Космогоническая концепция иудаизма (Окончание)
Начало в № 3/231
Самоограничение Божества
Ранние каббалисты и Моше Кордоверо придерживались первой точки зрения, что привело их к теории эманации, близкой к неоплатонизму. Лурианская каббала, названная так по имени великого каббалиста Ицхака Лурии, напротив, толкует возвращение самого Бога в Свои глубины как шаг, предшествующий творению. Понятия, наиболее часто используемые в каббалистической литературе для обозначения этого первого шага, относятся к Божественной воле, мысли, «абсолютному ничто» и внутреннему излучению эйн-соф, более высокому, чем другие его эманации.
Согласно каббалистическим воззрениям, первая стадия творения — это эманация первичного света и десяти сфирот из недр Самого Бога, эйн-соф; вторая стадия — сотворение духовных сил; третья — создание отдельных видов бытия с их качествами числа, меры и формы; четвертая, последняя, стадия — сотворение материального мира. Каждая из этих стадий связана с последовательным уменьшением духовности. На последней, низшей стадии порча духа приводит к появлению демонов.
Идея духовного прообраза человека (Адам Кадмон), которую каббалистическая космогония заимствовала из еврейского гнозиса первых веков н. э., трактовалась либо как совокупность всех десяти сфирот, либо как посредник между эйн-соф и сфирот. Согласно последней трактовке, Адам Кадмон был создан на первой стадии творения, а затем из него посредством эманации возник весь мир.
Космогония лурианской каббалы означала радикальное изменение всей структуры каббалистической мысли. Она ввела три революционных понятия: цимцум («сокращение», «умаление» Божества), швират ха-келим («ломка сосудов») и тиккун («исправление»). Оригинальность лурианской доктрины цимцум состоит в том, что первым актом эйн-соф оказывается в ней не самооткровение и эманация, но, напротив, самоумаление и самоограничение. Творение становится возможным благодаря самоограничению Божества. Бог как бы отступает, оставляя место для процесса творения.
Первичное пространство, образовавшееся после акта цимцум, заполняется светом эманации; его вместилищем являются сосуды, возникшие в результате взаимодействия различных потоков первичной эманации. Происхождение зла И. Лурия объясняет космической катастрофой — «ломкой сосудов», не выдержавших мощного напора Божественной эманации. Из обломков сосудов, сохранивших, однако, искры Божественного света, возникли клиппот («оболочки»), темные силы ситра ахара («другой стороны»). Эти оболочки являются источником грубой материи. Первая форма, которую приобретает эманация после акта цимцум — это Адам Кадмон, который в лурианской каббале служит как бы связующим звеном между эйн-соф и иерархией низших миров.
Возвышение духовного прообраза человека до степени первого бытия, возникшего после цимцум, придает антропоцентрический характер всей лурианской каббале. «Ломка сосудов» является поворотным пунктом в космической драме. Адам Кадмон возвращает миру его первоначальный облик, существовавший в замысле Творца (тиккун) с помощью света, исходящего из его головы и преобразующего хаос (результат «ломки сосудов») в упорядоченные структуры — «лики» (парцуфим), каждая из которых содержит своеобразную комбинацию сфирот. В символической форме здесь выражена глубокая идея о спасении мира, осуществляемом божественной силой человеческого духа.
Многие исследователи находят в каббале выраженную пантеистическую тенденцию — чрезмерное сближение Бога и мира. Однако каббалистическую космогонию в целом лучше охарактеризовать термином «панентеизм», сущность которого афористически выражена в словах Кордоверо: «Бог — это все, что существует, но не все, что существует, — Бог».
Завершением каббалистической космогонии является учение лурианской каббалы о миссии Израиля в мире — собирании рассеянных искр Шхины и их вознесении, то есть подготовке избавления. В лурианской каббале национальные и космические мотивы сливаются в единый великий миф изгнания и избавления.
