Долги оплаченные и неоплаченные
Фото, сделанное при аресте в Швейцарской федеральной
полиции. Женева, 21 апреля 1944 г.
В марте 2013 г. в берлинском Музее германского сопротивления нацизму состоялась выставка «Ich kam als Gast in euer Land gereist», посвященная немецким антифашистам, бежавшим в СССР и подвергшимся там сталинскому террору. В каталоге выставки имеется статья Бернда-Райнера Барта «Орден Красного Знамени и тюремная психбольница». Работая в различных архивах Германии, Венгрии, Польши, Швейцарии, США, а в последние годы и России, немецкий историк не раз встречал имя Рашель Дюбендорфер и ее псевдоним – Сисси. Его настолько захватила судьба этой женщины, что он посвятил месяцы и годы сбору материалов о ее жизни и деятельности. И теперь имя Рашели Дюбендорфер по праву стоит рядом с именем Рихарда Зорге.
Детство и юность
18 июля 1900 г. в Варшаве, где укрылась от погромов, принимавших в России опасные размеры, семья Абрахама Хепнера, родилась дочь Рашель (Рахиль). Ее отец, оказавшийся в Польше лицом без гражданства, сумел благодаря своим коммерческим связям переехать в Данциг. Там он через некоторое время стал владельцем фирмы, торгующей зерном, а позже – даже директором банка Неpner & Co.
Рашель выросла в зажиточной семье, где говорили по-русски и, несмотря ни на что, были дружелюбно настроены по отношению к России. Рашель и ее младшая сестра Роза окончили гимназию в Данциге. Старшая девочка была очень способной к языкам и к окончанию гимназии свободно владела русским, польским, идишем и немецким. Позже освоила еще французский и английский.
Политическая обстановка в Восточной Европе, события в России, приведшие к революции, и, главное, место евреев в этих непростых событиях часто обсуждались в кругах еврейской интеллигенции Данцига, в том числе и в семье Хепнер. Рашель, с детства близко принимавшая к сердцу судьбы своего народа, спрашивала себя: «Неужели евреи такие беспомощные? А где же их вожди?» И в какой-то момент девочка решила, что нужно действовать самой.
В 1918 г. Рашель знакомится с немецким солдатом-евреем Якобом Шлайфштайном, бежавшим из русского плена, и уезжает с ним в Лейпциг. Одновременно с началом учебы в Коммерческой школе она вступает в cоюз «Спартак» и вместе с товарищами, одним из которых был будущий руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт, становится создателем лейпцигской организации Компартии Германии.
Вернувшись на короткое время в Данциг, Рашель Хепнер встречает там давнего знакомого своей семьи – студента юрфака Петера Каспари, члена еврейской организации «Красная помощь». В 1921 г. они становятся мужем и женой, что, кроме прочего, позволило Рашель получить германское гражданство. В июле 1922 г. на свет появляется ее единственная дочь Тамара.
Пауль Беттхер. Фото, сделанное при аресте «СМЕРШем».
Москва, Лубянка, 21 февраля 1946 г.
Мать Рашели позаботилась о том, чтобы зять после окончания юридического факультета получил место в Российско-германской товарообменной компании, работавшей сначала в Данциге, а затем в Кенигсберге. Так у Рашели появился контакт с русскоязычными сотрудниками мужа. Вскоре она выяснила, что некоторые из них занимаются в Германии не только товарообменом, но и сбором экономической и военной информации.
В 1925 г. Рашель развелась с мужем и переехала в Берлин. Разрыв наступил, когда ей стало ясно, что муж гораздо менее, чем она, одержим идеей построения свободного и справедливого общества, что он не готов ради этого рисковать своей работой, благополучием семьи и ребенка. Все дальнейшие годы они оба заботились о дочери и поддерживали лишь «дипломатические» отношения.
С переездом Рашели в Берлин ее контакты с русскоязычными служащими не прервались. Наоборот, от них она вскоре получила свое первое задание, которое успешно выполнила. В СССР она видела воплощение своей заветной мечты о свободной демократической стране и считала для себя честью участвовать в ее построении.
В Берлине Рашель получила место стенографистки в газетном издательстве при Центральном комитете Компартии Германии. У нее появился советский куратор, предложивший ей собирать информацию о живущих в Берлине белоэмигрантах и следить за товарищами по партии. От этих предложений Рашель категорически отказалась, но для нее нашлась другая работа. По документам ГРУ, Рашель официально числилась агентом с 1927 г. В 1930 г. она оставила работу в издательстве и сосредоточилась исключительно на сборе экономической и военной информации для советской разведки. С 1932 г. сотрудничество с ГРУ становится еще более интенсивным, и до 1933 г. берлинская квартира Рашель служит местом встречи советских агентов.
После прихода к власти Гитлера и пожара Рейхстага 27 февраля 1933 г. оставаться в Берлине коммунистке-еврейке стало опасно. Рашели приказывают быть готовой к переезду в Швейцарию, где к этому времени поселилась ее сестра Роза. И действительно, вскоре раздался телефонный звонок с требованием немедленно, в течение «десяти мгновений» покинуть квартиру. Она едва успела избежать ареста. Оставаясь еще некоторое время в Берлине, постоянно меняла место пребывания, ночевала у знакомых. Наконец Рашель удалось попасть к родителям в Данциг, забрать дочку и выехать с ней в Швейцарию.
Агент Сисси
В 1934 г. по указанию руководства Рашель вступает в фиктивный брак с рекомендованным Компартией Швейцарии коммунистом Генрихом Дюбендорфером. Это дает ей возможность не только получить швейцарский паспорт, но и обойти закон, запрещавший эмигрантам работать. Почти одновременно Рашель знакомится в Цюрихе с бежавшим в Швейцарию бывшим активистом КПГ Паулем Беттхером, который со временем стал не только ее первым помощником, но и спутником жизни.
При посредничестве подруги Гермины Рабинович, знакомой еще по Данцигу и также давно работающей на Главное разведуправление Красной армии (ГРУ), Дюбендорфер получает место секретаря в Международном бюро по труду в Женеве. Получить эту работу помогло в том числе и отличное знание нескольких иностранных языков.
Еще с 1932 г. в Швейцарии работает агент ГРУ Мария Полякова (псевдоним Гизела), которая родилась в русско-еврейской семье в Санкт-Петербурге, выросла в Германии и Англии, работала в аппарате КПГ и выполняла, как и Рашель, поручения ГРУ. Вот что позже стало известно из найденного в архивах КГБ объяснения Дюбендорфер о ее встрече с Поляковой: «В первую же встречу, которой начиналась наша совместная работа на советскую военную разведку, Гизела обязала меня поклясться именем Сталина в преданности общему делу борьбы с гитлеровской Германией, в том, что я буду хранить в тайне доверенную мне информацию, и, главное, в безоговорочном подчинении приказам свыше. И это несмотря на то, что мы с ней были давно знакомы еще в Германии».
Для Рашели и без всяких клятв вся ее дальнейшая жизнь приобрела новый смысл – всеми силами бороться с ненавистным нацистским режимом и мешать осуществлению планов Гитлера подчинить себе всю Европу, изгнать из нее и уничтожить евреев. В последующие годы Рашель успешно разворачивает – сначала под руководством Поляковой, а затем самостоятельно – беспримерную разведывательную деятельность, направленную на подрыв военной мощи Германии.
Агент Сисси создала и возглавила сеть по промышленному шпионажу, в которую вербовала также и сотрудников по Международному бюро по труду. Понимая особую важность для СССР сведений о военной промышленности Гитлера, она сосредоточила свою работу именно на этом. Рашели удавалось приобретать техническую документацию в швейцарских фирмах – производителях вооружения для Германии. В дипломатическом автомобиле своего швейцарского шефа она перевозила объемистые папки с чертежами немецкого оружия, а также документы о новейшей артиллерии и боеприпасах Швейцарии. Она даже умудрялась доставать готовые образцы военной техники и доставлять их во Францию, откуда морем они попадали в СССР.
В самый опасный и ответственый период, с 1941 по 1943 г., в работе ей очень помогали Пауль Беттхер и дочь Тамара, которая жила во Франции. Ее муж Жан-Пьер Вигер занимался переправкой морем добытых в Швейцарии образцов вооружения.
В группе активно работал эмигрант из Германии Кристиан Шнайдер, через которого Рашель была связана со своим главным информатором Рудольфом Ресслером. Он не был коммунистом, но был убежденным противником нацистского режима. Как выяснилось уже после войны, Ресслер, имевший связи в самых высоких сферах руководства Рейха, был не только советским, но также и английским, чешским и швейцарским информатором.
Заслуги Рашель Дюбендорфер были высоко оценены в Москве: в 1943 г. ей было сообщено по подпольным каналам о том, что она награждена орденом Красного Знамени. Награду получил также Пауль Беттхер.
Фото из анкеты члена СЕПГ. Берлин, 20 июля 1970 г.
Представление о нейтральной Швейцарии в военные годы дает фильм Татьяны Лиозновой по роману Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны», в частности эпизод с гибелью Плейшнера. Понятно, что работа Рашели Дюбендорфер тоже была связана со смертельным риском. Только такой незаурядный человек, как она, мог долгое время успешно выходить из, казалось, безвыходных ситуаций. Тем не менее руководство ГРУ отдало предпочтение мужчине – Шандору Радо, известному под псевдонимом Дора. Москва решила объединить две самостоятельные группы разведчиков и подчинить опытную Сисси венгерскому резиденту. Сама Рашель объясняла это решение желанием центрального руководства напрямую связать Радо с Ресслером, оторвав главного информатора от нее и Шнайдера. Видимо, это удалось, поскольку сегодня Wikipedia пишет о Радо как о единственном советском резиденте в Швейцарии.
По архивным данным, советская разведсеть в Швейцарии насчитывала более 100 сотрудников и информаторов. Всего за период с 1941 по апрель 1944 г. Москва и Швейцария обменялись не менее чем 6000 радиограмм и телеграмм. О «Красной капелле» и ее деятельности в Швейцарии написаны обстоятельные статьи и книги. Сам Радо тоже издал в 1971 г. в Венгрии свои мемуары, где о Рашель Дюбендорфер упоминает лишь вскользь. А вот из открытых в 1976 г. архивных документов ГРУ стало известно, что только благодаря Рашели и ее сотрудникам Радо стал получать чрезвычайно важную информацию, которую передавал в Москву от своего имени.
Москва считала Швейцарию настолько благополучной, что все предостережения Радо и его сотрудников об усиливающихся преследованиях воспринимались как интриги и дезинформация британских спецслужб. Пока в октябре – ноябре 1943 г. швейцарская полиция не запеленговала четыре радиостанции. Последовали аресты радистов в Женеве и Лозанне. При них были найдены подписанные Радо документы – шифровки, финансовые отчеты и другие улики подпольной деятельности.
Шандору Радо с женой удалось с помощью знакомого врача скрыться, и далее он действовал уже из подполья. Единственным источником важнейшей информации осталась Рашель, которую Москва теперь назначила женевским резидентом. Но работать становилось все тяжелее. Швейцарская полиция арестовала в Люцерне радиста и вышла на след Шнайдера. В сложившейся обстановке самой тяжелой для Рашели стала финансовая проблема. Ресслер работал только за деньги. Нужны были немалые суммы не только для него, но и для оплаты услуг его информаторов из гитлеровского окружения. В архивах имеются финансовые отчеты, из которых видно, что вся разведывательная сеть в Швейцарии обходилась в 10 тыс. долларов ежемесячно. И хотя Москва постоянно настаивала на продолжении работы с важным источником и требовала не задерживать срочную информацию, Центр был не в состоянии обеспечить непрерывную передачу денег в Швейцарию. Предложение Радо обратиться к британской дипмиссии было категорически отвергнуто ГРУ. Рашель была в отчаянии. Она обращалась к друзьям и знакомым, подвергая риску их и себя. Получив несколько отказов, попросила денег у своей давней подруги Гермины Рабинович, которая к этому времени работала в Канаде, позже одолжила деньги еще у двух своих подруг, а при посредничестве председателя Компартии Швейцарии Карла Хофмайера получила крупные суммы и от местных предпринимателей. По поручению руководства ГРУ в январе 1944 г. Рашель Дюбендорфер подписала обязательства СССР вернуть кредиторам после войны все деньги с процентами.
В апреле 1944 г. полиции Швейцарии удалось выследить всю группу. Последовали аресты. 19 апреля Рашель вместе с Паулем Беттхером и дочерью Тамарой были арестованы. Еще раньше были схвачены Христиан Шнайдер и Рудольф Ресслер. Это был провал.
Хорошо понимая, как власти Швейцарии относятся к Советскому Союзу, Рашель задалась целью ввести следствие в заблуждение относительно задач своей подпольной работы и, если удастся, добиться освобождения хотя бы дочери. Она смогла убедить следователей в Женеве, а потом и в Берне в том, что группа работала для британских спецслужб против Германии и никогда – против Швейцарии. Кроме того, не исключая скрытого антисемитизма, она утверждала, что руководителем группы был немец Пауль Беттхер, а она – только его помощницей. Именно Беттхер получал сведения от Ресслера, но никогда не был членом группы Радо и не имел никаких контактов с советскими разведчиками.
Рашель умудрялась информировать Радо о ходе следствия. Он должен был постоянно держать в курсе советское руководство и убедить Центр в правильности ее действий. Радо сообщил Дюбендорфер, что Центр относится ко всему с пониманием и даже с одобрением. Тем не менее ее показания швейцарским следователям сослужили позже плохую службу ей и ее мужу.
Зигзаги судьбы
Швейцарские следователи поверили опытной разведчице и мастеру блефа. Через три месяца Рашель с дочерью были выпущены под залог. С помощью швейцарских коммунистов и французских партизан она устраивает Паулю Беттхеру побег из лагеря под Берном, и все трое перебираются во Францию. С июля 1944-го по сентябрь 1945-го Рашель и Пауль находятся там на нелегальном положении, а после освобождения Франции числятся «гостями» советского посольства.
В сентябре 1945 г. Рашель Дюбендорфер и Пауль Беттхер по указанию Центра переезжают в Берлин. Но легализоваться им снова не разрешают. Вальтер Ульбрихт, недавно вернувшийся из СССР, предлагает обоим работу в Германии и тщетно пытается освободить их от работы на ГРУ. В Берлине они узнают о том, что в Швейцарии они за нелегальную работу в пользу иностранных государств осуждены на два года тюрьмы и штраф в размере 10 тыс. швейцарских франков с последующим 15-летним запретом на въезд в страну.
21 февраля 1946 г. Дюбендорфер и Беттхер были вызваны в Москву для отчета и получения очередных заданий. Собираясь в дорогу, Рашель, безоговорочно верившая своим советским руководителям, приобрела новый костюм, чтобы прикрепить на лацкан пиджака орден Красного знамени…
Их арестовали сразу же по прибытии в Москву, прямо у трапа самолета. Рашель разлучили с мужем и отправили на Лубянку. «Меня обвинили в работе на западные спецслужбы и в доказательство привели мои признания швейцарским следователям в работе на британскую разведку. Мне не верили, что я говорила это для того, чтобы скрыть свою работу на Советский Союз. Мне напомнили, что Радо – по моему указанию, когда деньги для продолжения работы с Ресслером перестали поступать – просил разрешения ГРУ обратиться именно к англичанам за помощью». Так Рашель расскажет о своем задержании и допросах гораздо позже – 23 февраля 1968 г. А через несколько дней после ареста в кабинете следователя МГБ сидела быстро постаревшая женщина с потухшим неподвижным ненавидящим взглядом. Следователь закончил читать обвинение, поднял глаза от бумаг и, увидев ее, испугался. Отодвинул на дальний край стола тяжелое пресс-папье и вызвал охрану.
В отчете ГРУ значится: «Во время слушания обвинительного заключения Р. Дюбендорфер потеряла рассудок и была отправлена в психиатрическую клинику». Как указано в справке о реабилитации, 4 декабря 1946 г. Рашель была осуждена за шпионаж по статье 58-6. Ее направили на принудительное лечение в Казань с изоляцией в психиатрической больнице. Там Рашель провела 10 лет. Официально ее реабилитировали только 16 октября 1991 г.
Имеется очень мало информации о пребывании Рашели Дюбендорфер в заключении. Ее освобождение из Казанской психиатрической тюремной больницы было таким же неожиданным, как и ее арест. Не проинформировав ни посольство ГДР в Москве, ни партийное руководство в Берлине, 6 февраля 1956 г. Рашель перевозят в Германию в поезде вместе с освобожденными немецкими военнопленными. После пересечения границы во Франкфурте-на-Одере, Рашель, находившуюся, как указано в документе, в «невменяемом состоянии», поместили в местную психиатрическую больницу. Позже в архивах ЦК СЕПГ было обнаружено заключение медиков об улучшении ее состояния после перевода в ГДР: «…мы не можем подтвердить диагноз. Считаем, что г-жа Д. пребывает в глубокой депрессии… После того, как 10–11.8.1956 г. ее посетили родственники, ее состояние существенно изменилось. Она проявляет определенную активность, интересуется своим будущим… При обеспечении постоянного ухода она вполне может жить вне больницы».
Родственники – дочь Тамара с мужем, которые после долгих поисков наконец нашли Рашель в Германии, – приехали из Парижа и просили поскорее выписать их мать из больницы, чтобы на ее психику перестало давить ощущение, будто она все еще находится в тюрьме. И действительно, вскоре после выписки состояние Рашели заметно улучшилось.
В сентябре 1956 г. Рашель Дюбендорфер получила из ЦК СЕПГ документ о признании ее жертвой нацистского режима. Вальтер Ульбрихт лично распорядился назначить ей персональную пенсию. В феврале 1957 г. она получила отдельную квартиру в Берлине, куда к ней из Франции могла приезжать Тамара.
Как только Рашель поняла, что ее больше не воспринимают как невменяемую, она занялась решением проблемы, которая долгие годы не давала ей покоя: вернуть людям деньги, одолженные в январе 1944 г. Речь шла о достаточно больших суммах: только у двух подруг она одолжила по 15 тыс. швейцарских франков. Начиная с 1958 г. через партийные инстанции и Штази Рашель стала обращаться в советские органы с требованиями вернуть деньги. После бюрократических проволочек, длившихся более 10 лет, деньги в 1969 г. были возвращены. В декабре 1969 г. в советском посольстве в Восточном Берлине Рашели Дюбендорфер был без свидетелей вручен ее орден Красного Знамени.
Пауль Беттхер был в 1947 г. приговорен Особым совещанием при МГБ к 10 годам трудовых лагерей и только в 1956 г. освобожден и впоследствии реабилитирован. Он вернулся в ГДР, где занимался журналистикой. Своей награды за работу в Швейцарии он так и не получил – его из списка вычеркнули. Умер в 1975 г. в Лейпциге.
Шандор Радо, тоже обвиненный в шпионаже, был осужден на 15 лет тюрьмы. Освободившись из заключения после смерти Сталина, он пожелал вернуться в Венгрию.
Рашель Дюбендорфер умерла в Берлине 3 марта 1973 г. Ее похоронили тихо, в присутствии только близких родственников. Но еще до приезда «скорой» смертельно больная женщина сожгла все документы, письма и фотографии. Не оставлять никаких следов!
В фильме «Семнадцать мгновений весны» авторы сценария приписали Сталину фразу: «Что касается моих информаторов, то это очень честные, скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно». Эти слова в полной мере относятся и к Рашели Дюбендорфер.
Автор: Сусанна ЛАНГМАН
