Страницы истории

Президенту Германского олимпийского комитета Теодору Левальду стоило немалых трудов переубедить свежеиспеченного рейхсканцлера. Помогло замечание о том, что речь идет не столько о спортивном, сколько о политическом мероприятии. Мгновенно оценив степень важности этой идеи, Гитлер объявил подготовку к Олимпиаде государственной задачей. Тронутый этим Левальд, назначенный олимпийским комиссаром Германии, вспоминал: «Фюрер долго и тепло жал мне руку, и можно было почувствовать, как он рад быть автором грандиозного свершения». Историки уверены в том, что без Левальда берлинская Олимпиада вряд ли стала бы тем, чем она стала – пропагандистским триумфом нацистов.
Возможность проведения Олимпийских игр в Германии статс-секретарь Министерства внутренних дел Германии Левальд начал зондировать еще в 1927 г. В 1928 г. ему удалось добиться возвращения Германии в мировое спортивное сообщество. На Играх в Амстердаме германская сборная даже завоевала второе место в негласном командном зачете. Позднее, когда нацисты пришли к власти, Левальд с готовностью присягнул новым хозяевам. Он, в частности, писал Гитлеру: «Имперская комиссия по физическому воспитанию в полном соответствии со своим прошлым будет и далее все свои усилия направлять на то, чтобы мощный поток национального обновления, который сегодня наполняет собой всю Германию, был направлен во все реки, озера и источники огромного движения спортсменов и физкультурников для развития силы германской молодежи, укрепления национального сознания и воспитания стойких защитников».
Несмотря на столь верноподданнический тон, нацисты относились к Левальду с недоверием. В соответствии с Нюрнбергскими законами, он считался «полуевреем», хотя был крещен и происходил из абсолютно ассимилированной семьи. Левальд неоднократно становился объектом резких нападок, то и дело появлялись слухи о его скорой отставке, но пойти на такой шаг до Олимпиады Гитлер не мог, поскольку понимал, что ответом будет международный бойкот Игр. И без того дискуссии об этом шли полным ходом. Особенно американская общественность с недоверием относилась к обещаниям нацистов и опасалась того, что те из расистских побуждений будут препятствовать допуску к соревнованиям тех или иных спортсменов. Оказавшись под значительным международным давлением, Германия была вынуждена официально пообещать Международному олимпийскому комитету, что «в принципе» не намерена дискриминировать еврейских спортсменов.
Столь странное обещание вполне удовлетворило мировых спортивных функционеров. Их роль, особенно руководства Американского олимпийского комитета, заслуживает отдельного упоминания. Его руководитель Эйвери Брэндедж (тот самый, который, будучи президентом МОК в 1972 г., принял решение продолжать мюнхенскую Олимпиаду, несмотря на теракт палестинской террористической организации «Черный сентябрь», жертвами которого стали 12 человек. – Ред.) выступил против бойкота Олимпиады в Берлине, объявив подобные призывы «заговором сионистов». Побывав в 1934 г. в Германии, он заявил, что не увидел там никакой дискриминации еврейских спортсменов. Иначе, собственно, и быть не могло. Ведь в уставе его собственного чикагского клуба также был параграф, запрещавший членство в нем евреям. Так что, когда немцы под надуманными предлогами не допустили до участия в соревнованиях двух евреев из США – Марти Гликмана и Сэма Столлера, Национальный олимпийский комитет США, в отличие от американской общественности, реагировал довольно спокойно.
Коварная формулировка о «принципиальном» отказе от дискриминации еврейских спортсменов сыграла роковую роль в судьбе ряда германских атлетов. Так, прыгунья в высоту Гретель Бергман официально была допущена к Олимпиаде, однако затем нацистское руководство прибегло к различным ухищрениям, в результате которых при содействии Германского союза легкой атлетики нашло повод для формального отстранения спортсменки, предложив ей в качестве компенсации зрительский билет на стоячее место. Особо циничным было то обстоятельство, что решение о недопуске Бергман к участию в Олимпиаде было оглашено 15 июля 1936 г. – сразу после того, как теплоход «Манхэттен» с американской олимпийской сборной на борту отплыл в Европу и призывы к американскому бойкоту нацистского шоу утратили смысл. Так что пресса – в первую очередь спортивная – осторожно помалкивала, а в это время по Германии маршировали штурмовики СА, распевая: «Wenn die Olympiade vorbei, schlagen wir die Juden zu Brei!» («Когда закончится Олимпиада, мы сделаем из евреев размазню!»).
Что же касается алиби для мирового спортивного сообщества, то в этой роли нацисты использовали другую еврейскую спортсменку – лучшую германскую рапиристку Хелене Майер. В 1925 г. 14-летняя девушка стала чемпионом Германии, в 1928 г. завоевала олимпийское «золото» в Амстердаме. В 1929 и 1931 гг. она становилась чемпионкой Европы и мира. Несмотря на это внешне не похожая на еврейку Белокурая Хе, как называли спортсменку, была исключена из своего спортклуба. Тем не менее в 1936 г. для демонстрации собственной толерантности нацистское руководство утвердило «полуеврейку» (мать Хелены была немкой) для участия в Олимпийских играх. Легковерная международная общественность была в восторге, портреты Майер появились на первых страницах самых популярных изданий в разных странах.
Правда, Хелене Майер разочаровала нацистскую верхушку, получив на Олимпиаде лишь «серебро». Победа досталась венгерке Илоне Шахерер-Элек, которую в Германии считали представительницей «низшей расы». Третьей стала представительница Австрии Элен Прайс. Все трое – еврейки, что ужасно злило организаторов. Во время церемонии награждения Хелене Майер вместе со всеми представителями Германии подняла руку в нацистском приветствии. Писатель Виктор Клемперер заметил по этому поводу: «Еврейка Хелене Майер завоевала для Германии серебряную медаль по фехтованию (я не знаю, что является большим бесстыдством: ее выступление как немки в Третьем рейхе или то обстоятельство, что Третий рейх присваивает себе ее заслуги)».
В целом же иностранцы, прибывшие в Берлин на Олимпиаду, увидели только то, что должны были увидеть, и остались этим довольны. Американский журнал The Nation написал в выпуске от 1 августа 1936 г.: «Евреев, которых избивают или которым рубят головы, не видать… Люди смеются, они дружелюбны и весело распевают песни в пивных. Жилье и питание в порядке, все дешево и имеется в достатке, никого не пытаются надуть алчные владельцы магазинов и гостиниц. Все очень чисто, и посетители весьма довольны».
В общем, нацисты добились своей цели. Конечно, пришлось на время убрать с улиц антисемитские плакаты и таблички, но видимость безмятежности получилась такой убедительной, что даже некоторые евреи поверили в то, что будущее не такое уж мрачное. Ну а руководство Международного олимпийского комитета и вовсе было умилено и готово к активному сотрудничеству с нацистской Германией.
А в это время сотни, если не тысячи великолепных еврейских спортсменов были лишены сначала права на участие в соревнованиях, а затем и права на жизнь.
После войны американские друзья Теодора Левальда вспоминали, что неоднократно пытались уговорить его еще перед Олимпиадой подать в отставку, но безрезультатно. Тщеславный чиновник считал двухнедельную череду нескончаемых церемоний, приемов и банкетов венцом своей карьеры и был ради этого готов на все. Сразу же после Олимпиады ему очень четко дали понять, что пора исчезнуть с глаз начальства, и он тут же подал в отставку «в связи с возрастом». Теодор Левальд пережил нацистскую эпоху и 15 апреля 1947 г. скончался в Берлине в возрасте 87 лет.
Хелене Майер умерла в 1953 г. в Гейдельберге. Ей было 42 года. Гретель Бергман живет в Нью-Йорке. 12 апреля ей исполнилось 102 года.

Автор: ЛЮДГЕР ХАЙД