Директор Зальцман

Александр КУМБАРГ | Номер: Август 2018

Исаак Моисеевич Зальцман сначала сделал головокружительную карьеру, дойдя до поста народного комиссара и Героя Социалистического Труда, а потом был в одночасье низвергнут. Именно так в СССР и поступали со многими героями страны – то вписывали в историю золотыми буквами, то выписывали, обрекая на официальное забвение…

Танки: больше и быстрее
Талант руководителя, титаническая работоспособность и несгибаемая сила воли… Исааку Зальцману было всего 32 года, когда в 1938-м он возглавил крупнейшее оборонное предприятие СССР – Кировский (Путиловский) завод в Ленинграде. После начала войны завод в несколько раз увеличил производство танков – под бомбежками и артобстрелами, в 4 км от передовой. За трудовой героизм при защите Ленинграда и «танковые» достижения Зальцман был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Сталин приказал эвакуировать завод в Челябинск и на базе местного тракторного завода в кратчайшие сроки развернуть массовое производство тяжелых танков КВ. На Урале Зальцман возглавил огромный комплекс по производству танков, объединивший коллективы и оборудование заводов из разных городов (в народе его назвали Танкоградом), и стал замнаркома танковой промышленности. Новый директор сразу же заявил работникам: «Чем хуже вы работаете, тем больше пользы приносите Гитлеру. Товарищ Сталин дал мне приказ раскрутить производство танков, и я гусеницами раздавлю каждого, кто попытается мне мешать».

На заводе работали 75 тысяч человек. Днем и ночью. По 11 часов, а нередко и по 16-20 часов в сутки. Выходных и отпусков не было. Сам Зальцман спал по четыре часа, занимался не только производством, но и вопросами здравоохранения, жилья, питания, отдыха. Когда увидел, что работающие на морозе люди зябнут в сапогах, а некоторые начальники обуты в армейские валенки, то приказал отдать валенки рабочим. Люди систематически недоедали, недосыпали, мерзли, но танки выпускали, в самые тяжелые дни сражений обеспечивая фронт.
В феврале 1942-го Сталин назначил Зальцмана директором завода им.Коминтерна в Нижнем Тагиле, поставив задачу организовать там массовый выпуск танков Т-34. Хотя проблем было предостаточно, тем не менее завод стал ежедневно выдавать по 25 «тридцатьчетверок».
Вскоре Зальцман был назначен наркомом танковой промышленности. И задача на этот раз перед ним стояла еще более сложная: через месяц Кировский завод должен начать выпуск танков Т-34, но при этом продолжить и выпуск танков КВ. История подобных скоростных переустройств не знала – в мирное время такой процесс занял бы не меньше года. Но это было нужно Родине, и через 33 дня задача была решена.
Также на посту наркома (1942-1943) Исаак Моисеевич контролировал производство танков в Горьком и Свердловске. Под его руководством танковая промышленность работала как часы, и в начале 1943-го выпускала уже более ста боевых машин в день.
Когда у гитлеровцев появился тяжелый танк «Тигр», встала необходимость создания и производства нового более мощного оружия, и Зальцман с новыми заданиями возвращается в Танкоград. Созданием новых видов оружия занималось КБ под руководством Жозефа Котина – там было создано самоходное орудие «Зверобой», способное эффективно бороться с «Тиграми», а затем и тяжелый танк ИС с разными модификациями. За рекордно короткий срок Исаак Зальцман организовал массовое изготовление новых танков.
Танковая промышленность СССР выиграла свою битву у Германии и оккупированных ею стран. И выдающуюся роль в этом сыграл Исаак Зальцман, которого американцы и англичане называли не иначе как «король танков».

Тракторы вместо танков
На Кировском заводе в Челябинске Зальцман проработал до 1949 года. На смену войне пришел голодный и необустроенный мир, а на смену танкам пришли тракторы. Спускаемые сверху задания, как и в годы войны, требовали рекордов и трудовых подвигов – теперь нужно было поднимать разрушенное войной хозяйство. Вот только привычные для Зальцмана жесткие методы управления в мирное время уже не срабатывали – он по-прежнему не знал слова «невозможно», но не все могли и хотели жить и работать в таком ритме.
Да и характер у Исаака Моисеевича был далеко не сахар – импульсивный, резкий, нередко грубил, ругался матом. Мог созвать на совещание начальников цехов, а потом без каких-либо объяснений выгнать их из кабинета. Во время заседаний любил демонстративно выложить на стол пистолет, а как-то раз в 1943-м заявил собравшимся, что с удовольствием расстрелял бы на месте человек десять из них.
Конечно, многих это оскорбляло. В годы войны зальцмановский стиль работы оправдывался суровостью времени, теперь же многие заводчане уже не хотели «рвать жилы». Накапливались обиды, нарастал гул недовольства, летели в Москву жалобы.
Но были, конечно, примеры и другого рода – с именем Зальцмана в Челябинске связано появление театра, стадиона, хоккейной команды «Трактор», жилых домов, садовых участков. Местный парк старожилы и сегодня называют «Зальцмановским», а еще вспоминают случай – увидел как-то Исаак Моисеевич рабочего завода в ботинках, перевязанных проволокой, чтобы не отваливалась подошва, и на следующий день у парня была новая пара обуви.
Да, Зальцман был неоднозначным человеком – кому-то очень помог, а кого-то сильно обидел, кто-то отзывался о нем с теплотой, а кто-то с возмущением.
В любом случае перестроиться на мирные рельсы Зальцману оказалось тяжело, и впервые его завод не выполнил план.

Ленинградец и «космополит»
В 1949 году Зальцман был исключен из партии и уволен с работы. Официально в вину ему поставили срыв плана выпуска тракторов и оскорбительное обращение с подчиненными, а также незаконное расходование средств: в ознаменование снятия блокады Ленинграда он преподнес дорогие подарки руководителям города – Алексею Кузнецову и нескольким его соратникам, а в мае 1946-го отправил Московскому еврейскому театру материалы для проведения ремонта.
Однако сам Зальцман отмечал, что настоящей причиной опалы стало его нежелание дать показания против Кузнецова и других партийных деятелей, проходивших по известному «ленинградскому делу». Когда оказалось, что они стали «врагами народа», то Исааку Моисеевичу, работавшему в Ленинграде и хорошо их знавшему, предложили «помочь следствию» – и угрожали, и посты обещали, но он сказал, что ничего плохого об этих людях не знает.
В публикациях, посвященных Зальцману, часть авторов также считает, что опала была «ленинградская». Есть и те, кто делает акцент на официальные обвинительные вердикты. Думаю, правы первые – не нужно путать повод и причину. Не тот был строй в СССР, чтобы переживать о роптании народа на предприятии. С планами партии по тракторам и с расходованием средств сложнее, но это тоже едва ли тот случай, чтобы так сурово наказывать директора, который долгое время вписывался в существующий режим и многое сделал для страны в тяжелейшие времена. Другая история – «ленинградское дело». Ведь Кузнецова и других ленинградских руководителей обвиняли в намерении создать Российскую компартию в противовес всесоюзной – а это уже покушение на самодержавную власть Сталина и его окружения, за что и полетели головы по всей стране.
Важным звеном обвинения против Зальцмана стала и его помощь Соломону Михоэлсу. Ругали директора и за кадровый вопрос – покровительствует «лицам с еврейскими фамилиями». Не будем забывать, что проходило это все в разгар кампании по борьбе с «безродными космополитами». Проблемы Зальцмана на Кировском заводе как нельзя лучше совпали с «веяниями времени»: раскомандовался какой-то «космополит» на заводе, русских людей обижает – непорядок, не место таким в партии и в директорском корпусе. Чай, уже не война. Мавр сделал свое дело…

Вниз по лестнице
«То взлет, то посадка…»… Зальцмана не расстреляли, не отправили в лагерь. Рассказывают, что когда Сталину представили его «дело», он спросил: «А кем он начинал?». «Мастером на заводе», – ответили ему. «Так пусть и начнет сначала», – решил вождь. И попал Зальцман мастером на завод в провинциальный Муром Владимирской области (позже в Орел).
Конечно, он еще хорошо отделался. Очевидно, сыграло свою роль то, что Зальцман никогда не занимался политикой, был только успешным хозяйственником, годами верой и правдой доказывал свою лояльность власти.
Впрочем, и такое разжалование выглядело вполне по-иезуитски. Сталин хорошо понимал, что значит для человека, вкусившего власть и высокое положение, оказаться вдруг внизу социальной лестницы. Многие такое испытание не выдерживали – спивались, стрелялись, деградировали. Но Зальцмана «перепады высот» не сломили – выросший в бедной многодетной семье портного, он с детства был подготовлен преодолевать препятствия.
Интересно, что оставили Зальцману и все его регалии. В будни генерал-майор, депутат Верховного Совета СССР, кавалер трех орденов Ленина добросовестно трудился на новом рабочем месте и соблюдал субординацию, а в праздники надевал парадную форму со всеми своими наградами, чем приводил в шоковое состояние весь Муром. А еще, говорят, Исаак Моисеевич любил заглядывать в городской ресторан, где заказывал три рюмки по сто грамм – за Героя Зальцмана, генерала Зальцмана и наркома Зальцмана.
О легендарном директоре вспомнили после смерти Сталина – в 1955 году вызвали в Комитет партконтроля, восстановили в партии, назначили руководить небольшим механическим заводом в Ленинграде.

Памятник поставят?
Исаак Моисеевич говорил, что Челябинск – город, где прошли самые значительные годы его жизни. После 1949-го он никогда больше не был в Танкограде, хотя очень хотел приехать и ждал официального приглашения. Но так и не позвали.
Лишь после смерти заслуги Зальцмана перевесили недостатки – в 1995 году на здании тракторного завода открыли мемориальную доску, в 2007-м имя Зальцмана присвоили одной из челябинских улиц, в прошлом году в местном издательстве вышла книга «Легендарный директор легендарного Танкограда».
Да, значительную часть своей жизни он был директором. Во всех смыслах. В Челябинске стоит памятник героям Танкограда – танк ИС-3. Может, когда-нибудь появится и персональный памятник Исааку Моисеевичу Зальцману. Директору. Одному из тех, кто выиграл войну.