Почему Владимир Хавкин не получил Нобелевскую премию
Иосиф ТУРОВСКИЙ
Этой весной исполнилось 165 лет с дня рождения Владимира Хавкина – ученого, создавшего первые вакцины против холеры и чумы, и спасшего от смерти более тридцати пяти миллионов человек.
Дата не очень круглая, но доктор Хавкин – это фигура, о которой нужно говорить как можно чаще. Потому что его вклад в человеческую цивилизацию не имеет адекватной известности, славы и почета.
В 1897 году Чехов писал своему другу и издателю Алексею Суворину: «Чума не очень страшна. Мы имеем уже прививки, оказавшиеся действенными, которыми мы, кстати сказать, обязаны доктору Хавкину. У нас это самый неизвестный человек, в Англии же его давно прозвали великим филантропом…»
Чеховское определение «самый неизвестный человек» стало печальным брендом доктора Хавкина. И это при том, что британский хирург, президент Лондонского королевского общества, барон Джозеф Листер называл его «спасителем человечества».
Но было бы неправильно утверждать, что Владимир Аронович Хавкин забыт и совсем неизвестен: о нем достаточно много писали, его именем названы несколько объектов, в том числе – улицы в Одессе, где он родился и учился в университете, и в Бердянске, где он окончил гимназию. Но, по справедливости, он достоин намного большего. Кстати, ЕО десять лет назад, к 155-летию с дня рождения ученого, писал о нем (https://jew-observer.com/imya/maxatma-xavkin/) в статье под хорошим названием «Махатма Хавкин».
Мы попробуем еще раз взглянуть на великого ученого – в несколько новом аспекте.
Информация к размышлению
Не утомляя детальным изложением весьма интересной биографии Владимира Хавкина (здесь снова отсылаем к публикации ЕО от 2015 года), все же обозначим основные позиции.
Владимир Хавкин родился в 1860 году в Одессе. Закончил с отличием гимназию в Бердянске, затем – университет в Одессе. Учился на естественном отделении физико-математического отделения у самого Ильи Мечникова.
Участвовал в революционном движении (был членом «Народной воли»), имел неприятности с полицией. Университет окончил экстерном (1883), но получить там работу не мог из-за иудейского вероисповедания. Работал в зоологическом музее, в 1888 году уехал в Швейцарию, а год спустя переехал в Париж, где в Институте Пастера работал его учитель Илья Мечников. Устроился в Институт помощником библиотекаря, но работал в лаборатории над вопросами защиты человеческого организма от инфекционных заболеваний с помощью сывороток и вакцин. К 1892 году Владимир Хавкин создал первую в мире эффективную вакцину против холеры. Сначала испытал ее на морских свинках, потом на себе.
Несколько родственников Хавкина в России погибли от холеры (в 1892-93 годах была эпидемия), и Владимир предложил использование вакцины принцу Ольденбургскому, брату русского царя, который тогда был главным эпидемиологом страны. Ему ответили, что Россия в его вакцине не нуждается.
Но затем правительство Великобритании разрешило Хавкину испробовать его вакцину в Индии, где в это время свирепствовала эпидемия холеры, уносившая сотни тысяч человеческих жизней. Ученому предложили отправиться в Индию и занять там пост государственного бактериолога. Хавкин согласился без раздумий.
Летом 1893 года государственный бактериолог Британской короны Владимир Хавкин прибыл в Калькутту. В кратчайшие сроки в палаточном городке он наладил массовое производство своей вакцины.
За два года тяжелейшего труда Хавкин вакцинировал свыше 42 тысяч человек. При этом ему часто приходилось преодолевать сопротивление суеверного и темного населения, делая показательные инъекции самому себе. Прививки вакцины Хавкина стали после этого массовыми и применяются в улучшенном виде до сих пор.
Осенью 1896 года в Бомбее началась эпидемия чумы. В срочном порядке государственный эпидемиолог перебазировался из Калькутты в крупнейший индийский порт. Хавкин за три месяца изготовил профилактическую вакцину против чумы и 10 января 1897 года испытал ее на себе. Вакцина позднее получила название «лимфа Хавкина». Имам Бомбея Ага-хан предложил доктору вакцинировать мусульманскую общину города, около 12 тысяч человек получили прививки. В 1897 году королева Виктория удостоила ученого Ордена Индийской империи. В 1901 году в Бомбее была создана Противочумная лаборатория, которую возглавил Владимир Хавкин. Впоследствии она стала Индийским национальным институтом эпидемиологии, который с 1925 года носит имя Хавкина.
В 1904 году Владимир Хавкин вернулся в Европу. В 1907 году Ага-хан пригласил его в Калькутту на должность директора Биологической лаборатории. Хавкин проработал там до 1915 года и ушел на пенсию.
Во время Первой Мировой войны он руководил прививками для английских солдат. С 1915 года жил во Франции (Булонь-сюр-Мер), много путешествовал по миру и занимался еврейской общественной деятельностью.
Хавкин не имел семьи. В годы опасной работы с вакцинами он не хотел подвергать потенциальную избранницу риску овдоветь. А в 1907 году в Англии на его чувства не ответила женщина, которую он тогда любил, и Хавкин закрыл для себя тему брака.
Последние два года своей жизни спаситель человечества прожил в Лозанне. Он никогда не имел своего дома и жил в гостиницах. Владимир Хавкин умер от инфаркта 26 октября 1930 года и был похоронен на еврейском кладбище Лозанны.
Мордехай-Вольф бен Аарон
О Владимире Хавкине в разных источниках можно прочесть: российский, украинский, французский, британский – только что не индийский. Но по-честному, он прежде всего – еврейский.
Он был еврейским до мозга костей. Мордехай-Вольф, сын Аарона Хавкина, учителя казенной еврейской школы в Одессе, и Розалии Ландсберг, учился в хедере и безусловно был знаком с идишем и ивритом.
В 1881 году, будучи бойцом отряда еврейской самообороны в Одессе, он был ранен во время погрома. Ему дали понять, что работать в университете он сможет только сменив вероисповедание. Хотя Хавкин тогда не был соблюдающим евреем, от этой идеи он с негодованием отказался.
Во всех странах, куда его бросала судьба, он неизменно принимал участие в жизни местных еврейских общин. В 1898 году он разработал план создания еврейских поселений в Палестине, тогда провинции Оттоманской империи, и предложил его барону Эдмонду де Ротшильду. Он участвовал в создании новых научных и образовательных институций в Палестине.
В 1926 году Хавкин опубликовал в журнале «Менора» статью «Призыв к ортодоксии». Когда-то он записал в свой дневник фразу Теодора Герцля: «Религия нас объединяет, наука делает нас свободными». Отдав дань науке, он переключился на религию. В статье он писал: «Ни один закон природы не действует с большей фатальностью и точностью, чем закон, согласно которому в борьбе за существование выживают те сообщества, которые наиболее соответствуют еврейскому учению об отношении человека к его Творцу; об упорядочении времени работы и отдыха; о создании семьи и обязанностях мужа и жены, родителей и детей».
В 1926 году Хавкин вместе с писателем Рубеном Брайниным совершил поездку по СССР, посетил родную Одессу и проехал до Сибири, изучая еврейскую жизнь им религиозное образование при советском режиме. В 1982 году хасиды Хабада опубликовали три письма, которые в свое время Хавкину написал шестой Любавичский Ребе Йосеф-Ицхак Шнеерсон. Речь шла о поддержке евреев, проживавших в СССР.
В 1929 году Хавкин создал в Лозанне фонд помощи нуждающимся йешивам Восточной Европы и завещал этому фонду свое состояние. Сумма составила более полутора миллионов швейцарских франков (около 300 тысяч долларов). Огромный архив Хавкина хранится в Еврейском университете в Иерусалиме.
Гадание на Нобеля
Как уже говорилось, о Владимире Хавкине написано много: от научных статей и заметок в СМИ до романа израильского писателя Давида Маркиша «Махатма» (2019). В некоторых публикациях поднимается естественный вопрос: почему же первый создатель и испытатель на себе прививок от холеры и чумы, спаситель миллионов людей, не получил Нобелевской премии?
Ответа на этот вопрос я нигде не встретил, поэтому попробую выстроить собственную гипотезу. Конечно, когда речь идет о таких сложных явлениях, одного ответа, одной причины быть не может. Всегда есть ряд обстоятельств.
Итак. Нобелевские премии начали присуждать с 1901 года. До смерти Хавкина в 1930 году Нобелевскую премию по медицине или физиологии получили 28 человек (четверо из них – евреи). Следует учесть, что премия не присуждалась в 1915-1918 годах, в течение четырех лет Первой мировой войны, а также – в 1921-м и 1925-м годах, очевидно, не были представлены достойные кандидаты.
Что касается Владимира Хавкина, то следует учесть, что он довоенный период провел преимущественно в Индии, а после войны наукой вообще не занимался, сосредоточившись на общественной активности в еврейском направлении.
Интраверт Хавкин сам обрек себя на статус «неизвестного человека»: он избегал публичности, говоря современным языком, не пиарился и не тусовался. Он писал в своем дневнике: «Главная особенность моей жизни – одиночество».
Хавкин не был академическим ученым – ни медиком, ни физиологом. Он не преподавал в престижных университетах, не читал публичных лекций, не писал научных трудов, статей, книг. Он был практикующим бактериологом, иммунологом и эпидемиологом, к тому же работавшим либо в далеких краях, либо в режиме секретности.
Для получения Нобелевской премии нужно, чтобы кандидатуру выдвинули на соискание. Согласно уставу Нобелевского фонда, в категории «медицина или физиология» это могут делать члены Нобелевской ассамблеи Каролинского института (пять профессоров крупнейшего медицинского университета Швеции), члены Медицинского отделения Королевской академии наук Швеции и лауреаты Нобелевской премии прошлых лет. В случае Хавкина его учителя и коллеги, нобелевские лауреаты Роберт Кох и Илья Мечников умерли соответственно в 1910-м и 1916-м годах. А почтенным шведским ученым, скорее всего, было мало дела до далекой английской колонии, где каких-то чумазых индусов спасали от экзотических средневековых болезней. То ли дело, например, работы Роберта Коха по борьбе с туберкулезом (Нобелевская премия за 1905 год): ведь от чахотки в Европе умирали даже знаменитости, вроде художника Обри Бердсли или писателя Антона Чехова. А чума – слава богу, на дворе не XIV век.
К тому же объективно впечатляющая цифра в тридцать пять миллионов спасенных «лимфой Хавкина» людей была достигнута в течение почти сорока лет, уже после смерти великого доктора.
Но главная причина была, конечно, в непубличности Хавкина, его удаленности от светской жизни и корпоративной тусовки. В его биографии были два периода, когда о нем вообще ничего не было известно. Так было с момента его возвращения из Индии в Англию в 1904 году до 1907 года, когда появилась информация о закрытии «маленького дела Дрейфуса». В 1902 году в пенджабской деревне Мулковар после вакцинации умерли от столбняка 19 человек (88 при этом остались живы). Недоброжелатели и завистники обвинили Хавкина в нарушении правил проведения прививок, и в итоге его сместили с должности директора Бомбейской бактериологической лаборатории. Этот инцидент впоследствии назвали «маленьким делом Дрейфуса», по вполне понятным причинам. Там в контексте еврею Хавкину еще и вменяли шпионаж в пользу Российской империи. В июле 1907 года в газете «Таймс» вышла статья за подписью ряда медицинских светил о том, что дело против Хавкина полностью рассыпалось. Публичность налицо, но так себе.
А в следующий раз Хавкин исчез из поля зрения в 1915 году, после того как британское военное министерство привлекло его в качестве консультанта по вопросам вакцинации солдат, отправлявшихся на фронты Первой мировой войны. Его не было видно и слышно почти десять лет – пока не стало известно о переименовании Бомбейской лаборатории в Институт Хавкина.
Такое молчание, помимо пролета мимо Нобелевской премии, возымело еще один эффект, конспирологический. Появился слух, что Хавкин в годы войны занимался разработкой бактериологического оружия – ответ немцам за применение газов. Красиво, конечно, но маловероятно.
Вот таким образом самый неизвестный человек оказался и самым несправедливо обойденным самой престижной премией. Но сам он об этом точно не переживал.
В Мумбаи (экс-Бомбей) стоит памятник Владимиру Хавкину. Наверняка такой памятник не помешал бы и Одессе. Тем более, что там немало места для памятников освободилось за последние годы…
