ЕВРЕИ-ТЕРРОРИСТЫ
Гершель Гриншпан, о котором мы рассказывали в нашем прошлогоднем ноябрьском номере – самый известный, но не единственный в их ряду. Теракты против видных нацистов были ответом на нацистскую политику в отношении евреев. При этом на действия еврейских террористов-одиночек гитлеровцы отвечали массовым террором против еврейского населения.
Давид Франкфуртер
Давид родился в 1909 году в семье Мавро Франкфуртера, раввина из хорватского города Дарувара. После окончания школы изучал медицину в университетах Лейпцига и Франкфурта-на-Майне. После прихода нацистов к власти в Германии переехал в Швейцарию, где продолжал учиться в Берне. Обучение шло тяжело – Давид с детства страдал хроническим воспалением костного мозга, часто впадал в депрессию. Его тяжелое психическое состояние усугубляли события, происходившие в Германии после прихода к власти нацистов.
Гюнтер Грасс писал: «Во Франкфурте-на-Майне Давиду довелось стать свидетелем того, что напрямую касалось его и других студентов. Он видел, как сжигались книги еврейских авторов. Над столом в его учебной лаборатории вдруг появилась звезда Давида. Он физически чувствовал адресованную ему ненависть. Его, как и других студентов-евреев, громогласно поносили те, кто причислял себя к арийской расе. С этим он смириться не мог. Это было просто невыносимо. Он бежал в Швейцарию, продолжил учебу в казавшемся безопасным Берне, где снова проваливал один экзамен за другим. Однако родителям он продолжал отправлять вполне оптимистичные, а то и веселые весточки, чтобы успокоить отца, не перестававшего высылать деньги. Учебу он прервал лишь год спустя, когда умерла мать. Возможно, в поисках поддержки у родни он рискнул еще раз съездить в Германию, где ему пришлось увидеть, как его дядю, который был, как и отец, раввином, таскал за рыжую бороду молодой человек, приговаривая: «У-у-у, жидовская морда!».
Каплей, переполнившей чашу терпения, стала публикация швейцарскими сторонниками Гитлера, которыми руководил ландесгруппенляйтер Швейцарии Вильгельм Густлофф, антисемитских «Протоколов сионских мудрецов», активно использовавшихся в нацистской пропаганде в Германии и за ее пределами. Тысячи швейцарских сторонников Гитлера под руководством Густлоффа добивались присоединения своей страны к Германии. Не исключено, что дальнейший ход событий мог пойти по австрийскому сценарию, и тогда евреи Швейцарии разделили бы судьбу своих соплеменников. Однако все изменилось 4 февраля 1936 года.
В этот день Давид Франкфуртер, отыскав в телефонной книге Давоса адрес Густлоффа, пришел к нему домой. Дверь открыла Хедвиг, жена Густлоффа. «У меня срочное дело к господину Густлоффу», – сказал Давид. Хедвиг провела посетителя в комнату и попросила подождать – муж в кабинете говорил по телефону. Через приоткрытую дверь Давид увидел хозяина дома, сидевшего под портретом Гитлера, и услышал слова, сказанные по телефону – что-то про «еврейских свиней». Завершив разговор, Густлофф вышел к посетителю и извинился за задержку. «Я еврей», – сказал Франкфуртер и пять раз выстрелил в Густлоффа. Под крики Хедвиг он вышел из дома, постучал к соседям и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Позвонив в полицию, сознался в убийстве и отправился в полицейский участок.
Убийство Густлоффа было использовано нацистской пропагандой для доказательства «всемирного еврейского заговора». Густлоффу устроили государственные похороны, на которых присутствовали Гитлер и Геббельс, его возвели в ранг мученика. В 1937 году именем Густлоффа назвали крупнейший океанский круизный лайнер, который во время Второй мировой войны был переоборудован в госпиталь и плавучую казарму. 30 января 1945 года, в день 50-летия Густлоффа и 12-летия прихода к власти Гитлера, лайнер был атакован и потоплен советской подводной лодкой С-13 под командованием капитана А.И.Маринеско.
Значительная часть европейской еврейской общественности осудила поступок Франкфуртера. Отец Давида горестно вопрошал сына на тюремном свидании: «Ну и кому это все было нужно?!». Однако, по мнению израильского исследователя Холокоста Меира Шварца, убийство Густлоффа в конечном итоге лишило Гитлера возможности провести аншлюс Швейцарии и, таким образом, спасло от смерти по меньшей мере 20 тысяч швейцарских евреев.
В Швейцарии Давида Франкфуртера приговорили к 18 годам заключения. 27 февраля 1945-го он подал прошение о помиловании и 1 июня того же года был освобожден. Франкфуртер эмигрировал в Палестину, вступил в «Хагану», участвовал в Войне за независимость, служил офицером ЦАХАЛа, работал в министерствах обороны и сельского хозяйства Израиля. Несмотря на то, что Франкфуртер противился «героизации» своей жизни, его именем названа улица в Петах-Тикве.
С самого начала история Франкфуртера привлекала внимание. Немецкий писатель-еврей Эмиль Людвиг по горячим следам событий написал книгу «Убийство в Давосе». В 1948 году в Израиле были опубликованы воспоминания Франкфуртера. Также история убийства Густлоффа описана в романе Гюнтера Грасса «Траектория краба».
Гельмут Гирш
До сих пор до конца не ясна история «еврея-террориста» Гельмута Гирша. Этот 20-летний юноша, чтобы учиться в университете, переселился из Германии в Чехословакию, поскольку с апреля 1933 года еврею поступить в немецкий университет было практически невозможно. В Праге Гирш связался с «Германским народно-социалистическим движением» Отто Штрассера. В это антигитлеровское движение, помимо оппозиционных Гитлеру левых национал-социалистов, входили также бывшие коммунисты, социал-демократы и члены левых групп. Якобы люди Штрассера дали Гиршу задание устроить взрыв в Нюрнберге, подложив бомбу либо на стадионе, где проходили съезды нацистской партии, либо у здания антисемитского издательства Юлиуса Штрейхера «Дер Штюрмер». После долгих колебаний Гирш согласился, ведь получалось так, что от его согласия зависело отношение к евреям в Германии после той антигитлеровской революции, которую готовило оппозиционное движение.
Гирш прибыл в Нюрнберг вечером 20 декабря 1936 года и остановился в гостинице, зарегистрировавшись под своим именем. На следующее утро он был арестован гестапо, а 8 марта 1937 года был приговорен к смертной казни «за подготовку государственной измены при отягчающих обстоятельствах». Эти обстоятельства состояли в том, что, «в то время, когда враги Германии во всем мире усиливают свои происки, обвиняемый нанес тяжелый урон не только Национал-социалистической германской рабочей партии, но и всему немецкому народу и государству». Суд не принял во внимание то, что Гирш по рождению был гражданином США, и к тому же взрывного устройства у него обнаружено не было – человека, который якобы должен был передать взрывчатку (возможно, это был провокатор), арестовали при переходе чехословацко-германской границы. Несмотря на все это, 4 июня 1937 года Гельмут Гирш был обезглавлен в берлинской тюрьме Плетцензее.
Свидетель этих событий американский журналист Уильям Ширер писал в «Берлинском дневнике»:
«Берлин, 4 июня (1937 г.). Гельмут Гирш, еврейский юноша 20 лет, который формально был американским гражданином, хотя никогда не был в Америке, казнен сегодня на рассвете. Посол Додд месяц боролся за то, чтобы спасти ему жизнь, но безрезультатно. Печальный случай, типичная трагедия этих дней. Он был обвинен наводящим на всех ужас «народным судом», судом инквизиции, введенным нацистами пару лет назад, в том, что намеревался убить Юлиуса Штрейхера, ярого антисемита из Нюрнберга. Что это был за суд, можно только догадываться – на нем не было ни американских, ни каких-либо других иностранных представителей. До этого я видел несколько судебных процессов, хотя большинство из них проходит при закрытых дверях, и знаю, что у человека практически нет никаких шансов, когда четыре из пяти судей – парни из нацистской партии (пятый судья обычный), которые делают то, чего от них ждут.
В действительности у нацистов было кое-что на несчастного Гирша. Его, студента Пражского университета, подстрекали на это дело то ли Отто Штрассер, то ли его настоящие или мнимые последователи в Праге. Среди «последователей» наверняка был агент гестапо, и Гирш с самого начала был обречен. Насколько я вспоминаю эту историю по разрозненным сведениям, Гирша снабдили наполненным бомбами чемоданом и револьвером и отправили в Германию убить кого-то. Наци заявляют, что Штрейхера. Сам Гирш, кажется, так и не признался – кого. Агент гестапо в Праге настучал людям Гиммлера, и Гирша с его чемоданом схватили, как только он вступил на землю Германии.
Вполне возможно, как предполагает адвокат Гирша, что молодой человек просто доставлял оружие в Германию для кого-то, кто уже находился здесь и должен был выполнить задание, и что он даже не догадывался о содержимом своего багажа. Мы уже никогда этого не узнаем. Возможно, улики против него были просто сфабрикованы гестапо. Его арестовали, пытали и сегодня утром казнили.
Утром я долго говорил с послом Доддом об этой истории. Он рассказал, что лично обращался к Гитлеру с просьбой смягчить приговор, и зачитал текст своего трогательного письма. Ответ Гитлера был резко отрицательным. Когда Додд попытался встретиться с Гитлером, чтобы получить разрешение самому выступить на суде, то получил категорический отказ. Днем мне доставили от адвоката Гирша в Праге копию последнего письма этого молодого человека. Он написал его в камере смертников и адресовал сестре, к которой, видно, был сильно привязан. Никогда за всю свою жизнь я не читал более мужественных слов. Ему только что сообщили, что его последняя апелляция отвергнута и никакой надежды больше нет. «Теперь я умру, – пишет он. – Пожалуйста, не бойся. Я не чувствую страха. Я чувствую облегчение после страдания от полной неизвестности». Он описывает в общих чертах свою жизнь и находит в ней смысл, несмотря на все ее ошибки и краткую продолжительность – «меньше 21 года». Признаюсь, я заплакал, еще не закончив чтение. Он был мужественнее и порядочнее своих убийц».
Автор: Борис ХАВКИН, доктор исторических наук