Евреи в ливреях

Сара Надя ЛИПЕС | Номер: Март 2017

Истории из жизни казенных раввинов черты оседлости

НЕ ХОДИЛ БЫ ТЫ, АБРАМ, ВО РАВВИНЫ
9 ноября 1834 года умер киевский раввин, а 13-го числа в киевское губернское управление ушло письмо, в котором выражалась крайняя озабоченность отсутствием раввина и категорическое требование немедленно предоставить запасного. Напомню, евреев в Киеве с 1830 года не должно было быть как понятия. Дело было в солдатах, которых некому было приводить к присяге.
29 ноября выяснилось, что игнатовский раввин, которого было привлекли к замене, оказался неподходящим. Мало того, что он по-русски читать и писать не умел, так он еще и мало понимал и плохо изъяснялся. В итоге три рекрута так и остались не приведенными к присяге.
Задача управления осложнялась еще и тем, что раввин должен был находиться в Киеве неотлучно до окончания приема присяги. А на это никто из окрестных раввинов готов не был. И тогда управление расширило круг поиска с Киевского уезда до Васильковского и Радомышльского. Кроме всего прочего выяснилось, что раввины Дымерского, Ясногородского, Бородянского и Гостомельского кагалов абсолютно не знали русский язык, а раввины Ржищева и Бышева сообщили, что они никак не могут явиться в Киев по болезни. На каком-то этапе было установлено, что раввин города Василькова прекрасно владеет русским языком, но обнаружить его не удается. Во время розысков он находился в Киеве по своим делам, но где?
В итоге пару месяцев спустя им все-таки удалось разыскать коростышевского раввина Абрама Пиковского.

Точнее даже он был не раввином, а его помощником, который зарабатывал себе на жизнь обучением еврейских детей грамоте и письму. Сам Пиковский был крайне недоволен, что его удалось поймать, и с первого дня исполнения своих обязанностей в Киеве начал писать жалобы по этому поводу. Причем начинал он с известной «песни», что ни читать, ни писать по-русски не может, подписывается и то с трудом. А в Киев его выпроводил коростышевский раввин, прослышав, что там требуется знаток русского языка, но он-то не таков, и вообще не уверен, справится ли с возложенными на него обязанностями и поэтому просит отпустить на родину.
Киевское присутствие по рекрутским делам не спешило удовлетворить его просьбу, понимая, что нового раввина, который обладает теми же достоинствами, им отыскать удастся не скоро. И тогда Пиковский смелеет и пишет письмо на имя государя Николая. И пишет он о том, что после смерти киевского раввина Мошки Кагана, во время 99-го рекрутского набора, он, Аврум Пиковский был вытребован из местечка Коростышева, где зарабатывал на жизнь непосильным трудом. А именно — обучением еврейских детей грамоте и письму. И что как это ни странно, но за время его отсутствия на родине никто ему зарплату не платит, и семья его голодает. И он мягко намекает государю императору, что было бы неплохо, если бы жалование, которое получал Каган от киевских евреев, выплатили Пиковскому за труд его непосильный, и отпустили с миром. Потому как семье его грустно и вообще набор рекрутский уже закончен. А ко следующему набору он рекомендует пару достойных товарищей, которые вполне владеют русской грамотой и еврейским законом.
Что самое интересное, рекрутское присутствие признало правоту Пиковского и согласилось выплатить ему зарплату и отправить домой. А также, прикинув общий объем еврейских совершеннолетних рекрутов, решило, что целесообразней отправлять всех на присягу в Васильков. Но пережитое оказало на правительство столь глубокое влияние, что буквально два года спустя оно решило завести себе карманных раввинов, на которых всегда могло рассчитывать.

САТАНОВСКИЙ ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ, НО…
В 1852 году скончался черкасский казенный раввин Заславский, и еврейское общество выбрало другого – Аврума Поволоцкого. Но губернское правление его не признало, хотя полиция была не против. Мало того, полиция писала бесчисленные запросы в управление, в которых поясняла: из-за того, что нет настоящего раввина, метрические книги не ведутся, следственные дела по евреям замерли, и к присяге рекрутов никто не приводит.
Через какое-то время выяснилось, что Поволоцкий находится под судом, и именно поэтому киевское губернское правление не в восторге от его кандидатуры. Причем причина, по которой гипотетический раввин находился под судом, так и не указана.
Метрические книги правление решило передать в Липовецкий земской суд. Вопрос, почему черкасские метрические книги нужно было передавать в абсолютно другой уезд, остается открытым. Кстати, бердичевские метрические книги были переданы туда же, но их бердичевский земской суд умудрился выцарапать назад.
А что с Поволоцким? — спросите вы. Этот вопрос так и остался открытым, но в 1857 году очень удачно для киевского правления и черкасской полиции приняли закон, по которому раввином мог стать только выпускник еврейского казенного училища. И вопрос с кандидатами без образования отпал сам собой.
Надо заметить, что платить раввину зарплату вынуждали общину, а она абсолютно не была готова платить кому попало. Тем более в двойном объеме. Тогда правительство разрешило использовать для оплаты раввинам коробочный сбор. И общины смирились с раввинами, назначаемыми сверху. А в 1881 году правительство решило, что еврейские общества уже привыкли к такому положению вещей и теперь в состоянии платить казенным раввинам отдельно. Но не тут-то было.
Например, во время выборов бердичевского уездного раввина еврейская община Вахновки категорически отказалась выделять средства на его содержание. Так и сообщила, что общество их крайне бедно и не имеет решительно никаких источников к существованию. Поэтому они надиктовали этот глубокомысленный ответ начальству и отправили с приставом обратно в Бердичев.
Подобное же письмо было направлено из местечка Прилуки. А за ними все остальные местечки Бердичевского уезда сообщили, что абсолютно не имеют никакой возможности его содержать. Они бы и с радостью, потому что Сатановский хороший парень, и никогда ничего лишнего от них не требовал, но денег нет и взяться им неоткуда. А некоторые общества решили пойти особым путем и назначать плату за конкретные раввинские действия. А именно:
Запись о рождении ребенка – 25 копеек,
бракосочетание евреев беднейших – 1 рубль,
евреев среднего класса — 2,
и богатых — 3 рубля.
Разводы – 1 рубль
Мертворожденные – 30 копеек.
Правительство в целом прейскурант одобрило, но не поняло, почему мертворожденные стоят дороже живых. Кроме прочего оно рекомендовало раввину Сатановскому, выпускнику казенного училища 1865 года, самому договориться с остальными местечками по примеру тех двух, которые назначили ему плату за конкретные действия или перестать быть раввином данных местечек.
Продолжение следует

Автор: Сара Надя ЛИПЕС