ЕГО ПРИЗВАНИЕМ БЫЛА ВОЙНА

КОНСТАНТИН КАПИТОНОВ | Номер: Июль 2015

Окончание. Начало в № 6/270 июнь 2015 г.

20 мая исполнилось 100 лет со дня рождения МОШЕ ДАЯНА

Dayan_2Даян оставался в стороне от большой политики до начала «шестидневной войны» в июне 1967 года, когда он драматическим образом оказался в центре событий. В мае того года Египет и Сирия заключили военный союз, угрожая «сбросить евреев в море», а президент Насер закрыл Тиранский пролив и сосредоточил свои войска на Синайском полуострове. Почти сразу же Даян превратился в глазах израильтян в символ решимости и силы, противостоявшей колебаниям и нерешительности Леви Эшкола и его правительства.

Обратившись к Эшколу, Даян получил разрешение ознакомиться с оперативными планами генерального штаба и посетить ряд воинских частей. Его появление в подразделениях вызвало энтузиазм солдат, многие из которых служили под его командованием в период Синайской войны. После проведения инспекции он выразил несогласие с мнением Бен-Гуриона о том, что Израиль упустил подходящий момент, и поэтому должен примириться с блокадой пролива и терпеливо ждать благоприятной международной ситуации для войны против Египта. Между тем, среди общественности все более усиливались требования передать Даяну портфель министра обороны, который находился в руках премьер-министра. Эшкол предложил ему быть своим военным советником или заместителем. Даян отказался, потребовав назначения на пост министра обороны или командующего южным фронтом. В конце концов Эшкол уступил и включил Даяна в качестве министра обороны в правительство национального единства. Это произошло за четыре дня до начала военных действий. После этого назначения период колебаний кончился, образовалось четкое большинство сторонников решительных действий. Эшколу и Даяну были даны полномочия установить час начала наступления. Новый министр обороны немедленно взял ситуацию под личный контроль и произвел последние изменения в планах операции.
То, что произошло между понедельником 5 июня и субботой 11 июня 1967 года, вошло в мировую историю. Шесть дней израильская армия удерживала фронт по периметру, протянувшемуся вдоль Суэцкого канала, Суэцкого пролива, залива Акаба, долины реки Иордан и Голанскими высотами.
Даян активно участвовал в осуществлении боевых операций. Его фотографии в джипе в песках Синая обошли газеты всего мира. Характерно, что, будучи к тому времени давно лицом штатским, он появлялся на фронтах исключительно в военной форме. В ней он запечатлен и на известной фотографии, входящим 7 июня вместе с начальником генерального штаба Ицхаком Рабином в Старый город Иерусалима.
В связи с быстрой победой, одержанной в «шестидневной войне», разгорелся спор о том, какова заслуга в этом Даяна. Голда Меир, например, считала, что он «пришел на готовое» и израильская победа «была бы не менее быстрой и сокрушительной и без его участия». Другие заявляли, что Даян «в самом деле не причастен к обеспечению высокой боеготовности израильской армии, но его «ястребиный» дух привел ее в действие».
Изменения, внесенные Даяном в оперативные планы накануне войны, имели, по мнению экспертов, в не меньшей степени политическое значение, чем военное. Он перенес упор с оккупации территорий и захвата важных стратегических пунктов на преследование и уничтожение как можно большего числа египетских военных частей и подразделений.
Даян не был воодушевлен идеей размещения израильских войск вдоль Суэцкого канала. Он считал, что «русские и египтяне не смогут долго терпеть такое положение и примут меры, чтобы заставить отступить израильские войска. Он выдвинул проект раздела (хотя бы временного) Синайского полуострова. Египет должен был получить западную часть Синая, что обеспечило бы египтянам контроль над каналом и нефтяными промыслами. В руках Израиля сохранился бы контроль над Шарм аш-Шейхом, обеспечивавший свободу судоходства в Эйлатском заливе. Забегая вперед, скажу, что страх перед советским вмешательством преследовал Даяна с июня 1967 года до того времени, когда египетский президент Анвар Садат удалил советских военных советников летом 1972 года. В директивах, данных израильским летчикам после «шестидневной войны», приказывалось по возможности избегать столкновений с советскими самолетами и ни в коем случае не наносить ущерба базам и сооружениям, обслуживавшим советские подразделения в Египте.
По окончании военных действий Даян заявил, что в Иерусалиме ждут телефонного звонка от арабских лидеров, чтобы начать мирные переговоры. «Телефонного звонка» пришлось ждать долго… А тем временем нужно было управлять захваченными территориями – Синайским полуостровом, сектором Газа, Западным берегом реки Иордан и Голанскими высотами, где проживало свыше миллиона арабов. Даян как министр обороны играл важную роль в управлении оккупированными территориями. Его действия во многом определили дальнейшую ситуацию в этих районах. Он разработал структуру военной администрации, стремясь сделать израильское управление настолько мягким и ненавязчивым, насколько это возможно. Он собрал «мухтаров» (старост арабских населенных пунктов) и сказал им:
– Мы не просим вас полюбить нас. Мы хотим, чтобы вы позаботились о своих согражданах и сотрудничали с нами в восстановлении их нормальной жизни. Следует больше бояться израильской армии, когда сотрудничаешь с террористами, чем террористов, когда отказываешься помогать им.
Надо признать, что после 1967 года израильская политика на оккупированных территориях была весьма успешной. С одной стороны, Даян разработал сложную систему активных и пассивных мер безопасности, включая подрыв домов арабов, помогавших палестинским террористам. С другой, он разрешил жителям захваченных земель не только свободно передвигаться по всей территории Израиля, но и ввел политику «открытых мостов» между Западным берегом реки Иордан и Иорданией, а при ее посредстве и с арабскими странами. Местные законы и местные органы управления сохранились, не претерпев изменений. Экономическая жизнь процветала, вкладывались средства в планы развития, существовала свобода слова.
Одно из направлений политики Даяна состояло в том, чтобы использовать десятки тысяч рабочих с оккупированных территорий в сельском хозяйстве и промышленности Израиля. По его мнению, главное достоинство этой политики – предоставление евреям и арабам возможности вместе жить и работать.
После того, как Голда Меир в 1969 году возглавила правительство, Даян остался на своем посту. Постепенно между ними установились нормальные отношения, и появилось взаимное уважение на основе общей позиции «ястребов».
Вскоре Даян понял, что «телефонного звонка» от арабов в ближайшее время не последует. Поэтому он быстро перестроился и стал настаивать на том, что ожидание призрачного мира без проведения политики «свершившихся фактов» ничего Израилю не даст. Такими фактами должны были стать еврейские поселения на оккупированных территориях. Выступая в 1971 году перед выпускниками офицерских курсов, Даян сказал, что Израиль должен рассматривать себя в качестве «хозяина территорий, планирующего и реализующего все, что поддается осуществлению, не мечтая понапрасну о достижении мира, который, может быть, еще очень далек». В конце 1972 года усилилось впечатление, что Даян на волне популярности намерен со всей энергией включиться в борьбу за кресло премьер-министра. Но вскоре позиции министра обороны были поколеблены.
Здесь уместно напомнить, что в 1969-1970 годах президент Египта Насер предпринял попытку неудачных военных действий в зоне Суэцкого канала. В последующие три года в политической и военной жизни Израиля ситуация «ни войны, ни мира» стала определяющей. Она была взорвана массированным египетско-сирийским наступлением 6-го октября 1973 года.
Война «Судного дня» («Йом-Кипур») нанесла по репутации Даяна тяжелый удар. Министр обороны совершил грубый просчет, не веря, что египетская армия способна предпринять серьезные военные действия против Израиля. В результате он стал одним из центральных объектов критики за упущения и неудачи израильской армии на начальном этапе войны. В состав правительства, сформированного Ицхаком Рабином в 1974 году после отставки Голды Меир, он не был включен.
После победы на выборах в 1977 году блока правых партий «Ликуд» Менахем Бегин, занявший кресло премьер-министра, предложил Даяну портфель министра иностранных дел. Тот принял предложение. Вместе с Бегином он сыграл решающую роль в переговорах, приведших к достижению мира между Израилем и Египтом. В 1980 году он вышел из правительства из-за разногласий по палестинской проблеме.
По свидетельству знавших Даяна людей, это был «одинокий волк», который ни с кем не делился своими мыслями и переживаниями. В одном из интервью, до которого он однажды снизошел, генерал так сказал о себе: «Я не презираю людей. Они просто нагоняют на меня скуку. Нет такого человека на земле, в обществе которого я был бы заинтересован, если только у меня нет чего-либо конкретного сказать ему».
Он был абсолютным индивидуалистом, которому было трудно установить близкие отношения с другим человеком. Его дочь Яэль рассказала, что однажды он заявил, что если бы пришлось начать жизнь сначала, то он не стал бы создавать семью.
С первой женой Рут Даян прожил 36 лет и ушел от нее лишь после того, как встретил Рахель. Да и то не сразу. Она была женой преуспевающего иерусалимского адвоката, и ее роман с Даяном продолжался более двадцати лет. По его словам, он нашел в Рахели то, что искал – материнское начало и рабскую преданность. Именно ей, а не детям, он оставил наследство в несколько миллионов долларов.
Дочь Яэль и младший сын Аси спокойно отнеслись к решению отца. Первенец же Даяна, Уди, написал книгу, порочащую память генерала.
Увлечение археологией с последующей тщательной классификацией глиняных черепков в павильоне, построенном во дворе его дома, способствовало уединению. «Это время, когда я размышляю…» – говорил он.
Даяна мало трогало, что говорили и писали о его частной, не слишком добродетельной жизни, о его манере водить автомобиль, о его не совсем чистых методах коллекционирования археологических находок, относительно законности присвоения которых поднимались вопросы в прессе и кнессете.
Единственно, где он был чувствителен к малейшей критике, – это в военной области. Когда на заседании правительства обсуждались вопросы, не слишком его интересовавшие, Даян обычно читал газету. «Я верю в решения, а не в единодушие, – заявил генерал в интервью французскому еженедельнику «Экспресс». – Единодушие – это отвлеченное понятие, не приводящее ни к какому практическому решению».
Еда для него была лишь физической потребностью, а не источником удовольствия. Бифштекс и зеленый салат – были самой лучшей трапезой. На его письменном столе в министерстве обороны всегда стояла большая ваза, наполненная виноградом, апельсинами и другими фруктами в зависимости от сезона.
Одет он всегда был с «тщательной небрежностью» – брюки и рубашка цвета хаки.
Моше Даян умер от рака 16 октября 1981 года в возрасте 66 лет. Государственный секретарь США Генри Киссинджер писал: «Война была призванием Даяна, мир – его стремлением…» Действительно, войны помогали ему добиваться тепла, любви и признания, которых ему так не хватало в детстве…

Автор: КОНСТАНТИН КАПИТОНОВ