Судьба как песня
Об авторе песни «У самовара» Фаине Марковне Квятковской
Фаина Квятковская, она же Фейга Йоффе, она же Фанни Гордон. Польская открытка
Исай ШПИЦЕР
Имя Фаины Марковны Квятковской, уверен, сейчас мало кому знакомо. И не только на Западе, но и в России, где она жила долгие годы после войны. Зато широко известны её песни: фокстрот «У самовара», танго «Аргентина». Уже более тридцати лет, как автора этих песен нет в живых, а мелодии и тексты, написанные ею в далёких уже от нас, тридцатых годах прошлого века, звучат на радио и телевидении. А фраза «У самовара я и моя Маша» стала поистине фольклорной.
Я познакомился с Фаиной Марковной в Ленинградском комитете профессиональных драматургов, членами которого мы с ней состояли. Тогда Фаине Марковне было уже за семьдесят. Выглядела стройной, красивой пожилой женщиной.
К тому времени была уже опубликована в официальной газете «Советская культура» статья, озаглавленная «Полсотни лет «У самовара» — об удивительном долгожительстве этой песни и судьбе её автора.
Затем была статья в «Аргументах и фактах» — «Украденная песня». О том, как в течение долгих лет авторство слов «У самовара» приписывалось мэтру советского песенного творчества В.Лебедеву-Кумачу. В те послевоенные годы Фаина Марковна боялась даже заикнуться – не то, чтобы вступить в борьбу за свои авторские права с этим поэтом, любимцем советских властей. Тогда это было бы равносильно самоубийству.
Лишь в 1979 году её авторские права были восстановлены, и она получила возможность иметь небольшую прибавку к своей скудной пенсии. Помогал ей небольшими деньгами и Комитет драматургов, впоследствии переименованный в Союз литераторов России. И я ежемесячно посещал Фаину Марковну дома, приносил ей эти деньги.
Коммунальная квартира, в которой она с мужем занимала две небольшие комнаты, находилась в доме, что на углу улиц Салтыкова-Щедрина и Восстания в Ленинграде. Этот старый дом давно нуждался в капитальном ремонте – тёмный подъезд, обшарпанные стены, лестница с перекошенными ступенями. На двери несколько звонков. Иногда мне дверь открывал кто-то из соседей. Я отмечал тогда, что все они были весьма доброжелательны.
В комнатах у Фаины Марковны было светло, чисто и уютно. В гостиной, где она меня принимала, стояло фортепьяно. За чашкой кофе мы беседовали о жизни и творчестве.
– Вы знаете, – говорила она, – вот сейчас я, старая и больная женщина, но состояние радости и счастья не покидает меня. Я прожила, хотя и непростую, но интересную жизнь. В молодости в меня влюблялись. Мои песни живут по сию пору и это по-прежнему радуют меня. И вообще, я везучая. Уже то, что уцелела в годы войны, живя в Варшаве, занятой фашистами, о многом говорит. Меня спасла моя польская фамилия, которую дал мне мой первый муж Квятковский, кстати, польский офицер. А моя девичья фамилия – Иоффе, Фейга Иоффе. «У самовара» я написала в 1931 году, шестнадцатилетней девушкой, когда жила с родителями в Польше, в Кракове. Фамилия моего отчима была Гордон. Там я и стала как автор Фанни Гордон. А сама я родом из Ялты.
Я спросил как-то у Фаины Марковны, в чём, на её взгляд, состоит популярность «У самовара», фокстрота с незатейливыми мелодией и текстом.
– Мне часто задают такой вопрос, – ответила она. – Я думаю, прежде всего – в юморе, который есть и в тексте, и мелодии. И ещё в ней узнаваемо время – 20-30 годы. Я ведь написала жанровую песенку для одного из кабаре. Правда, текст был написан на польском языке владельцем этого кабаре Анджеем Власта. И вот эта песенка вдруг стала очень популярной в Польше. В дальнейшем я сделала несколько вольный перевод на русский язык, и эта песня вместе с танго «Аргентина» вышла отдельной пластинкой. В Риге, будучи на гастролях, песню исполнил Пётр Лещенко. Вот и пошла она «гулять» по свету.
Надо сказать, что музыку танго «Аргентина» по мелодичности Фаина Марковна ценила выше фокстрота «У самовара».
В 1934 году «У самовара» включил в репертуар своего джаза Леонид Утёсов. Откуда ему было знать, что автор фокстрота живёт где-то в Польше и что зовут автора Фанни Гордон.
Спросил я также у Фаины Марковны, как она оказалась в Советском Союзе.
– Произошло это в 1945-м, когда я узнала, что муж мой погиб. Из Польши я могла ехать, куда угодно. Я знала французский, английский, немецкий. Но я рвалась в Россию, к Сталину… Да, именно, к Сталину. Все его тогда боготворили. Меня советские войска спасли от гибели – гестапо охотилось за мной, а тут пришла свобода. Лишь спустя годы горький вкус этой «свободы» в Советской Союзе я стала ощущать постоянно.
Нельзя сказать, что Фаина Марковна жила отшельницей в Ленинграде. Её приняли в Профессиональный комитет драматургов, приходили к ней представители польской общины в городе, музыканты и исполнители, заказывали новые произведения.
Она писала музыку к опереттам «Девушка из Шанхая» и «Яхта любви».
Однажды позвонила ей Алла Баянова и пригласила на свой концерт в Октябрьском зале. Я представил себе тогда, что творилось бы в зале, если бы прославленная певица вызвала на сцену автора песни, которую она только что исполнила. (Песня «У самовара» была в репертуаре у Баяновой тоже.) Но Фаина Марковна на концерт не пошла: ступени этого концертного зала были слишком крутыми для её больных ног. И встреча певицы Аллы Баяновой с автором песни «У самовара» так и не состоялась.
В один из июльских дней 1991 года я позвонил по телефону в квартиру к Фаине Марковне. (Телефон был коммунальный.) Трубку взяла соседка. Каким-то приглушённым голосом она стала выяснять, кто звонит. А затем сказала, что Фаина Марковна ночью умерла, умерла тихо, заснув вечером и не проснувшись утром. Её муж умер тремя месяцами раньше.
На церемонии прощания с Фаиной Марковной в траурном зале ленинградского крематории было чуть больше десятка человек: члены Союза литераторов, племянница, несколько подруг, соседи по квартире. Они же, соседи, устроили и скромные поминки в комнатах, которые занимала Фаина Марковна.
Я не знаю, кому достался архив Квятковской. У меня же сохранились её членский билет с фотографией, подаренный ею клавир с мелодией «У самовара» и текстом, переведённым ею на английский язык, а также газетная вырезка со статьёй о ней, где на полях Фаина Марковна написала: «Не забывайте меня, Исай Моисеевич».
Что я и стараюсь делать.
