Стоит ли войны генерал Сулеймани?
В ночь на 3 января на выезде из аэропорта иракской столицы Багдада был ликвидирован командир элитного подразделения «Кодс» иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР) генерал Касем Сулеймани. Это случилось несмотря на то, что всего два дня назад, когда США обвинили Иран в организации нападения на свое посольство в Багдаде, лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи жестко заявил, что Америка совершит страшную ошибку, если попытается нанести ущерб иранским интересам. Но тут же Ирану был нанесен не просто ущерб, а громадный урон.
Сняли ферзя
Несмотря на не самый высокий пост даже в структуре Корпуса стражей иранской революции, являющегося, по сути, важнейшей опорой исламского режима, генерал Сулеймани считался в стране человеком номер два после духовного лидера Ирана Али Хаменеи. При этом генерал мнил себя первым и почтенного аятоллу часто в грош не ставил, самолично принимая решения во всех странах, где действовали его боевики и различные шиитские формирования, прямо или косвенно аффилированные с Ираном – в Сирии, Ливане, Ираке, Йемене…
Именно он, возглавляя подразделение «Кодс», нес прямую ответственность за тяжелую смуту последних месяцев в соседнем Ираке. Это он планировал подлинное кровопролитие против американцев повсюду на Ближнем Востоке.
Именно его, а не лощеного и всегда улыбающегося Мохаммада-Джавада Зарифа считали реальным главой МИДа, по крайней мере – на ближневосточном пространстве, а где еще вершится подлинная политика?
Именно он, а не президент Хасан Рухани собирал руководителей стран шиитской «дуги» в их столицах и инструктировал суровыми солдатскими словами.
Именно с генералом Сулеймани нужно было договариваться президенту Путину об отводе войск на сирийской территории с 15-километрового или 85-километрового коридора, как того хотел Израиль. В этом он имел реальную власть, хотя никогда бы на такое не пошел.
И не кто иной, как Сулеймани стоял за произошедшим в начале 2018 года первым прямым военным столкновением между Израилем и Ираном на сирийской территории, когда размещенные там вблизи израильско-сирийской границы иранские военные соединения произвели запуск ракет в сторону еврейского государства, а Израиль в ответ обстрелял иранские позиции. Вспомним и о запущенном 9 апреля того же года на территорию Израиля иранском беспилотнике с зарядом взрывчатки, в ответ на который Израиль подверг обстрелу авиабазу Тияс (T-4) в глубине сирийской территории. В результате того рейда израильской авиации погибли семеро иранских военнослужащих, представлявших КСИР, то есть собственно подразделения «Кодс».
Нет сомнений, что и за попыткой штурма американского посольства 27 декабря тоже стоял глава этого подразделения. В социальных сетях в эти дни циркулировал видеоклип с надписью на ограде здания багдадского диппредставительства США «Касем Сулеймани – наш командир». В день гибели Сулеймани клип заменили другим – с надписью «Американцы два дня не стирали имя генерала с забора, а сегодня стерли его самого».
США расквитались с военачальником, который стоял в последние годы за организацией и реализацией всех крупных терактов или операций на ближневосточном геополитическом пространстве, которые унесли тысячи и тысячи жизней. Шаг за шагом он создавал в регионе «шиитскую дугу», никак не отвечавшую американским планам на этом пространстве.
Гибель генерала Сулеймани радует и многих иракцев, обеспокоенных повышением влияния Ирана в их стране. Символом этого и был покойный глава «Кодс», закончивший свои дни там, где находятся святые для шиитов Наджаф и Кербела, и куда он хотел окончательно распространить идеи шиитской исламской революции.
Корпус собственной власти
Уже несколько лет и КСИР, и знаменитый генерал находились под санкциями США, считающих их террористами. В Иране с такой идентификацией категорически не согласны, и даже либеральный по иранским меркам экс-президент Мохаммад Хатами заявил по этому поводу: «Разве может кто-либо охаивать КСИР, который противостоит террористам и приносит своих бойцов в жертву?».
Правда же в том, что экс-президент защищает организацию, воюющую за рубежами Ирана, на сирийской территории, поддерживая потерявшего легитимацию президента Башара Асада, который борется со своими противниками, убивая тысячи беззащитных граждан.
На стороне Хатами и его нынешний коллега Хасан Рухани: «Если США сделают что-либо против КСИР, это будет с их стороны непростительной ошибкой. Они не знают, что КСИР – это не только военная сила, это нечто, что нашло свое место в сердце каждого иранца».
На постоянную критику США в отношении КСИР отреагировал и глава иранского МИДа Джавад Зариф. На своей личной странице в Twitter он написал: «Сегодня все иранцы – стар и млад, мужчины и женщины – чувствуют себя бойцами КСИР. Все они рядом с нашими бойцами, которые защищают нас в соседних странах ближневосточного региона перед лицом агрессии и террора».
Зариф преувеличивает. В Иране не все любят КСИР и его подразделение «Кодс». Ни для кого в стране не являются секретом острые противоречия, существующие между либералами, составляющими ныне большинство в правительстве президента Рухани, и фундаменталистами из КСИР.
Эти противоречия появились не вчера и не сегодня, а существуют в течение всего срока нахождения Рухани во главе исполнительной власти. После заключения Венского соглашения 2015 года КСИР организовал широкую кампанию травли либерального правительства, сумевшего добиться снятия с Ирана санкционного прессинга. Рухани и всю переговорную команду во главе с министром Зарифом клеймили позором и обвиняли в предательстве национальных интересов. Действующий президент не раз заявлял о коррупции в КСИР, саботаже Корпусом реализации приватизационных планов и т.д.
Главная опора режима
Покойный генерал Сулеймани отдал КСИР два десятилетия своей жизни. Именно там он заслужил национальную славу и нажил кучу врагов. Но в эти годы произошла и разительная перемена в позиционировании Корпуса.
Поначалу, после революции 1979 года, он был создан с целью обеспечения безопасности и защиты внутреннего порядка в стране. Хорошо зарекомендовав себя во время ирано-иракской войны 1980-1988 годов, КСИР создал ситуацию, когда только ему стали поручаться самые крупные операции, а регулярная армия привлекалась лишь для артиллерийской поддержки.
С приходом на пост президента одного из бывших высокопоставленных деятелей КСИР Махмуда Ахмадинежада появились заметные симптомы того, что Корпус поглотит иранскую армию. Однако постепенно КСИР сосредоточился на карательно-репрессивных функциях.
Для подавления студенческих волнений, особенно проявивших себя в Иране в 1998-2000 годах, власти полагались только на КСИР, успешно справившийся с порученной задачей. В последние годы КСИР жестоко гасил стихийные протесты населения в азербайджаноязычных провинциях северо-запада страны, выступления арабского населения в южной провинции Хузестан, недавние массовые бунты, инспирированные резким подорожанием бензина и критической экономической ситуацией.
С течением времени Корпусу были предоставлены права подрядчика по ряду объектов государственного значения. Фанатики-исламисты показали, что им ведома и четкая деловая хватка.
КСИР настолько обрел политическое и организационное могущество, что стал государством в государстве. Его олицетворением в последние годы и был генерал Сулеймани. Он чуть было не стал президентом – уже несколько месяцев шли разговоры о том, что фундаменталистское крыло духовенства намерено провести на этот пост вполне способного удовлетворить их притязания крепкого силовика Касема Сулеймани. 3 января стало ясно, что этому не бывать.
Гнев велик, возможности ограничены
Хотя аятолла Али Хаменеи и сказал, что Иран жестоко отомстит США за гибель Сулеймани, возможности у него для этого весьма ограничены. Ирану предстоит найти такой ответ, который бы не вызвал войны. Ее не хочет ни одна из сторон.
В Израиле предполагают, что одной из опций иранской мести может быть мощная ракетная атака на него руками ливанской «Хезбаллы» или палестинских террористических структур. Возможно, такая атака будет предпринята силами «Кодс» с территории Сирии. В любом случае это предельно обострит ситуацию в регионе, поставив ее на грань полномасштабной войны.
Однако в Тегеране, надо полагать, отдают себе отчет в том, что такой ход развития ближневосточной истории поставит под вопрос судьбу исламского режима, отягощенного глубокими социально-экономическими трудностями.
Исходя из этого, трудно ожидать жесткой реакции Тегерана, несмотря на декларативно пугающий тон заявлений. Кроме того, иранцы никогда не принимают необдуманных и скоропалительных решений. Вряд ли нынешняя ситуация заставит их отойти от этого принципа. Но в том, что реакция последует, можно не сомневаться.
