Имя

Давид ХХ столетия

Семен КИПЕРМАН | Номер: 11/299 Ноябрь 2017

Героические дела «герра Вальтера из Страсбурга» — еврея, антифашиста и интеллектуала

ЛЮБИТЕЛЬ, СТАВШИЙ ПРИМЕРОМ ДЛЯ ПРОФЕССИОНАЛОВ

В энциклопедии «Военные разведчики ХХ века» он представлен короткой кличкой Робин. В краткой справке речь идет о важном секретном агенте британской разведывательной службы в годы Второй мировой войны, о котором читателям почти не известно. К тому же он просил секретную службу, с которой был связан, никогда не обнародовать о нем никаких данных. Однако после войны он стал одним из героев книги «100 великих разведчиков».
В свое время Робин был широко известен в кругах европейского большого бизнеса. В оккупированной нацистами Франции он выполнял задания Британской секретной службы и в то же время принимал активное участие в движении Сопротивления, что вызывало недовольство Лондона из-за излишних опасений срыва операций.
После окончания войны ему было уже под семьдесят, и многое из тайного стало явным. Но Робин продолжал настаивать на анонимности и, наверняка, стал бы возражать против того, чтобы его называли великим шпионом. Он полагал, что шпионы действуют в корыстных целях, а он, Робин, был великим разведчиком-любителем. За все время работы на Британию и союзников он не получил от них никаких денег, а напротив, потратил на разведывательные операции весьма солидную часть своего немалого состояния и никогда не требовал возмещения ему этих затрат. Он считал, что, работая на союзников, выполнял свои гражданские и национальные обязанности.

ВЫБРАВШИЙ БОРЬБУ

Истинный джентльмен Робин родился в швейцарском городе Берне. Он был сыном швейцарца еврейского происхождения и матери — уроженки Эльзаса. Образование получил в столице швейцарской Ривьеры Монтре, но в юношеском возрасте переехал с родителями в Париж, в котором прожил бОльшую часть жизни.
К 1940 году, когда Робину исполнилось сорок семь лет, он уже стал видным деятелем международного бизнеса. Разгром Франции в июне 1940 года и капитуляция французского правительства, а затем последующая оккупация страны немецкими войсками заставили Робина задуматься над теми серьезными и опасными изменениями, которые ожидали всех евреев во Франции. Необходимо было решить ряд неотложных семейных и личных проблем. Выбор у него был. Во-первых, вернуться в Швейцарию, и при имеющихся широких связях, охватывающих многие страны, продолжить наживать еще одно огромное состояние. Второй выход позволял перебраться в Великобританию, где у него было много друзей. И, наконец, он мог остаться в Париже и начать борьбу. Робин выбрал последнее.
Буквально через несколько дней через своего старого знакомого, полковника французского Второго бюро, он установил контакт с британской разведывательной службой. Его связным был пожилой человек, владевший для прикрытия бакалейной лавкой в одном из пригородов Парижа. Незадолго до эвакуации британских войск из Франции, ему оставили радиопередатчик. Узнав об этом, Робин сказал ему:
— Я буду работать ВМЕСТЕ с вами. Но не ДЛЯ вас.
Британцы снабдили его документами на имя Жака Вальтера, эльзасского немца.
После неоднократных приключений, включая встречи с офицерами британской разведывательной службы на кораблях Королевского военно-морского флота, Робин к середине 1942 года стал одним из самых важных агентов британской секретной службы в оккупированной Франции.
Внешне высокий и элегантный, он выдавал себя за эльзасца с явно пронацистскими взглядами и вписывался в любую немецкую кампанию оккупированного Парижа. Однажды один из немецких офицеров под впечатлением от светлых волос и голубых глаз Робина заверил его, что он почти олицетворяет «истинного арийца», отвечающего меркам, определенным фюрером.

МОЛЬБА СЕФАРДСКИХ ЕВРЕЕВ

Летом 1942 года Робин познакомился с капитаном Даннекером, представлявшим в Париже Адольфа Эйхмана, которому незадолго до того Рейнгард Гейдрих приказал организовать окончательное истребление евреев по всей Европе. Именно с Даннекером Робин под именем Жака Вальтера из Страсбурга и начал свою опасную работу в попытке спасти от уничтожения сефардскую еврейскую общину во Франции.
Члены этой общины были потомками испанских и португальских евреев, бежавших во Францию еще во времена правления короля Испании Фердинанда и королевы Изабеллы и проведения ими жестокой инквизиции против евреев.
Многие их потомки отличались высокой образованностью, космополитичностью, среди них часто встречались богатые бизнесмены; многие со временем, потеряв еврейские черты, даже не следовали вере отцов. Зная о хороших связях Робина с немцами, лидеры сефардов просили его начать переговоры с оккупационными властями, чтобы исключить «сфарадим» из нацистского списка лиц, подлежащих депортации и уничтожению.
Через русскую белую эмиграцию в Париже, назвавшись Жаком Вальтером, ему удалось установить контакт с людьми Эйхмана. Обладая хваткой международного торговца, он умел вести торг и просчитывать ситуацию на много ходов вперед. Робин сообщил новым «друзьям», что «эти проклятые евреи» обладают большими суммами денег, при этом он намекнул на возможность легко нажиться за простой росчерк пера. Заверил, что никто в Берлине об этом не узнает.
Поняв все намеки, немцы клюнули на приманку, но предварительно устроили торг за обильно заставленным яствами столом под дорогой коньяк. Договорились, что за миллион долларов, положенных на секретный счет в швейцарском банке, германские оккупационные чиновники обуздают свои антисемитские чувства и сделают так, что все сефардские евреи во Франции будут считаться французами и получат соответствующие документы.
Однако сделка удалась лишь частично. Контрразведчики из СД пронюхали о сделке, и переговоры были прерваны.
Но к тому времени круг знакомых «герра Вальтера из Страсбурга» значительно расширился, и многие почитали за честь с ним познакомиться.

«ГИД» ПО ПАРИЖУ

Робин продолжал получать приглашения в лучшие дома русской эмиграции, где почетными гостями бывали высшие чины немецких оккупационных сил.
На одном из таких приемов Робин завязал важное знакомство. Гостя представили как профессора и «высокопоставленного представителя рейхсминистра Шпеера». Узнав, что Робин живет в столице, гость, не сообщая о своем высоком положении, по-свойски поделился тем, что во Франции недавно и не знает, где можно провести хорошо и весело время. Робин быстро осознал, что именно этот немец ему нужен и предложил свои услуги гида.
Знакомство с Парижем началось сразу после незаметного ухода с белоэмигрантского вечера и завершилось туром по кабакам и барам на Елисейских полях. Немец неоднократно высказывал свою благодарность Робину и надежду, что тот сделает его пребывание в Париже интересным. В гостиницу Робин доставил своего спутника уже еле державшимся на ногах в шикарном «мерседесе» с шофером из СС. Прощаясь, нацист попросил своего «дорогого герра Вальтера» и впредь уделять ему некоторое время.
Новая встреча состоялась через два дня. Немец предложил Робину воспользоваться его машиной, но он ответил отказом, не желая, чтобы кто-либо из немцев узнал, кто он на самом деле и где живет. А главное — следовало продумать, как можно с пользой использовать это новое знакомство.
Робину было известно, что шеф профессора Альберт Шпеер – личный архитектор Гитлера, рейхсминистр вооружений и военной промышленности. Поскольку герр профессор из этого ведомства, то, бесспорно, является важным специалистом с доступом к информации, которая могла заинтересовать Робина и как британского агента, и как участника движения Сопротивления.
Находить для немца подружку и через нее получать нужную информацию уж очень не хотелось. Ведь это должна быть обаятельная, патриотически настроенная француженка, готовая для пользы подпольной организации Сопротивления пожертвовать собой, став подружкой идейного нациста. Верх взяло соображение самому войти в доверие к немцу, полагая, что добыча будет более значимой.
Следующая встреча в гостинице несколько удивила Робина, который увидел герра профессора в форме офицера СС. Заметив удивление, немец объяснил, что он в действительности человек цивильный, профессор по гражданскому строительству. Но на своем официальном посту в министерстве и по своей высокой должности обязан носить форму, хотя, мол, сам ее ненавидит. Заметив некоторое смущение Робина, профессор извинился и ушел в номер, чтобы переодеться в гражданскую одежду. После чего парочка пошла развлекаться.

Ночь выдалась бурной. В три часа ночи Робин, незаметно увиливавший от поглощения спиртного, привез штандартенфюрера на штабной машине в отель. Робин успокоил взволнованного шофера, что сам отведет в номер шефа и уложит в постель. Действительно, с помощью портье немец был доставлен в бессознательном состоянии в номер и уложен в постель. Пока его «друг» храпел, Робин осмотрел комнату и заметил толстую полевую сумку на письменном столе. Робин внимательно просмотрел ее содержимое. Многие документы были отмечены грифом «секретно», что подтверждало, что его новый знакомый действительно специальный посланник рейхсминистра. Робин обнаружил некоторые детали важных контрактов с французскими заводами на поставки, которые, он был уверен, должны были представить интерес для королевских военно-воздушных сил Британии. Вскоре эти заводы действительно стали очередными целями для британских ВВС.
Запомнив все, что мог, Робин понял, что вышел на весьма ценный источник информации. Уходя, оставил записку, обещая встретиться через два дня. На следующее утро Робин зашифровал добытые сведения и отправил в Лондон.
Как было обещано немцу в записке, Вальтер через два дня вновь явился в отель «Руаяль Монсо», где был тепло встречен профессором, который благодарил за проявленную заботу о «человеке, выпившем лишнее». Затем последовал комплимент, что Робин больше похож на немца, чем на француза. Робин только кивнул и подумал, что бы сказал его друг из СС, если бы узнал, что истинный ариец из Страсбурга в действительности — еврей.
И снова они отправились в турне по кабаре и барам Парижа.
Сидя в одном из баров, немец вдруг стал рассказывать о себе. Он выходец из Восточной Пруссии. Профессор, имел инженерный диплом. В министерстве промышленности боеприпасов он признан как инженер высокого класса. Рейхсминистр Шпеер направил его в Париж в качестве своего специального посланника.
После изложения биографических данных, которые, несомненно, заинтересовали «герра Вальтера», все пошло по знакомому сценарию. Коньяк и шампанское сделали свое дело, и, как и в прошлый раз, Робин доставил пьяного немца в отель, и снова внимательно изучил его бумаги.
Эти, ставшие чуть ли не постоянными, кутежи Робина и его «закадычного друга» вполне устраивали своими результатами подполье в Париже и главу британской разведки в Лондоне. И, как прямой результат этого, в последующие месяцы участились случаи диверсии на важнейших предприятиях Франции, работавших на немцев.

ПОДНОЖКА РОММЕЛЮ

Осенью 1942 года посланник Шпеера, сидя в ночном клубе, вдруг заговорил с Робином о Роммеле и африканском корпусе, а также о предстоящих операциях на Средиземном море. После проведенного вечера, уложив немца, как обычно, пьяного в постель, Робин тщательно просмотрел содержимое стола и обнаружил в папке письмо из Берлина. Письмо касалось операций в Северной Африке. В нем говорилось, что запасные части для немецких танков, которые изготовлялись на заводах Франции, в сложившихся условиях приобретают для Северо-Африканского фронта первостепенное значение. Они должны быть отправлены в ближайшие дни.
В двадцатых числах октября командующим восьмой британской армии, расположенной в районе Эль-Аламейна, был назначен генерал-лейтенант Бернард Монтгомери. Немецкий генерал Роммель в это время лежал в госпитале недалеко от Вены. Но из-за осложнившейся обстановки по личному приказу Гитлера он должен быть вылететь обратно на фронт. Борьба шла с переменным успехом. Монтгомери пытался прорвать немецкий фронт. Решительные действия Роммеля теперь зависели, прежде всего, от поставок оружия, боеприпасов и горючего. В этой неопределенной обстановке британские ВВС, базировавшиеся на Мальте, обрушились на нацистский конвой, на тот самый «конвой Робина». Роммелю ничего не оставалось, как начать отступление, что, в конце концов, привело к капитуляции немецких войск.
Следует напомнить, что поражение Роммеля спасло еврейский ишув подмандатной Палестины, который был одной из мишеней гитлеровцев.
Раздосадованные огромными потерями, немцы абсолютно не подозревали, что важнейшая для британской разведки информация добывалась у высокопоставленного офицера СС, который весело проводил время со своим закадычным другом, герром Вальтером из Страсбурга.
О том, чем завершилось изучение содержимого карманов, сумок и стола штандартенфюрера, Робин узнал только после войны. События того времени нашли отражение также в книге Майкла Карвера «Битва под Эль-Аламейном» (издана в 2003 году).

РАСКРЫТАЯ ТАЙНА ПЕНЕМЮНДЕ

Значителен вклад Робина в передаче британской разведке сведений о готовящемся Германией строительстве баз для запуска ракет «Фау-2» для бомбардировки Британии.
Произошло это при следующих обстоятельствах. В дни наступления союзников в Северной Африке, когда Робин был у немца, тот поведал ему:
— Не стоит скорбеть из-за нашего тяжелого положения в Северной Африке. Временные успехи этих проклятых янки и англичан не страшны. У нас есть против них кое-что в запасе.
При этом он похлопал по внутреннему карману своего кителя и продолжал, что у него имеется кое-что, что через несколько месяцев удивит многих. Документ был настолько важен, что он вынужден носить его все время с собой. Робин, как обычно, улыбнулся, но ничего не ответил. Он решил, что этой ночью ему не следует много пить, а обязательно нужно, по обыкновению, уложить немца в постель и выяснить, что находится у него в кармане. Сославшись на проблемы с желудком, Робин сумел убедить немца, что не может, к сожалению, как всегда, быть достойным собутыльником. Но немец не упускал возможности отпраздновать важность того, что у него в кармане находится ключ к победе над британским львом.
Только под утро Робин почувствовал, что немец выпил достаточно и его можно везти домой. А в гостинице персонал уже привык к постоянно повторяющейся сцене. Робин аккуратно положил своего компаньона на кровать. Но тот слишком перебрал и никак не засыпал. А когда Робин попытался снять с немца китель, тот почти проснулся и пробормотал, что будет спать в кителе.
Затаив дыхание, Робин забрался в карман полузастегнутого кителя и с трудом пальцами ухватил конверт с документами. Выйдя в соседнюю комнату, Робин открыл конверт и достал из него несколько листов бумаги. В самом верху стоял строжайший гриф: «Чрезвычайно секретно… Государственный секрет рейха». Бумага была подписана самим Шпеером. Рейхсминистр информировал штандартенфюрера, что в результате успешно проведенных экспериментов, проведенных в Пенемюнде по двум секретным проектам, по приказу фюрера необходимо начать приготовления к строительным работам в прибрежных районах Северной Франции. Указывалось, что необходимо строить сооружения наподобие укрытий для подводных лодок с тяжелой бетонной крышей.
Предписывалось начать подготовительную работу для нового объекта немедленно, чтобы в высшей степени секретные работы могли начаться, как только последует приказ фюрера.
Хотя в письме конкретно не указывались цели возведения бетонных сооружений вдоль берега, но ясно было, что имеется в виду нечто необычайно важное.
Из немецкого географического справочника Робин выяснил месторасположение Пенемюнде — район Балтийского моря. Возник вопрос, что за проект там осуществляют гитлеровцы, для которых им нужны крупные строительные работы вдоль Ла-Манша? Как позже отметит английский историк Дэвид Ирвинг, Пенемюнде был вторым крупнейшим исследовательским центром, где создавалось германское «оружие возмездия», которое, по замыслу Гитлера, должно было переломить ход войны в пользу Германии. Сюда были согнаны десятки тысяч военнопленных, которые строили подземные бункеры.
В публикации 1948 года доклада главного маршала авиации сэра Родерика Хилла о воздушных операциях по защите Великобритании говорилось, что полученные отчеты агентов в 1942 году позволили узнать о строительстве немецких объектов по производству ракет. Это свидетельствовало, что данные, переданные Робином, послужили англичанам ключом к раскрытию замыслов немцев о бомбардировке Лондона. Это подтолкнуло к подробному изучению докладов и остальных агентов за последние месяцы и сверке с раннее сделанными самолетами снимками. Одновременно последовал приказ о переключении внимания летчиков британского разведывательного соединения на Пенемюнде.
Анализировались все фотографии, получаемые каждодневно. Приблизительно в это время членами подпольной организации французского Сопротивления на побережье Ла-Манша удалось засечь огромную бетонную конструкцию, возводимую недалеко от Ваттена.
Сам же Робин в начале 1943 года тоже вел работу во вновь открытом направлении. Всем подчиненным ему группам французского Сопротивления он дал распоряжение выяснить все возможное о секретном строительстве. Из Восточной Франции ему был доставлен доклад одного агента, жившего на германо-бельгийской границе. Это был немец, служивший в вермахте, часть которого находилась на Балтийском побережье, где он в 1942 году видел запуск ракеты. Вскоре его часть была переведена во Францию, где он сразу дезертировал, примкнув к антифашистскому подполью.
Спустя некоторое время после того, как Робин обшарил карманы немецкого инженера, он вновь появился в отеле. Но на этот раз его встретили «плохими новостями».
Штандартенфюрер сказал ему, что в силу занятости важным заданием ему придется приказом из Берлина временно отправиться в поездку по Северной Франции. Но как только вернется через неделю или две, они обязательно встретятся.

ПОД КОЛПАКОМ

Однако с того дня Робин никогда больше не видел штандартенфюрера. А когда, по его подсчетам, немец должен был вернуться в Париж, у Робина возникло подозрение, что нацистская контрразведка, расположенная на одном из ближайших авеню, начала проявлять определенный интерес к герру Вальтеру из Страсбурга.
К этому времени помимо своей дружбы с посланником Шпеера, Робин поддерживал контакт с группой Сопротивления, руководимой из Лондона полковником Морисом Букмастером, возглавлявшим Управление Специальных Операций(УСО). В составе этой группы Робин участвовал в нападении на немецкую военно-транспортную комендатуру в Шалонсюр-Марне и вскрытии сейфа, в котором обнаружили и перефотографировали расписание движения немецких военных составов по железным дорогам Бельгии и Северной Франции. Это расписание стало графиком диверсий и бомбардировок немецких военных железнодорожных транспортов.
Робин продолжал добывать расписание немецких воинских перевозок до тех пор, пока (неизвестно, каким образом) нацистские контрразведывательные службы не напали на его след и не начали охотиться за ним. Ему срочно пришлось бежать в родную Швейцарию. Там он поступил в британскую дипломатическую миссию в Берне и закончил войну в чине подполковника, командира группы французского Сопротивления, совершая частые путешествия из своего дома в Лозанне туда и обратно через французскую границу.
В конце 1944 года Робин был арестован швейцарской полицией, выдвинувшей обвинение в нарушении нейтралитета альпийской республики. Но просоюзническая Швейцария всячески откладывала судебный процесс над Робином и дотянула до окончания войны. Его признали виновным лишь в «технических нарушениях» нейтралитета Швейцарии, не нанесших ущерба ее интересам.

РУКОПОЖАТИЕ КОРОЛЕВЫ

После войны Робин возобновил свой бизнес и стал главой торговой фирмы в центре Парижа. В 1957 году при посещении Парижа молодой королевой Великобритании Елизаветой II Робин был представлен в числе немногих представителей бывших руководителей Сопротивления.
Последнее упоминание о Робине можно найти еще у одного героя Сопротивления — капитана Морледа Питера Черчилля, не имевшего никаких связей со своим знаменитым однофамильцем:
«Немногие могут надеяться посоперничать с Робином в изумительных делах, которые он совершил. Он был своего рода Давидом столетия, противопоставившим свой ум и решимость Голиафу — колоссу нацистской Германии. Генерал Эйзенхауэр однажды сказал, что деятельность французского Сопротивления сократила продолжительность войны на полгода. Полагаю, что Робин вправе считать, что это признание заслуг движения Сопротивления далеко не в последнюю очередь относится к нему и группе людей, которыми он руководил».