Горячая тема

Исламистская проблема Америки

| Номер: 06/384 Июнь 2025

Сколько тревожных звонков нужно обществу, чтобы оно наконец-то проснулось?

В первый день нового, 2025-го, года на грузовике с флагом «Исламского государства» террорист врезался в гуляющих на улице Нового Орлеана, а затем начал стрелять, в результате чего погибло не менее 15 человек, а другие получили ранения. Внутри грузовика были обнаружены самодельные бомбы с дистанционным управлением, а еще две бомбы были обнаружены в том же районе.

Несколько часов спустя электромобиль Tesla Cybertruck взорвался возле отеля Trump Hotel в Лас-Вегасе, убив одного человека и нескольких ранив. Неизвестно, связаны ли как-то эти две атаки между собой.

Террорист из Нового Орлеана Шамшуд-дин Джаббар был ветераном армии США из Хьюстона, штат Техас. Он работал в сфере информационных технологий в компании Deloitte. Первоначально полиция подозревала, что у него были сообщники, но позже заявила, что, по их мнению, он действовал в одиночку.

В своей социальной сети Truth Social в тот момент еще не вступивший в свою должность избранный президент США Дональд Трамп повторил свое предыдущее заявление о том, что «прибывающие преступники гораздо хуже преступников, которые есть у нас в стране». Нельзя отрицать, что ввиду развала пограничного контроля США угроза терроризма усиливается. Было несколько сообщений о случаях пересечения южной границы Америки террористами, связанными с «Исламским государством». Но Джаббар-то родился в Техасе…

Годами Америка внушала себе, что исламский терроризм – это европейская проблема, особенно когда речь идет о доморощенных исламистах. Теперь американцам жестко доказывают, что это также и их проблема. Так же, как в Британии и других странах Запада, это странное состояние отрицания и амнезии поражало Америку каждый раз, когда происходила исламистская атака.

Был взрыв на Бостонском марафоне в 2013 г., атака в Университете штата Огайо в 2016 г. и резня на велосипедной дорожке в Нью-Йорке в 2017 г. Реакция на каждую такую атаку – шок и недоумение, как будто всё это невесть откуда взялось.

Джаббар не был первым радикально настроенным ветераном-мусульманином. В 2009 г. бывший майор армии США Нидал Хасан убил 13 человек на военной базе в Форт-Худе. И Новый Орлеан также не стал первым нападением с использованием транспортных средств. В 2006 г. Мохаммед Реза Тахери-азар въехал на арендованном джипе в толпу студентов в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл.

На Западе каждый раз, когда происходит исламистская атака, немедленно находятся оправдания. Зачастую говорят, что мусульманский преступник был психически болен, имел личные проблемы или стал жертвой социальной изоляции. Каждый раз рефлекторно громогласно настаивают на том, что приоритетом сейчас является не подлинное решение проблемы и обеспечение безопасности граждан, а предотвращение возможных атак на мусульман.

Но подобные оправдания и призывы никогда не выдвигаются, когда террористические атаки организуются сторонниками превосходства белой расы. Тогда не раздается ни одного голоса, который настаивал бы на том, что приоритетом является защита других сторонников превосходства белой расы от мести со стороны тех, кто придерживается совсем иных взглядов. Напротив, атаки, организованные сторонниками превосходства белой расы, и ответные атаки на них считаются свидетельством неразрешенного социального кризиса.

Брат Джаббара, который рассказал газете The New York Times, что, хотя Джаббар был воспитан как христианин, он в молодости принял ислам, присовокупил: «То, что он сделал, не представляет ислам. Это, скорее, своего рода радикализация, а не религия».

Представление о том, что исламский экстремизм не имеет ничего общего с исламом, является ключевой и очень широко распространенной ошибкой Запада. И в Соединенных Штатах, и в Соединенном Королевстве правительства расширили свое определение экстремизма, чтобы «разбавить» тот важный момент, что подавляющая экстремистская угроза исходит от радикального ислама. Вместо этого администрация Байдена решила, что наибольшую угрозу представляют воинствующие экстремисты и «волки-одиночки», представляющие различные идеологии.

Данные ФБР показывают, что каждый год, начиная с 1991-го, наиболее частыми жертвами преступлений на почве религиозной ненависти в США становились евреи. Однако «стратегия» Байдена по борьбе с эпидемией ненависти к евреям заключалась в создании Межведомственного политического комитета по антисемитизму, исламофобии и связанным с ними формам предвзятости и дискриминации. Поскольку правильное определение ненависти к евреям как, в частности, непропорциональной угрозы со стороны мусульман клеймится как «исламофобия», такая стратегия ложной моральной эквивалентности фактически мешает властям признать одну из главных угроз евреям.

Отказ признать природу и масштабы исламского экстремизма привел к тому, что британская программа по борьбе с экстремизмом Prevent сосредоточилась на крайне правых экстремистах (как это напоминает Германию и параноидальную «борьбу с правыми», на которую безрезультатно уходят миллиарды и все ресурсы правоохранительной системы. – Ред.), хотя более 80% лиц, находящихся под наблюдением службы безопасности, являются мусульманскими радикалами.

В Америке Совет по американо-исламским отношениям (CAIR), который в 2009 г. был внесен в «черный список» Министерством юстиции США из-за его тесной связи с финансирующим терроризм фондом Holy Land Foundation, на протяжении многих лет консультировал ФБР и Министерство внутренней безопасности.

Эта близорукость проистекает из отказа западного истеблишмента признать, что исламский радикализм коренится в исламской теологии. Живущие в своем пузыре, западные элиты самозабвенно повторяют утверждение, что ислам – это «религия мира». По факту же его история определяет его как совсем другую религию. Стихи Корана, пропагандирующие войну, замалчивают, особо подчеркивая те, что пропагандируют мир. Верующие, которые интерпретируют эти слова буквально, считают своим религиозным долгом завоевывать и исламизировать неисламский или недостаточно исламский мир. Эта политическая интерпретация ислама называется исламизмом. Важно признать, что многие умеренные мусульмане, живущие на Западе, полностью разделяют западные ценности. Однако среди истово верующих доминирует агрессивно-буквальная интерпретация.

Опрос показал, что 52% британских мусульман хотят сделать запрещенным законом размещение изображений основателя ислама Мухаммеда; почти половина считает, что евреи имеют слишком много власти над политикой правительства; а треть выступает за введение законов шариата и объявление ислама национальной религией.

В Соединенных Штатах опрос, проведенный Heritage Foundation, показал, что 39% мусульман считают, что «ХАМАС не совершал убийств и изнасилований в Израиле 7 октября 2023 г.», а 43% заявили: «Израиль не имеет права на существование как еврейская государство».

Показателен и такой факт. Исламизм распространяется по всему миру в значительной степени через «Братьев-мусульман». Это не догадки, а доказанный факт. Но, хотя эта организация была запрещена несколькими исламскими государствами, ни Лондон, ни Вашингтон его не запретили.

Западные страны также отказываются признавать абсолютно бесспорный факт, что палестинское движение является исламистским фронтом – и не только против Израиля, но и против Запада в целом. Враждебность палестинских арабов к существованию еврейского государства всегда лежала в основе джихадистского дела. Вот почему палестинцы упорно повторяют истеричные ложные заявления о том, что Израиль намерен разрушить мечеть Аль-Акса в Иерусалиме. ХАМАС и «Хезболла» открыто заявляют, что их война против Израиля является частью их войны против Запада. В канун прошлогоднего Рождества в Нью-Йорке и других местах антиизраильские демонстранты атаковали рождественские елки. Спустя несколько часов после зверств в Новом Орлеане толпа скандировала на Таймс-сквер: «Есть только одно решение – революция-интифада!», «Сопротивление славно, мы победим!» и «Газа, мы гордимся тобой!».

Израиль и Запад связаны пуповиной как цели исламского джихадистского завоевания. Однако на протяжении десятилетий об этом нельзя было сказать открыто, не будучи моментально атакованным и осужденным в качестве «исламофоба». Исламисты в полной мере воспользовались трусливым и суицидальным отказом Запада защищать свою идентичность, которую он больше не принимает, одновременно говоря себе, что и не стоит ее защищать. И это близорукое отношение распространилось по всему политическому спектру.

Во время первого срока президентских полномочий Трампа он хотя и запретил мусульманам из некоторых стран въезд в Америку, но даже он не осознавал всех масштабов угрозы. Как отметил Сэм Вестроп на «Форуме по Ближнему Востоку» в 2021 г., администрация Трампа выделила больше федеральных денег внутренним исламским организациям, чем любая предыдущая, причем более половины досталось группам с той или иной степенью исламистского уклона. «Другими словами, – писал Вестроп, – при Трампе Америка стала ведущим государственным спонсором ненасильственного исламизма».

Американцы убедили себя, что война между евреями и палестинскими арабами идет из-за земли. Они внушили себе, что «Исламское государство» побеждено, что уход из Афганистана и Ирака означает, что Соединенные Штаты больше не являются целью исламистов, и что Иран представляет угрозу только для Израиля. Они решили, что исламский мир – не их проблема. Как жутко продемонстрировал Новый Орлеан, невозможно было заблуждаться сильнее. Будет ли та ошибка исправлена во время второго президентского срока Дональда Трампа?

 

Мелани ФИЛЛИПС

Перевод с англ. Nautilus