ЖИЗНЬ И ДЕЛА ДОКТОРА МАНДЕЛЬШТАМА
Надгробие М.-Э. Мандельштама на Городском кладбище (Берковцы)
Ситуация, породившая разногласия в сионистском движении, оставила след и в творчестве Шолом-Алейхема. Сам писатель увлекался идеалами Эрец-Исраэль, участвовал в общественном движении «Ховевей Цион» («Друзья Сиона»). Полемика, разразившаяся на VI Сионистском конгрессе, стала поводом к написанию Шолом-Алейхемом памфлета «Консилиум докторов», построенного в форме «трагикомедии в двух актах» (опубликован в Петербурге в декабре 1903 года). В этом памфлете участники дискуссии выступают в образе врачей у постели тяжелобольного Исролика, который символизирует собой многострадальный еврейский народ. Врачи пытаются прописать ему целебное средство «сионизмус», но поскольку ни в одной аптеке в данный момент его найти нельзя, приходится в качестве временной замены выписывать «уганду», однако семья больного не спешит ее приобретать… Среди персонажей памфлета можно узнать и доктора Мандельштама с красноречивой тирадой о больном Исролике: «Спросите меня, я знаком с ним много дольше моих коллег, я знаю его с детства. Всем бы нашим врагам такую жизнь!
Что он еще держится – за то должен он благодарить не столько тело свое, сколько дух, унаследованный им, вы меня понимаете, очень здоровый, богатый дух. А то, что утверждает наша латинская пословица «Mens sana in corpore sano», то есть что здоровая душа может быть только в здоровом теле, так то, вероятно, взялся этот больной Исролик опровергнуть. Вы удивляетесь, отчего это он так плохо выглядит? От недостатка света, мои коллеги, от плохого питания, от постоянного сидения на одном месте, в тесноте, в грязи, без движения. Отворите окно! Позвольте ему вздохнуть! Дайте ему поесть! Подкрепите его! Поддержите его силы!»
«Угандийский» план так и остался неосуществленным, а в сионистском движении после смерти Теодора Герцля (1904 г.) преобладали исключительно приверженцы идеи Эрец-Исраэль. Но доктор Мандельштам, практикующий врач, тесно связанный с еврейскими массами черты оседлости, непреклонно остался на позициях территориализма, в котором видел возможность экстренной помощи единоверцам, доведенным до отчаяния российской действительностью.
С другой стороны, много было и тех евреев, кто, подобно самому Мандельштаму, находил в себе силы жить в Российской империи. Для них доктор находил другое радикальное средство помощи – просвещение. Именно Макс-Эммануил Мандельштам с 1904 года руководил Киевским отделением Общества распространения просвещения среди евреев. Благодаря его энергичным усилиям Общество охватило сетью училищ множество украинских городов и местечек.
Тем не менее проблема еврейской эмиграции из черты оседлости оставалась чрезвычайно актуальной, особенно после новой волны погромов 1903-1905 годов. В этот период возник проект, известный как Галвестонский план, одним из сторонников которого был крупный американский финансист и филантроп Джейкоб Шифф. Галвестонский план предусматривал перераспределение потока евреев-иммигрантов в США. Прибывающие переселенцы переполняли Нью-Йорк и другие крупные города восточного побережья, а новый проект давал им возможность обосноваться и даже создавать компактные земледельческие поселения вблизи порта Галвестон, штат Техас. Также среди возможных мест обустройства были названы Канзас-Сити, Литтл-Рок, Даллас, Новый Орлеан и другие регионы.
Доктор Мандельштам занялся организацией в Киеве Еврейского эмиграционного общества (ЕЭО), устав которого был утвержден Министерством внутренних дел Российской империи в мае 1909 года. Этот устав гласил: «Еврейское эмиграционное общество учреждается с целью улучшения и облегчения условий переезда эмигрантов, планомерного направления их в неевропейские и неазиатские страны, а равно устройства их на новых землях поселения в качестве ремесленников и земледельцев». За этим параграфом устава следовали красноречивые примечания – «Общество во всей своей деятельности подчиняется всем узаконениям и распоряжениям Правительства; Общество не преследует никаких политических и националистических целей, а ограничивает свою деятельность исключительно регулированием еврейской эмиграции; Общество ни в коем случае не побуждает и не подговаривает никого к эмиграции, а ограничивается лишь содействием лицам, уже решившимся эмигрировать из России в другие страны».
Дом по ул. Шота Руставели, 29, в котором находилось правление ЕЭО
Вся процедура переезда под эгидой ЕЭО отличалась четкой организацией в рамках закона. Желающие эмигрировать в направлении Галвестона заполняли подробные анкеты из 27 пунктов, в которых рассказывали о своих социальных потребностях и возможностях, о наличии родственников в России и за рубежом, о знании языков, о профессиональном опыте и предполагаемом роде занятий. Представители ЕЭО набирали группы переселенцев, осуществляли их трансфер морским путем (через Одессу и немецкий порт Бремен), гарантировали в дороге медицинскую помощь. В США иммигрантов уже ждали жилые помещения и подготовленные рабочие места с обеспечением прожиточного минимума. Общество патронировало своих подопечных вплоть до того, как они материально «становились на ноги» в стране прибытия. Сохранились отзывы евреев, эмигрировавших в рамках Галвестонского плана и получивших самые добрые впечатления от деятельности представителей ЕЭО.
В течение пяти лет, с 1909-го по 1914 год, ЕЭО направило в Техас десятки морских транспортов, оказав помощь примерно 10 тысячам переселенцев. Это была лишь небольшая часть (единицы процентов) всего потока эмиграции из черты оседлости в США, но их переезд и натурализация стали убедительным примером для подражания.
В число активистов ЕЭО входили врач Давид Львович Иохельман (вице-председатель Общества), юрист Арнольд Давидович Марголин (секретарь правления), многие представители еврейской интеллигенции, раввины. Правление ЕЭО находилось в Киеве, размещалось поначалу на ул.Кузнечной (ныне Антоновича), 34, а с 1910 года арендовало помещение в доходном доме по ул.Малой Васильковской (сейчас Шота Руставели), 29.
В 1912 году доктор Макс-Эммануил Мандельштам скончался. Его преемником на посту председателя правления ЕЭО стал Давид Иохельман. Совершив поездку в США для ознакомления с результатами деятельности Общества, Давид Львович отмечал: «Большинство наших эмигрантов остались там, где они первоначально обосновались, а многие из тех, кто из-за временных неудач переехали в другие американские города, впоследствии также вернулись и в конечном итоге обосновались довольно успешно. Все переселенцы довольны своим материальным положением, все они хорошо зарабатывают, а некоторые из них достигли богатства. Многие из эмигрантов, оставивших семьи в России, уже их перевезли, а другие выясняют, как это сделать в ближайшем будущем. Прожив здесь определенное время, каждый иммигрант вырабатывает чувство принадлежности к своей новой родине и постепенно начинает воспринимать элементы местной культурной и общественной жизни. В некоторых местах бывшие иммигранты создают новые организации самопомощи, самообразования и т.д. Дети наших эмигрантов ходят в школы и быстро усваивают язык новой страны, но во многих местах созданы специальные еврейские школы для изучения еврейских предметов, еврейского языка».
К сожалению, начало Первой мировой войны лишило ЕЭО дальнейшей возможности организованного переселения евреев в США. Общество продолжало опекать переселенцев вплоть до 1917 года, когда его деятельность была окончательно прекращена.
Но следует отдать должное Еврейскому эмиграционному обществу, которое сыграло существенную роль в судьбах многих евреев из черты оседлости. Как памятное место в Киеве сохранился дом на ул.Шота Руставели, 29, в котором размещалось правление ЕЭО. Сохранилась также могила доктора Макса-Эммануила Мандельштама, которого первоначально похоронили на Лукьяновском еврейском кладбище, но перед ликвидацией этого некрополя надгробие усилиями родных доктора было перенесено на Берковецкое кладбище.
В Государственном архиве Киевской области существует фонд Ф-444 – Еврейское эмиграционное общество. Он состоит из 296 единиц хранения и содержит ряд ценных документов, освещающих деятельность ЕЭО и судьбы конкретных переселенцев.
Автор: Татьяна ЗАЛИВА, старший научный сотрудник Музея Шолом-Алейхема
