принципиального следователя, не желавшего вступать в сделку с собственной совестью, трижды пытались исключить из партии, когда приходилось идти наперекор начальству. Ему не раз предлагали взятку – он не брал. Случалось – угрожали. Но какие бы дела капитан Вайнер ни вел – от крупных хищений до убийств, – он всегда доводил их до суда.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ АРКАДИЯ ВАЙНЕРА
«В силу своей профессии мне довелось пережить много ужасных случаев. Это и кровь, и грязь… Однажды мы с дежурной группой целые сутки искали по городу подлеца, который изнасиловал семилетнюю девочку. Хорошо, что он ее не убил. В больнице я видел это хрупкое тельце, которому оказывали помощь, оперировали. В это время я был вынужден расспрашивать девчушку о приметах насильника. Врачи мне разрешили. Я был просто потрясен этим случаем! У меня как раз тогда родилась дочка, она была совсем маленькой, поэтому этот случай я принял особенно близко к сердцу. По горячим следам я этого преступника нашел за сутки. Правда, потом пришлось еще два месяца доказывать его вину».
«ЧЕРНАЯ КОШКА»
В 1975 г. в журнале «Смена» Вайнеры опубликовали роман «Место встречи изменить нельзя». В 1976-м издали книгу под названием «Эра милосердия». Сюжет был основан на истории банды Ивана Митина, действовавшей в начале 1950-х в Подмосковье, только авторы перенесли действие в послевоенную Москву. В обнищавшей столице, страдавшей от разгула преступности, убивали и грабили – банд было довольно много, самой узнаваемой по почерку была «Черная кошка». После каждого ограбления – будь то добропорядочные граждане, промтоварные или продуктовые магазины – преступники оставляли на месте преступления либо живого черного котенка, либо рисунок кошки. Для ликвидации банды в Московском уголовном розыске была создана специальная оперативная группа. Группу возглавил капитан милиции, старший оперуполномоченный, начальник оперативной бригады отдела МУРа по борьбе с бандитизмом Глеб Жеглов. К нему для стажировки был направлен бывший разведчик-фронтовик, старший лейтенант Владимир Шарапов. В это же время происходит убийство некой Ларисы Груздевой. В ходе следствия оперативники понимают, что расследуемое дело об убийстве Груздевой и дело «Черной кошки» связаны между собой… Читатель заинтригован и не может оторваться от романа.
Почти все произведения Вайнеров экранизировались. Аркадий вспоминал, что после выхода книги они с братом подарили несколько экземпляров близким друзьям, среди которых был и Владимир Высоцкий. Прочитав роман, Высоцкий приехал к Вайнерам и сказал, что из «Эры милосердия» может получиться хороший фильм и что он хочет сыграть в будущей картине роль Жеглова. Он же, когда братья написали сценарий, предложил, чтобы фильм снимал Станислав Говорухин. Вайнеры согласились, но выставили одно условие: режиссер не должен изменить ни одного слова в сценарии. Говорухин пообещал, сценарий приняла к производству Одесская киностудия, где он был своим человеком. На роль Жеглова утвердили Владимира Высоцкого, на роль Шарапова – Владимира Конкина. Пятисерийную картину сняли за два года и преподнесли подарок стражам порядка аккурат ко Дню милиции, который каждый год отмечался 10 ноября.
Когда 11–16 ноября 1979 г. по первой программе ЦТ демонстрировали фильм, улицы советских городов мгновенно пустели – так было только когда транслировали футбольные или хоккейные матчи. Те из наших читателей, кто жил в те годы в этих или других городах бывшего Советского Союза, думаю, это помнит. Каждая новая серия повышала нагрузку электросетей. В милицейских сводках сообщали о резком падении в эти дни и часы самого разного рода криминальных происшествий. В Севастополе Станислав Говорухин стал свидетелем того, как выход очередной серии «Места встречи…» сорвал городской праздник: люди предпочли фильм очередному формальному мероприятию местных властей.
Зритель картину оценил, как и высшее милицейское начальство: создатели фильма получили почетные грамоты МВД.
Реплики персонажей – «Вор должен сидеть в тюрьме»; «Ты не сознание, ты совесть потерял»; «Это ты умный, а я только так, погулять вышел» – ушли в народ и со временем превратились в крылатые выражения.
ЕВРЕЙСКАЯ НОТА
В конце 1970-х они обратились к еврейской теме и написали в жанре политического детектива дилогию «Петля и камень в зеленой траве» и «Евангелие от палача». Отдавая себе отчет, что пишут «в стол». Оба романа рассказывали о государственном антисемитизме в Советском Союзе, об убийстве Михоэлса и «деле врачей». Обо всем том, что на протяжении десятилетий старательно замалчивалось Москвой.
Соломона Михоэлса Аркадий знал с ранних лет, школьником часто бывал в ГОСЕТe, который в те годы располагался на Малой Бронной. Он знал идиш и понимал все, о чем говорится на сцене. В одном из интервью рассказывал:
«У нас с братом было множество идей, мы хотели писать правду о нюансах жизни людей в СССР, но многое не разрешалось. Поэтому мы приняли решение: половину своего времени посвятить зарабатыванию денег, а вторую – написанию романов для души. Мы разъезжали и выступали в разных городах страны, тем самым ухитрялись заработать на хлеб… А в свободное от поездок время секретным образом создавали роман „Петля и камень“, посвященный теме преследования евреев в Советском Союзе. Наша деятельность заслуживала, по крайней мере, 5–7 лет лагерей. Мы располагали секретными сведениями, хотя никогда не переступали порог этого учреждения. Просто у нас было много знакомых среди бывших работников КГБ, пострадавших от этой организации, и влиятельных адвокатов. Таким образом, роман с каждой страницей приобретал антисоветский накал. Дома мы с Жорой никогда не держали более трех страниц, а хранили все в разных местах. Тогда мы сами превратились в своих же персонажей. Но зато мы впервые в жизни писали без внутренней цензуры, которая жила в каждом советском литераторе. И уже потом мы стали писать „Евангелие от палача“ о „деле врачей-убийц“. Это – книги о том, как в СССР должен был произойти еврейский Холокост, по масштабам соотносимый с гитлеровским».
К этому времени пришло осознание того, что из себя представляет советская власть. Жить стало невыносимо, терпеть не было сил, молчать больше не хотелось. Они попали в ситуацию, которая в шахматах называется цугцванг – следователя по особо важным делам МУРа и корреспондента ТАСС, освещавшего официальные правительственные события, подавших заявление о выезде из страны, элементарно бы закатали в асфальт. Как признавался уже в несоветские годы Аркадий Вайнер, борцами за идею они не были – у обоих были семьи, дети (от себя добавлю: в конце концов, не всем быть Солженицыными). Вот тогда и было принято решение укрыть рукописи от «государева ока», в надежде, что когда-нибудь они станут книгой и увидят свет.
«Петля на траве» и «Евангелие от палача» были изданы в начале 1990-х, когда от Советского Союза осталось лишь воспоминание. Еврейская нота и в эти годы, когда страна стала избавляться от государственного антисемитизма, прозвучала во всеуслышанье – сильно, громко и мощно.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ ГЕОРГИЯ ВАЙНЕРА
«Никто, как евреи, не имели и не имеют столько тягот и сложностей в своей судьбе. И для преодоления всех этих испытаний в течение нескольких тысячелетий существования с Торой Господь снабдил евреев большими талантами. Это – идея не шовинистическая, она подтверждается чисто статистически.
Евреи – очень талантливый народ. При этом их еврейское избранничество не дает им никаких преимуществ, оно дает им только обязательства. Только тот, кто способен выполнить эти обязательства, становится настоящим евреем – избранником Божьим.
Быть евреем – не наказание и не награда, а высокая и трудная честь. Потому что каждый еврей евреем считается не по крови, с моей точки зрения, не по месту проживания, а от своего осознания, что он еврей, – от Моисея и до сегодняшних дней. Это большая честь. Это – избранничество.
Бывая в Израиле у Стены плача, я стараюсь не обременять Всевышнего мелкими просьбами. У меня всегда одна просьба: чтобы те, кого я люблю, были живы и здоровы, в мире и благополучии. В этом случае я буду счастлив».
КАК ВЫ ПИШЕТЕ?
Этот вопрос задавали многим писателям, которые писали вдвоем, – от братьев Гонкуров до братьев Стругацких. Истории неизвестно, что отвечали Гонкуры, но известно, что – Стругацкие. Борис говорил:
«Сюжеты мы всегда придумывали вместе – обычно вечером, после основной работы, во время прогулки. Тексты писали тоже вместе, хотя в самом начале пробовали писать и порознь, но это оказалось нерационально, слишком медленно и как-то неинтересно. Обычно же один сидел за машинкой, другой бродил тут же по комнате, и текст придумывался и обсуждался постепенно – фраза за фразой, абзац за абзацем, страница за страницей. Это было как бы устное редактирование, каждая фраза проговаривалась три-четыре раза, пока мы взаимно не соглашались поместить ее в текст. Самый эффективный – как показал опыт – метод работы вдвоем. Рекомендую».
Ильф и Петров отшучивались:
«Да так и пишем, как братья Гонкур: один бегает по редакциям, а другой стережет рукопись, чтоб не украли знакомые».
На этот же постоянный читательский вопрос Аркадий Вайнер на одной из читательских конференций ответил вполне серьезно:
«Да очень просто. Сначала мы решаем, о чем будем писать. Потом составляем примерный план, разбиваем его на главы и решаем, кто какую будет писать. Если про войну – значит, Георгий, если про любовь – я. А потом, когда каждый напишет те главы, которые выбрал, мы снова заглядываем в план и смотрим, что осталось. И чаще всего оказывается, что главы, которые изначально никто из нас не выбрал, просто не нужны».
Дочь Аркадия, Наталья Дарьялова, вспоминала:
«Какие-то эпизоды они записывали на магнитофон. Работали очень много, чаще всего – ночью, выкуривая блоки сигарет и выпивая литры кофе. Часто спорили: братья по характеру были разными, но жизненные принципы и понимание людей у них было схожим. Отец прекрасно выстраивал сюжет, придумывал повороты, Георгий „вышивал“ писательское полотно. Они друг друга гармонично дополняли».
ОСТАЛИСЬ КНИГИ
В 1991 г. после развала Советского Союза Георгий уехал в США, Аркадий остался в России.
Старший ушел из жизни в ночь с 24 на 25 апреля 2005 г. Младший пережил брата на четыре года. После себя они оставили книги, которые читали, читают и будут читать.
«Еврейская панорама», Берлин
