Фарион хочет в окопы?
Михаил ФРЕНКЕЛЬ
Вот уже много лет, когда я слышу высказанные на пределе истерики „мыслищи“ украинских национал-радикалов, в ушах начинает звучать задушевная песня о мгновениях, свистящих, как пули у виска.
Да, бывших чекистов действительно не бывает. В том числе и тех, кто долгие годы провел „под прикрытием“, изображая разного рода экстремистов.
В Украине вновь вспыхнул языковой скандал. В центре его, как уже бывало не раз, оказалась Ирина Фарион. Однако у нынешнего скандала – особый привкус. Если раньше пани филологиня набрасывалась на маленьких детей, имевших „наглость“ называть себя Катеньками, а не Катрусями, а также обзывать биомассой гордость украинского спорта за какие-то фразы на русском языке, то теперь Фарион оскорбила русскоязычних воинов ВСУ. Причем выбрала для этого самый „подходящий“ момент, когда положение на фронте очень и очень сложное. Согласно ее логике, если эти бойцы из-за ежедневных боев еще не успели выучить украинский, то они никакие не украинцы, а носители „русского мира“. Тот факт, что эти герои, в отличие от самой Фарион, проливают свою кровь, защищая Украину от рашистского нашествия, ее нисколько не волнует. Для Фарион настоящий украинец – не тот, кто стоит на боевом посту в промерзшем окопе, при этом не очень хорошо зная украинский, а тот, кто, сидя с ней в теплой телестудии, бегло щебечет по-украински.
Пани Фарион как бы не понимает, что если вдруг русскоязычные бойцы покинут фронт для того, чтобы подучить язык, то уже вскоре ей придется разговаривать „па-маскофски“, приплясывая калинку-малинку. А впрочем, ей это не впервой. В советские времена она, согласно характеристикам, с большим рвением изучала и преподавала русскую филологию.
Здесь следует заметить: с особым энтузиазмом Фарион на этот раз обрушилась на бойцов уже ставшего легендарным „Азова“. Почему? А вот, думается, по какой причине. В характеристике тогда еще „товарища Фарион“ в момент ее поступления в стройные ряды кпсс особо отмечалось, что она успешно обучала русскому языку иностранцев. И тут обратим особое внимание не на то, что обучала русскому, а не украинскому. Здесь главное кроется в упоминании об иностранцах. Дело в том, что сегодня хорошо известно, что подобные контакты тогда поручались только тем, кто штатно или внештатно сотрудничал с КГБ.
Ныне, когда на фронте сложилась тяжелейшая обстановка, нападки на „Азов“, считающийся на Московии символом украинского „нацизма“, — это то, что кремлевской верхушке и надо. Вот и отдаются строгие приказы тем, кто подзабыл, что быших чекистов не бывает, даже если выполнение этих приказов чревато для исполнителей серьезными репутационными потерями и даже предусмотренной законом ответственности.
Расследованием высказываний Ирины Фарион занялось СБУ. Посмотрим, чем оно завершится.
Многие в Украине возмутились поведением пани Фарион. Но не все. Например, артист Богдан Бенюк, ранее известный высказываниями с антисемитским душком, заявил, что Фарион права. Это же можно услышать и в некоторых телепрограммах. При этом те, кто защищает Фарион, откровенно отмораживаются. Они как бы недоумевают: разве в Украине не должны говорить по-украински? Конечно, должны. Данная истина давно уже не обсуждается. Это, господа лицемеры, и без вказивок пани Фарион понятно. Дело совсем в другом. Или вы предлагаете отправить бойцов „Азова“ с фронта подучить язык, а сами готовы стать на их место на передовой? Другого варианта просто нет. Кто-то же должен сражаться с врагом. Но нет, никакого энтузиазма взять оружие в руки у защитников Фарион мы не наблюдаем. Само собой, из теплых телестудий вещать удобнее и приятнее.
Еще один вопрос возникает, когда в телеэфире или на ютьюб-канале случается дикий скандал. И вопрос этот: зачем? Зачем вы приглашаете в студию персону, о которой знаете, что она способна на любую провокацию? Потому что скандал поднимает рейтинг? Знаменитое саркастическое изречение „любая информация в прессе, кроме некролога, работает на тебя“ у нас уже давно восприняли всерьез. И следует ей не так уж мало журналистов с настойчивостью, достойной лучшего применения. Вот и ведущая программы, в которой Фарион облила грязью воинов ВСУ, Янина Соколова ныне ругает пани филологиню. А что, она, опытная журналистка, не знала, кого приглашает в студию? Или надеялась на такой себе маленький скандальчик, в котором Фарион опять обругает или детишек, или какую-нибудь чемпионку? А тут грянул такой скандалище! Такие вот дела…
Однако есть в этой гнусной истории и один светлый момент. Это реакция молодежи на выходку Фарион. Сотни студентов львовской политехники, где работает Фарион, вышли на демонстрацию, требуя убрать ее из вуза. Но что интересно, „кому-то“ решительность молодежи пришлась не по нраву. И стали распускаться слухи, будто бы молодежные протесты были кем-то проплачены. Кому?
Вспоминаю, как за год до развала Союза, в Киеве началась студенческая акция с голодовкой. Молодежь добивалась отставки тогдашнего премьер-министра УССР. Я в то время работал в очень популярной газете „Комсомольское знамя“ заведующим отделом науки и медицины. И как-то приходит ко мне „товарищ“, чья выправка и цепкий взгляд напомнили мне известный анекдот о том, что «вчера в Париж прибыла министр культуры ссср Екатерина Фурцева и группа искусствоведов в штатском». Правда, мой гость оказался не „искусствоведом“, а „ученым“. Он предложил мне напечатать стаью об уринотерапии. Почему об этом экзотическом методе лечения? Да потому, что, как указывалось в материале, протестующие студенты якобы на самом деле в своих палатках не голодают, а занимаются укрепляющей организм уринотерапией и в придачу пьют водку и трахают девчонок.
Я просмотрел опус, и между нами состоялся диалог:
— Мы не сможем опубликовать вашу статью, — сказал я.
— Это почему же? — напористо спросил он.
— Не наша тема. Публикация не научная, а политическая. Обратитесь в отдел пропаганды.
— Так тут же об уринотерапии.
— Да нет, в статье речь о студентах и протесте. А уринотерапия пришита сбоку белыми нитками.
— Так вы печатать не будете?
— Нет, не буду.
— Ну ладно, — отрывисто сказал гость и посмотрел на меня нехорошим взглядом.
Минут через пятнадцать, проходя мимо редакторского кабинета, я в приоткрытую дверь заметил моего гостя, сидящего напротив шефа.
А час спустя редактор вызвал меня к себе и сообщил, что „товарищ из конторы“ предлагал немедленно уволить меня, так я не понимаю текущий политический момент и значит не имею права работать в комсомольской газете.
Но времена, повторю, уже были не те, что раньше. Влияние ГБ пошло по нисходящей.
— Так что, уважишь товарища? — иронично спросил я.
— Иди работай, — махнул рукой шеф…
Прошли годы, а „искусствоведам с Лубянки“, как и прежде, не по нраву студенты в Украине. Но ничего, украинская молодежь их переживет.
Что же касается пани Фарион, то, как видим, „русский мир“ при случае пытается мимикрировать под „злобного бендеровца“. Но нет, на этот раз номер не пройдет.
(Авторизированный перевод с украинского)
