Потешный монстр антисемитизма

Кирилл Решетников, «Взгляд» | Номер: Январь 2012

Потешный монстр антисемитизмаКумир прогрессивно мыслящих читателей с гуманитарными дипломами, профессор и великий комбинатор Умберто Эко, 5 января отметивший 80-летие, напоминает о себе новым шестым романом, в котором предпринят, казалось бы, табуированный ход: предыстория холокоста избрана здесь предметом для фантазий и шуток.
Смеется Эко, разумеется, не над евреями (более того, среди персонажей евреев почти нет); наоборот, саркастическому рассмотрению подвергается антисемитизм. Именно он предстает в «Пражском кладбище» маразматичным и, несмотря на всю кошмарность, потешным коллективным монстром. И не просто монстром, но настоящим чудовищем Франкенштейна, ибо, по сюжету, все самые громкие исторические свидетельства против евреев сотворены одним-единственным гением лжи, конкретным человеком, причем сотворены путем хитроумных комбинаций и подделок.
Речь, собственно, о документах и прочих текстовых «уликах», подогревавших ненависть к евреям на протяжении многих десятилетий и в итоге подготовивших катастрофические события ХХ века. Да-да, на этот раз любовь Эко к псевдоисторической интриге и ее построению вокруг тех или иных текстов принесла весьма пикантный плод: автор «Имени розы» придумал злодея, написавшего «Протоколы сионских мудрецов» и подделавшего почерк капитана Дрейфуса.
В качестве автора-составителя изощренного антиеврейского компромата в «Пражском кладбище» выступает итальянец по имени Симонино Симонини, современник карбонариев и парижских коммунаров Лео Таксиля и Сергея Нилуса. Симонини – едва ли не единственный вымышленный герой во всем романе: почти все остальные персонажи, будь то Гарибальди, немецкий журналист Гедше или различные фигуранты дела Дрейфуса, являются реальными историческими лицами. Талантливый прохиндей, имеющий чин капитана и легко меняющий личины, – теневой участник большинства главных европейских событий соответствующего времени. Шпион и наймит, подвизающийся на тайной службе у душителей свободы и взаимодействующий с разного рода жуликами сразу в нескольких странах, осведомитель в войсках Гарибальди и участник антимасонской кампании, инициированной литературным авантюристом Лео Таксилем. Проявляя недюжинную историко-филологическую изобретательность, Эко делает своего фальсификатора не только создателем таких эпохальных опусов, как «Протоколы», но и автором менее известных вредительских текстов – например, вошедшей в историю антисемитизма главы из романа Хермана Гедше «Биарриц», которая живописует зловещую сходку иудеев на еврейском кладбище в Праге.Потешный монстр антисемитизма
Эко, разумеется, позаботился о том, чтобы обеспечить мерзавца подробно прописанной биографией, фобиями и застарелыми комплексами, отчасти обусловившими столь специфический жизненный выбор. Больше всего Симонини любит еду, а любовь, как плотскую, так и платоническую, забраковывает начисто. Нелюбовь капитана к женщинам характерным образом увязана с ненавистью к евреям: из его собственных слов мы узнаем, что однажды его отвергла еврейка из туринского гетто, с тех пор он «объявил войну питомицам Евы». Симонини, подобно гражданину Померанцеву из известного стихотворения Михаила Першина, не любит никого; роман, собственно, и начинается с многословного рассуждения карикатурного персонажа о том, насколько отвратительны евреи, французы, немцы и итальянцы.
При этом никогда не существовавший Симонини филиграннейшим образом вписан не только в систему реальных исторических образов, но и в цепь невымышленных событий; в конце текста даже приводится хронологическая таблица, наглядно показывающая, как именно переплетается биография героя с задокументированной европейской историей. Интересно, что в России «Пражское кладбище» вышло практически одновременно с романом Джонатана Литтелла «Благоволительницы», где тоже действует вымышленный антигерой-антисемит – офицер СС, со схожей авторской дотошностью помещенный в реальные исторические обстоятельства.
О «Пражском кладбище» говорят, что этим романом Эко как бы поставил точку в истории интеллектуального детектива – жанра, который сам же создал. На самом же деле кислые щи, профессором которых по праву считается Эко, протухли как минимум за несколько лет до выхода «Пражского кладбища». Новинка от мэтра – не столько казнь жанра, сколько свидетельство о его смерти.
И все-таки эта книга действительно отличается от других романов Эко. В «Пражском кладбище» фантомность всего происходящего подчеркнута стократно, игра выглядит только игрой и ничем иным. Следить за сюжетом не столь интересно, интереснее проверять собственную эрудицию. Стоит ли в таком случае читать этот роман? Наверное, все же стоит, ибо шутит Эко действительно смешно.