НЕ ПОСТРОИЛ, НЕ ДОЛЮБИЛ, НЕ ДОЖИЛ…
В конце 1934 года в Москве на улице Садовой вырос новый многоэтажный красавец-дом. Москвичи любовались новостройкой и мало кто знал, что строительством этого здания руководил талантливый инженер Макс Ефимович Спектор.
В это же время в Московском Художественном академическом театре, во МХАТе, стажировалась молоденькая, хорошенькая Оленька Мещерина, которая только что окончила Ленинградский режиссерский техникум.
Красивая, жизнерадостная, с чувством юмора девушка пользовалась успехом у сильного пола. Так, например, за ней упорно ухаживал поэт Демьян Бедный. Он был тогда в фаворе. Но Оля только посмеивалась, когда он называл ее «Ольгушка-лягушка» – мол, холодная женщина. Семья поэта – его супруга и дочери – часто бывали в театре, корчили из себя аристократок, ходили в котиковых манто и белых оренбургских платках.
Тут надо сказать, что Ольга Леонидовна Мещерина-Пищер была младшей сестрой моей матери Лидии Леонидовны. Разбирая ее домашний архив – старые письма, документы, дневники – я нашла фото Макса Ефимовича Спектора и прочла короткую историю его жизни.
За стажировку во МХАТе денег Ольге почти не платили, и она подрабатывала бухгалтером на стройке (перед поступлением в режиссерский техникум она окончила годичные бухгалтерские курсы). Кто познакомил ее с Максом Спектором – главным инженером строительства большого дома – неизвестно. Но это была любовь, как говорится, с первого взгляда, к тому же взаимная…
Макс Ефимович – молодой специалист, умный, обаятельный человек, был одинок (родные его погибли во время погромов 1905 года). А в то время, закончив работу в Москве, он получил новое назначение – должен был ехать на строительство аэродрома под Хабаровском. Именно тогда моя тетка и Макс Ефимович поженились. Она взяла его фамилию и без сожаления рассталась с театральной средой.
На Дальнем Востоке молодожены, как говорится, жили – не тужили. Будучи главным инженером, Макс Ефимович получил для проживания с женой отдельный дом. Ольга Леонидовна работала заместителем главного бухгалтера на стройке. Оклады тогда там были очень высокие. Спекторы «перетащили» в Хабаровский край и моих родителей, помогли им устроиться на работу. В Москву наша семья вернулась уже когда мне было три года.
В своих воспоминаниях моя мама пишет, что у меня тогда были две няньки: одна – хорошая сельская девушка Настя, а вторая – Макс Ефимович. Очень добрый, сердечный человек, он любил детей и в свободное время возился со мной, кормил, гулял, покупал игрушки. Наверное, тепло его рук осталось во мне на всю жизнь…
Но не стоит забывать, что это были жестокие 30-е годы… После убийства С.Кирова в стране начались массовые аресты, людей расстреливали без суда и следствия. Почувствовав недоброе, Макс Ефимович отправил жену на море на курорт, настояв на том, что ей надо отдохнуть. А вскоре его и многих коллег по работе арестовали…
Узнав об этом, Ольга Леонидовна вернулась обратно в Хабаровск. Пришлось ей тогда хлебнуть горя, все от нее отвернулись, как же – жена врага народа! С трудом она сняла угол в частном доме, каждый день носила мужу передачи. Однажды Ольге сказали, что ее мужа М.Е.Спектора перевели в лагерь, а куда – неизвестно.
Была зима, стояли морозы в 30-40 градусов… Ольга, как и многие другие женщины, ходила пешком от лагеря к лагерю, искала мужа.
И как-то в лютый мороз вышла она из сторожки одного из лагерей, в очередной раз не найдя в списках заключенных родную фамилию. Было уже темно, дорога скользкая. Она упала и больно ушиблась. Лежа на снегу, подумала: «Все… вставать не буду. Умру здесь. Мне без Макса не жить».
На нее наткнулась небольшая группа женщин, тоже искавших своих родных. Они подняли Ольгу, уговорили идти с ними. Так она вернулась в Хабаровск. А вскоре на многочисленные ее запросы и поиски какой-то работник органов раздраженно отреагировал: «Что вы ходите? Вашего мужа давно расстреляли!». А может, он ее пожалел?..
В тот же день Ольга Леонидовна уехала в Москву – вернулась к родителям.
Вот такая судьба.
