Леонид Пташка: игрок и судья
В этом году он представил в белорусском городе Витебске, городе Шагала и Малевича, городе давних культурных традиций и любимого половиной мира фестиваля искусств «Славянский базар», свой джазовый фестиваль. Его название без затей — «Пташка и друзья»
О жизни и искусстве поговорили мы с мастером джазовой интриги, человеком огненного темперамента и умным транслятором музыкальных идей.
— Вы уже многократно выступали на «Славянском базаре», дважды были членом коллегии арбитров, решали, кому и что дать на этом соревновании…
— Да, судить на самом деле приходилось. Но искусство — не медицина и не кулинария. Лечить должен профессионал — от этого зависит человеческая жизнь. Готовить пищу тоже должен человек, умеющий это делать, — чтобы целая страна не отравилась… А с искусством дело обстоит иначе. Петь, выступать на сцене можно безбоязненно. Хочешь выступать — выступай. Если есть кому тебя слушать, смотреть. Искусство — это всегда море мнений.
— Как вы относитесь к этому бренду, к этому празднику по имени «Славянский базар»?
— Это один из немногих сохранившихся в мире конкурсов, где все решают профессионалы. Не sms-ки, не восторг и малообъяснимые симпатии обычных слушателей, а профессиональное жюри, состоящее из музыкантов. «Славянский базар» — конкурс, объясняемый природой славянского вокала, который, как известно, отличается от восточного вокала очень сильно. Климат, пустыня, истоки пения у нас многое определяют. Голосовые связки другие. Да и на ментальном уровне есть разница.
Большой славянский голос отличается от других. А наши голоса — это тоже нечто совсем иное. Темперамент и накал иные. Другая проникновенность. И другим людям, слушателям из других стран это может быть интересно. Молодые израильские певцы часто увозили с собой из Витебска призы и дипломы. Даже Гран-при у нас был. Конкурс этот исключительно важен для всех начинающих артистов — его атмосфера и уровень всегда выше всяческих похвал! Здесь даже не место в соревновании и не победа определяют главный смысл. Здесь очень полезно себя заявить, зарекомендовать. Отсюда может открыться дорога.
— Что-то в мире конкурсов и определения, кто же истинная звезда, принципиально изменилось?
— Отличие громадное! В 80-х годах не было компьютеров, и показать себя можно было только на концерте. Сегодня можно записать ролик и выставить в Интернет. Тебя увидят — и ты станешь знаменитым. А увидеть могут миллионы. Люди проголосуют за тебя «лайками». Прежде продюсеры искали людей, из которых они лепили звезд, творили, зажигали. Настало время продюсеров. Теперь исполнители ищут продюсера, и, если находят, продюсер занимается всем остальным. Именно этот рычаг является ведущим. Можно даже сказать, что в чистом виде искусства нет, есть бой за успех.
— Если бы вы остались в серьезной, академической музыке, вы бы были другим человеком?
— А я играл всю классику. Формировался на ней. Я ушел, когда мне стало там тесно. Я пишу свою музыку с детства. Всегда писал. Классика, или, как ее правильнее называть, академическая музыка, важна и полезна. Я всегда ставлю эксперименты с классикой. Мы недавно со знаменитым израильским композитором Гилем Шохатом сделали концерты, в которых было семь роялей. Это было грандиозно! Я бы, скорее всего, в рамках Шопена-Моцарта-Бетховена не остался. Нашел бы свое. Создал бы свой собственный образ и свое направление.
— Ваш стиль — авангард?
— Да. Авангард — это интересно. Это еще и настроение. В дни тоски и всемирной апатии, во времена тотального кризиса людям хочется чего-то яркого и необычного. И я это им даю. Не думаю, что зал был бы счастлив сегодня слушать большой концерт гения Шенберга. Трудно слушать такое долго. Сердце не отдыхает. А у меня на концертах сердца отдыхают. И заражаются энергией.
— Я знаю, что на досуге Леонид Пташка музыку не слушает…
— Все верно. Я люблю отдыхать в тишине. На диване. С хорошим фильмом. С красиво поданной едой. С красивой женщиной — без этого скучно и тоскливо. А музыка — мой бой. Поединок. Самозабвенное шоу.
— Деньги — это способ стать независимее?
— Деньги — это образ свободы. Я хочу быть собой. Без свободы это немыслимо. Свобода — это дом, в котором мне удобно и в котором удобно моим близким. Наша сфера — это бой и праздник. Но больше бой. Пробивание бетонной стены. На гастролях я себя чувствую прекрасно. Долгие перелеты и ожидания в аэропорту меня не утомляют. Но надо, чтобы была хорошая гостиница. Чтобы был полноценный отдых. И, конечно, я не выйду на сцену с теми, кого не люблю. Это я уже давно понял: хочешь понять человека — возьми его с собой на гастроли. Бывает, что первая поездка становится также и последней. Продолжения не следует. И это тоже роскошь моей жизни. Рядом только те, кого я хочу видеть. Те, с кем мне удобно.
— Вы счастливый человек?
— Конечно! Я живу и работаю так, как сам для себя выбрал.
