«Я кормлюсь только литературным трудом»
Беседа с писателем Аркадием Ининым
Бог поцеловал Аркадия Инина в макушку: что бы он ни делал, он делает это талантливо. Он принимал участие в студенческих эстрадных программах и был капитаном команды КВН Харьковского политехнического института. Он пишет талантливые сценарии фильмов, которые становятся популярными.
– Аркадий, если бы тебе предложили написать о себе один абзац в энциклопедии, что бы ты написал?
– Думаю, написал бы так: Аркадий Инин родился и с детства не столько мечтал стать писателем, сколько не хотел быть инженером, в связи с чем после окончания политехнического института окончил еще институт кинематографии, в результате чего написал 45 киносценариев, выпустил 30 книг, сочинил 200 теле- и радиопередач, газетных статей и журнальных фельетонов, но при всем при этом не только писал и снимал свои произведения, а еще и читал и смотрел произведения чужие, причем относился как к первому, так и ко второму с юмором.
– Ты многостаночник: сценарист, писатель, драматург, публицист и т. д. и т. п. Ты создаешь фильмы, книги, радио- и телепередачи, пишешь статьи, фельетоны. Это что – твоя духовная потребность или поиски заработка?
– Это мое спасение. Когда прикрывают кино, я пишу книгу. Когда не печатают книгу, я иду на телевидение. Когда нет работы на телевидении, я ухожу на эстраду… И так далее – по кругу.
– Можно ли сейчас прокормиться одной литературой? Некоторые писатели открывают рестораны, бутики, стоматологические кабинеты, рекламные агентства. Тебя нет в их числе?
– Ну что можно поделать? Жизнь такая. Но я кормлюсь только литературным трудом. В роли предпринимателя себя даже не представляю.
– А ты никогда не хотел бы быть, скажем, министром культуры или хотя бы главным редактором юмористического журнала?
– Никогда. Совершенно не умею что-нибудь кому-нибудь приказывать, да и просто руководить другими людьми.
– Ты согласен, что не каждый писатель может стать юмористом, но каждый юморист может написать серьезную вещь?
– Согласен только с первой частью. Но далеко не каждый юморист может написать серьезную вещь. Впрочем, настоящий юмор – это уже само по себе серьезно.
– Как ты думаешь, почему у артистов есть звания, а у писателей нет? А если бы были, скажем, как у военных, у тебя было бы какое?
– Понятия не имею, вот уж над чем никогда не думал.
– У тебя много рассказов. А не хотелось бы написать большой роман типа «12 стульев»?
– Нет, не хотелось. Каждый жанр имеет свою специфику. И хороший рассказ ничуть не хуже посредственного романа.
– Ты окончил Харьковский политехнический институт, восемь лет проработал инженером. Не жалеешь о тех годах?
– Ничуть. Это большой и нужный опыт – и для жизни вообще и для литератора в частности.
– Ты родился и учился в Харькове. Сейчас твоя родина за границей. Переживаешь?
– Очень. Особенно тяжко было, когда я жил в Москве, а моя мама – царство ей небесное! – в Харькове.
– Трудно ли было в советские годы Аркадию Яковлевичу Гуревичу из Харькова поступить во ВГИК?
– Абсолютно никаких проблем. Поступил с первого раза без всякого блата и даже просто без знакомств. Точно так же с первого раза поступили провинциалы-харьковчане В. Фокин, В. Харченко, А. Кордон, Р. Фурман (во ВГИК), Г. Черняховский (Щукинское училище). Так что уж извините, но мой личный опыт (в отличие, возможно, от опыта других людей) свидетельствует, что все разговоры про блат и антисемитизм в искусстве – чушь!
– Почему среди людей, причастных к юмору, так много евреев? Им что, смешнее всех?
– Ну, на этот счет есть исчерпывающая формула: «Говорят, что все юмористы – евреи. Нет, это все евреи – юмористы».
– Ты был автором популярной телепередачи «Вокруг смеха». А что такое, по-твоему, внутри смеха? Что такое вообще юмор? Можно ли научить ему?
– Научить юмору, на мой взгляд, нельзя. В остальном я совершенно не теоретик. Это по части Петросяна.
– Ты писал когда-нибудь стихи, тексты песен?
– Стихами это назвать нельзя. А текстами песен – да.
– А правда, что у тебя около 100 киносценариев? Сколько из них поставили и сколько из них тебя удовлетворили?
– Нет, я написал только 60–70 сценариев. Поставили, по-моему, 45. Порадовали меня штук 20. Но и остальные не слишком огорчили.
– Когда-то Илья Ильф и Евгений Петров сняли свои фамилии из титров фильма «Цирк», потому что режиссер Григорий Александров там все перелопатил. У тебя таких конфликтов не было? Ты принимал участие в процессе съемок фильмов?
– Наверное, у Ильфа с Петровым были свои соображения по этому поводу. Но таких конфликтов у меня не было. В съемках обязательно принимаю участие.
– Кинокапустники – это работа или кайф?
– Кинокапустники – это немыслимый кайф, нелегкая работа и впоследствии – форма заработка, когда я выступаю с ними в концертах, на своих творческих вечерах.
– Твои фильмы созданы в разных жанрах. Есть лирические комедии, мелодрамы, фарсы. Что тебе ближе? В подборе актеров ты принимаешь участие? Есть у тебя любимые актеры, в расчете на которых ты бы писал сценарий?
– Мне все близко. Ну, может, чуть поближе трагикомедия, где можно и посмеяться, и поплакать – как в жизни. В подборе артистов участие принимаю самое непосредственное. Пишу обязательно на конкретного актера – мне нужно видеть, как он ходит, говорит, смеется… Но совсем не обязательно, что он будет играть эту роль. Я могу писать на Жана Габена или Бельмодно, а сыграет потом Джигарханян или Янковский.
– Тебя называют «инженером женских душ». Тебе это импонирует? Ты согласен с Байроном, что невозможно жить ни с женщинами, ни без них? А как?
– Не знаю, кто меня так называет. Я в лучшем случае техник. С Байроном согласен. «А как?» – это надо было спросить у Байрона.
– Что такое, по-твоему, неравный брак?
– Для меня такого понятия не существует. Нет, со стороны может казаться, что этот брак неравный. Но что там внутри на самом деле и кто кому не равен – этого не знает никто.
– Почему ты сам любишь мелькнуть на экране в своих фильмах?
– Это у многих киношников такой талисман, что ли. Да, и я это делаю и называю «мелькнуть лысиной».
– В домашних условиях ты веселый человек?
– В быту я очень скучен. А с домочадцами – невыносим. Я считаю, что мужчина дома должен произносить пять-шесть фраз. Типа: «Кто звонил? Что на обед? Как ты себя чувствуешь? Буду поздно…» и т. п.
– От тебя в компаниях всегда ждут каких-нибудь хохм?
– Я редко бываю в компаниях. А если бываю, то среди своих, где хохмачей и без меня хватает. Во всяком случае, я не мастер застольного юмора.
– Как ты отдыхаешь от смеха?
– Я от него не устаю.
– А как ты относишься к смеху над тобой?
– Не поверишь, но с восторгом. Я первый смеюсь над собой. Поэтому я отрицаю, когда меня называют сатириком. Нет, я юморист, лирик. Потому что сатирик смеется и бичует других. Но для этого надо себя самого считать идеалом. А юморист – и я в том числе – смеется прежде всего над собой. И если другие узнают себя и тоже смеются – это счастье!
– Ты награжден орденом Дружбы. Это за какую же дружбу тебя наградили?
– Понятия не имею. Но вообще-то я человек дружелюбный.
– По какому поводу ты можешь психовать?
– Вообще-то я довольно спокойный. Психую только тогда, когда не могу понять какой-то идиотизм.
– Твой псевдоним – Инин – выбран в честь жены Инны по твоей инициативе или с ее подачи? И правда ли, что и ты, и дети, и внуки твои стали Иниными, а жена осталась Гуревич?
– Псевдоним по имени жены был просто традицией среди юмористов: Аленин, Танин, Галин и др. Дети и внук тоже Инины, а жена, действительно, оставалась Гуревич, потому что считала, что Инна Инина – это клоунское сочетание. Но потом она вернула свою девичью фамилию – Иванова.
– Когда-то ты был капитаном команды КВН. Как тебе сегодняшний КВН?
– На мой взгляд, сегодняшний КВН высшей лиги прекрасен! В сто раз смешнее, острее, ярче нашего КВНа 1960-х. А наш нам, конечно, дороже, роднее, потому что наш. Но я совершенно не приемлю заявления, что тогда все было лучше. Это могут говорить только те, кто не видел старые записи игр.
– Говорят, что юмор удлиняет жизнь. На сколько лет ты рассчитываешь?
– Никогда и ничего не загадываю в принципе.
– Расскажи анекдот, который ты сам придумал.
– В жизни не сочинил ни одного анекдота. И не видел человека, который бы их сочинил. И не верю, что один человек может сочинить анекдот.
– Твоя цитата: «Морально устойчив, хотя физически здоров». К тебе лично это относится?
– Нет, не относится. Причем первая половина – к счастью, вторая – к сожалению.
– У тебя в жизни есть девиз?
– Целых два девиза. Первый – еще из знаменитого «Клуба 12 стульев»: «Если нельзя, но очень хочется, то – можно!» А второй: «Главное – не терять равнодушия!»
Беседовал Григорий ПРУСЛИН
