СО СДЕРЖАННЫМ ОПТИМИЗМОМ

Давид ШАРП | Номер: Июнь 2017

Новым президентом Франции стал молодой проевропейский политик Эммануэль Макрон

Новым президентом Франции стал молодой проевропейский политик Эммануэль Макрон

Победа Эммануэля Макрона на президентских выборах во Франции оказалась более чем убедительной: за 39-летнего главу центристской партии «Вперед!» отдали свои голоса примерно 66.1% избирателей, в то время как за Марин Ле Пен, претендента от правых радикалов, — чуть менее 34%. По меркам демократических выборов речь идет о настоящем разгроме. Однако утверждать, что Макрон пользуется широчайшей поддержкой своих сограждан, все же нельзя.

Во-первых, в приведенных выше цифрах не учтен тот факт, что около 3 млн. избирателей в знак протеста вложили в урны белые бюллетени, а еще примерно миллион – испортили их. Но дело даже не в этом. Очень многие французы сделали свой выбор по принципу наименьшего зла. Ле Пен с ее популистскими и радикальными взглядами на ряд внутри- и внешнеполитических аспектов на такую роль не подходила. Вместе с тем результаты первого тура со всей очевидностью продемонстрировали, что французское общество всерьез расколото и значительная его часть склонна к поддержке радикалов-популистов, причем как справа, так и слева. Достаточно сказать, что крайне левый Жан-Люк Меланшон получил около 19,6%, а Ле Пен — чуть более 21.4% Таким образом, вместе откровенные радикалы имели более 40%. Причем, что любопытно, позиции обоих политиков в чем-то даже совпадают. Неудивительно, что во втором туре Ле Пен рассчитывала на голоса части электората Меланшона. Так в итоге и произошло, но в очень незначительной степени: на ее сторону перешли 10% его избирателей. Основная же часть тех, кто присоединился к лагерю Ле Пен во втором туре, это примерно половина проголосовавших в первом туре за правоцентристского кандидата Франсуа Фийона.

Несмотря на внушительное, по меркам западных демократий, поражение, нельзя не отметить большой успех Ле Пен и ее партии Национальный фронт. 34% голосов — это очень много. И это уже серьезный общенациональный уровень, в отличие от примерно в 2 раза меньшей поддержки, полученной в свое время на президентских выборах ее отцом Жан-Мари Ле Пеном. А ведь эти 34% процента предпочли Марин Ле Пен, несмотря на то, что по целому ряду позиций она неприемлема для обширных категорий французских граждан. Кстати, к таковым относится и примерно полумиллионная еврейская община страны, самая крупная в Европе. Явный и подспудный антисемитизм многих членов руководства НФ, высказывания самой Ле Пен о роли Франции в Холокосте, ее намерение запретить обряд обрезания, а также забой скота по правилам кашрута настроили французских евреев против Ле Пен. Ее гипотетическое избрание на пост президента воспринималось подавляющим большинством членов общины как настоящий кошмар. Честно говоря, победу Ле Пен именно из-за ее абсолютно неприемлемых для подавляющего большинства граждан Пятой республики намерений предсказать, скажем так, в трезвом виде было сложно. В контексте позиции французских евреев показательно голосование по Хайфскому и Тель-авивскому округам. Здесь за Макрона свои голоса отдали 9116 человек, в то время как за Ле Пен — всего 381. В процентах это выглядит еще более внушительно — примерно 96% к 4%.
Основной контингент избирателей во Франции, поддержавших Ле Пен, проживает в так называемых депрессивных районах – правда, таких, где доля иммигрантов, против которых выступала лидер НФ, невысока. Среди избирателей Ле Пен много жителей сельской местности, безработных, а также представителей наименее образованных слоев населения. И, наоборот, более образованные французы и жители городов в массе своей проголосовали за Макрона. Ярким примером является Париж, где он получил поддержку примерно 90% избирателей.

Марин Ле Пен

Марин Ле Пен

При анализе результатов французских выборов не оставляет ощущение, что будь вместо Ле Пен не столь одиозный претендент, который исповедовал бы более приемлемые для целых слоев общества взгляды по ряду направлений, шансы на успех у этого гипотетического кандидата, причем, не правоцентриста, а именно правого, были бы куда более весомыми. Тем более это верно в уже обозримом будущем, если экономическое положение во Франции существенно не улучшится, а проблемы исламского терроризма и преступности в иммигрантской среде продолжат обостряться. Более того, если улучшения не будет, то вполне возможно, что и сама Ле Пен получит еще более широкую легитимацию, чем теперь.
Когда-то Франция была супердержавой, но те времена окончательно канули в Лету. Тем не менее, республика по-прежнему является очень важным игроком на международной арене. Это и право вето в СБ ООН, и активная внешняя политика, и определяющая, наряду с Германией, роль в ЕС. Именно поэтому большой интерес вызывает будущая внешняя политика нового президента.
Если говорить о политике внутренней, то, исходя из избирательной программы Макрона, ее вполне можно признать центристской. В ней присутствуют пункты и в духе социалистов (например, увеличение минимальной зарплаты, расширение действия медицинских страховок и т.д.), и в духе правых (отмена ряда льгот для госслужащих, сокращение госаппарата на 120 тыс. человек, понижение налогов для состоятельных граждан). Как французские, так и зарубежные рынки отреагировали на победу Макрона сдержанно, так как она прогнозировалась заранее, и потому результаты выборов были изначально фактически учтены рынком. Вот победи Ле Пен, потрясений трудно было бы избежать. Сторонники сохранения ЕС, в первую очередь канцлер Германии Ангела Меркель, безусловно, довольны победой Макрона — ведь он является последовательным сторонником европейского федерализма.

Эммануэль Макрон с женой Бриджит

Эммануэль Макрон с женой Бриджит

Поддержка Россией кандидатуры Марин Ле Пен, а также то, что на данный момент все основные подозрения в хакерском взломе компьютеров штаба Макрона указывают на Москву, вряд ли поспособствуют улучшению французско-российских отношений. Как сообщают источники в окружении президента Франции, из-за всего этого его мнение о нынешней кремлевской власти значительно ухудшилось. Надо полагать, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Справедливости ради должен отметить, что, судя по поступающим комментариям, улики против России по результатам хакерской атаки на штаб Макрона настолько очевидны, что у некоторых экспертов даже возникала мысль о подставе. Подставили Москву или все же нет, станет более-менее окончательно ясно уже скоро. Однако если во Франции, как и в случае с выборами в США, имело место очередное откровенное вмешательство Кремля, причем на стороне заведомого аутсайдера, это не может не удивлять. Пример США, когда, даже несмотря на победу Трампа, отношения США и России, во многом из-за опять же хакерского удара по Хиллари Клинтон, значительно ухудшились, должен был, по идее, послужить для Путина уроком. Но если российская версия нынешнего взлома окончательно подтвердится, станет ясно: не послужил. Что вдвойне удивительно – ведь в отличие от схватки Трамп-Клинтон, у Ле Пен не было никаких шансов на победу, что и подтвердили сами выборы. Так что в отношениях Парижа с Москвой вряд ли стоит ожидать медового месяца.
На данный момент позиции президента Макрона очень непрочны. Дело в том, что у него нет серьезной опоры в парламенте. Правда, теоретически это дело поправимое. Уже вскоре во Франции состоятся парламентские выборы, поэтому первоочередной политической задачей Макрона является победа на них как можно большего числа кандидатов от его партии, которую он решил переименовать из «Вперед!» во «Вперед, Республика!». От успеха на парламентских выборах во многом будет зависеть, насколько свободным окажется Макрон в реализации своих внутриполитических и внешнеполитических планов.
Франция традиционно является активным игроком на Ближнем Востоке. Какими же будут отношения между Парижем и Иерусалимом в свете избрания нового президента? По современным французским меркам, Эммануэль Макрон является произраильским политиком. Он последовательный противник любых проявлений бойкота еврейского государства (об этом, он, кстати, заявил в ходе предвыборной кампании во время своего визита в Ливан), а также одностороннего признания государства палестинского. По словам Макрона, такой шаг привел бы к отходу от нейтральной позиции и разрыву отношений с Израилем. Само собой, касательно гипотетического решения израильско-палестинского конфликта будущий президент поддерживает формулу «два государства для двух народов».
Как рассказал лидер партии «Еш атид» Яир Лапид, с Эммануэлем Макроном он знаком недавно, но их связывают весьма теплые отношения. Среди приятелей Макрона немало французских евреев из числа бывших коллег по банковской сфере. Во время своего визита в Израиль менее двух лет назад в качестве министра экономики Макрон был очень впечатлен достижениями еврейского государства — в первую очередь, в сфере высоких технологий. Если опираться на высказывания самого президента, а также на сведения из французских и израильских источников, знакомых с его взглядами, то по сравнению с периодом правления Франсуа Олланда двусторонние отношения ожидает прогресс. Не исключено, что существенный. При Олланде, выступавшем за навязывание Израилю различных политических решений, близкими отношения между двумя странами никак не назовешь. Правда, справедливости ради надо отметить, что в иранском вопросе, в отличие от вопроса палестинского, политика Парижа часто находила более позитивный отклик в Иерусалиме, чем подход прежней вашингтонской администрации.
В общем, хоть какого-то по-настоящему кардинального изменения в отношении Франции к Израилю ожидать все же не стоит, но в будущее двусторонних связей можно смотреть с вполне обоснованным оптимизмом.