Иранский ответ
Напряженность в районе Персидского залива резко возросла, как и вероятность вооруженного столкновения между США и Ираном, вставшим на гораздо более агрессивный путь.
8 мая, спустя ровно год после одностороннего выхода США из «ядерной сделки» с Исламской республикой и через считанные дни после вступления в силу драконовских американских санкций против иранской нефтяной индустрии, ответный шаг предпринял и Тегеран. Далее события стали развиваться стремительно, принимая все более неожиданный оборот. Ситуация вокруг Ирана не выглядела подобным образом уже очень давно.
За несколько дней до иранского демарша местные СМИ начали распространять информацию, что планируется заявление президента Хасана Рухани, напомним, представляющего так называемый умеренный лагерь. Фактически был озвучен ультиматум из трех пунктов, адресованный пяти мировым державам, оставшимся в договоре с Ираном – Великобритании, Франции, России, Китаю и Германии. На выполнение требований было дано два месяца. При этом указывалось, что первые шаги Тегеран предпримет уже сейчас. Речь шла о прекращении соблюдения ограничений на количество низкообогащенного урана (до 3,75%) и тяжелой воды, которые можно хранить на территории Исламской республики – 300 кг и 130 тонн соответственно. До сих пор «лишнее» продавалось за рубеж в обмен на концентрат урана.
Если в течение двух месяцев участники соглашения не обеспечат Ирану все преференции, обещанные еще до выхода США, то Тегеран начнет обогащение урана до более высокого уровня, а также возвращение в строй тяжеловодного реактора в Араке. Последний изначально являлся своего рода альтернативным обогащению урана путем к бомбе.
Однако, по всем экспертным оценкам непосредственно создать ядерное оружие в Иране планировали (по техническим и иным причинам) при помощи обогащающих уран центрифуг. Реактор в Араке предполагалось задействовать с этими целями во вторую очередь, когда, уже располагая бомбой, Иран чувствовал бы себя застрахованным от нападения. Реализация этой угрозы фактически будет означать, что Тегеран открыто станет на путь накопления материалов, необходимых для создания ядерного оружия. Вопрос лишь, в каком темпе это будет происходить…
Наконец, последний пункт говорит о том, что если требования Тегерана будут удовлетворены, он вернется к полному выполнению пунктов соглашения. Если же нет — начнет отказываться от остальных своих обязательств по договору 2015 года.
Выход США из «ядерной сделки» поставил режим аятолл в очень невыгодное и тяжелое положение. С одной стороны в Тегеране сами продолжили соблюдать договор, а с другой – в связи с объявлением американских санкций лишились практически всех плюсов, которые соглашение им принесло. Все свелось к простой формуле, когда отдельные компании и даже целые государства ставятся перед выбором – либо бизнес с США, либо с Ираном. Порядок предпочтений в подавляющем большинстве случаев будет совершенно очевиден. Особо не помогут даже пожелания других участников соглашения — ведь эффективный механизм, обходящий американские санкции, европейским странам, при всем их желании, создать так и не удалось. Фактически Иран остался с минимумом дивидендов, но зато в качестве «невинной жертвы, обиженной США». Это довольно выигрышная позиция в политическом плане, однако не в экономическом.
Даже само заключение договора было для аятолл очень непростым решением – многие представители так называемого консервативного лагеря сопротивлялись ему еще тогда. Однако реальные выгоды на фоне многолетних проблем от санкций были очевидны. Сегодня же ситуация выглядит иначе. Почти год Иран предпочитал оставаться «жертвой». Возможно, в Тегеране надеялись на то, что Трампа подвергнут импичменту, или, на худой конец, можно будет дотерпеть до конца его каденции. Однако карты смешало то, что Вашингтон проявил завидную решительность, не желая останавливаться на полпути.
Еще в ноябре перед выбором «или-или» были поставлены мелкие покупатели иранской нефти, а самые крупные (восемь стран) получили полугодовую отсрочку. Когда шесть месяцев истекли, американцы взялись и за эту восьмерку. В свете и без того кризисного состояния иранской экономики данный шаг оказался удушающим. И вот здесь, судя по всему, в Тегеране начали брать верх откровенные консерваторы.
Парадоксальность ситуации состоит в том, что хотя Иран формально и имеет право нарушить свои обязательства вследствие невыполнения их Соединенными Штатами, а также остальными партнерами по соглашению, такой шаг никак не будет воспринят американцами и западными странами как легитимный. Да и России с Китаем, при всей их особой позиции, вряд ли понравится явная попытка Ирана снова вернуться к созданию ядерного оружия.
Находясь под тяжелейшим экономическим прессом, Тегеран все же решил ступить на этот скользкий путь. Пока, то есть в течение 60 дней, если верить Рухани, это будет первый, довольно осторожный шаг, а вот потом… Дело в том, что не видно практических возможностей того, чтобы остальные участники договора, при всем их желании спасти его, смогут хотя бы в сколько-нибудь заметной степени компенсировать негативные последствия американских санкций, которые будут только нарастать.
Следующий шаг Вашингтона не заставил себя долго ждать. По горячим следам было объявлено о санкциях в отношении иранской металлургии. Это касается самих производств, добычи, а также тех, кто поддерживает с данной отраслью деловые отношения. Хотя это менее чувствительный удар, но, в отличие от многих других введенных санкций, носящих довольно формальный характер, налицо очередной весомый шаг.
Однако и это не все. Еще перед ответом Тегерана, прозвучавшим 8 мая, Вашингтон решил взяться и за гражданское ответвление иранского атома. Санкциям будут подвергнуты компании, которые станут способствовать расширению уже действующей АЭС в Бушере. Нетрудно догадаться, что речь идет в первую очередь о россиянах («Росатом»). И, наконец, под запрет подпадут те самые оговоренные в «ядерной сделке» контакты, когда Иран продает за рубеж низкообогащенный уран, за исключением разрешенных 300 кг, а в обмен приобретает урановый концентрат.
Удушающие санкции, направленные на нефтяной сектор, помноженные, видимо, на то, что импичмент Трампа стал гораздо менее реальной перспективой, склонили чашу весов в пользу сторонников жесткой линии. Теперь остается лишь ждать, насколько резкими окажутся шаги Тегерана в рамках озвученного Рухани плана в первые два месяца (а время уже пошло) и, что особенно важно, по их истечении.
И советник по вопросам национальной безопасности США Джон Болтон, и госсекретарь Майк Помпео уже весьма недвусмысленно предостерегли Тегеран от попытки прорыва к бомбе. О том, что Израиль не допустит Иран к обладанию ядерным оружием, снова напомнил и Биньямин Нетаниягу.
За последние годы и месяцы иранская военная верхушка (в частности, самый влиятельный из тамошних силовиков-консерваторов генерал Касем Сулеймани, командующий подразделением «Кодс» в КСИР) имела немало возможностей познакомиться в Сирии с оперативными возможностями АМАНа и израильских ВВС. Правда, насколько это влияет на их решения, пока непонятно. Решения же в Тегеране принимаются, причем, судя по событиям последнего времени, далеко идущие.
Еще перед заявлением Хасана Рухани Вашингтон официально объявил о серьезном усилении военного контингента в районе Персидского залива. Кроме того, что сам по себе этот факт очень важен, еще более важной является причина такого шага. Официальные объяснения сводились к наличию однозначной и конкретной информации о том, что в Тегеране принято решение нанести удар то ли по американцам, то ли по интересам США в регионе. Такой удар, как было сказано, может быть осуществлен и иранскими силовиками, и их союзниками. К последним, напомним, относятся «Хизбалла», различные иракские, афганские и пакистанские шиитские милиции, хуситы в Йемене и т.д. Среди мест, где эти удары могут быть нанесены, в первую очередь назывались Ирак и Сирия. Источник в Иерусалиме подтвердил обоснованность американских опасений. В дальнейшем это показала и сама реальность…
Наиболее весомым вкладом в усиление американских сил на Ближнем Востоке станет переброска в регион группы кораблей во главе с авианосцем «Авраам Линкольн». В течение длительного времени здесь на постоянной основе присутствовал как минимум один американский авианосец. В самые напряженные периоды войн в Ираке и Афганистане их было два. Однако не так давно Пентагон убрал из этого района постоянную авианосную группу.
То же самое, например, можно сказать и о зенитной (противоракетной обороне), когда из Бахрейна вывели часть ЗРК «Пэтриот». Теперь же, как минимум, одна батарея комплекса снова возвращается в регион, куда именно — пока не сообщалось. Наконец, на базу в Катаре переброшены стратегические бомбардировщики Б-52, способные, среди прочего, применять и крылатые ракеты. Один из них был замечен над территорией Израиля при пролете в сторону Персидского залива.
Американцы и без «Авраама Линкольна» располагают довольно существенными авиационными и морскими силами в регионе, однако приход авианосца стал очень серьезным фактором. С другой стороны, наличие всего лишь одного такого корабля намекает на то, что по-настоящему масштабные действия инициировать пока не планируется. Кстати, типовой количественный состав именно боевых самолетов на борту «Линкольна» — 48 истребителей-бомбардировщиков, хотя при необходимости их число может быть увеличено.
В ночь на 15 мая американское командование сообщило, что в свете информации о «самой непосредственной угрозе нападения на воинский контингент США в Ираке, он приведен в повышенную готовность». Однако еще тремя днями ранее произошло нечто совершенно неординарное…
Все началось с того, что проиранский ливанский телеканал «Аль-Майядин» сообщил – в крупнейшем нефтеналивном порту Объединенных Арабских Эмиратов, а конкретно в эмирате Эль-Фуджайра в Оманском заливе, атакованы от 7 до 10 танкеров, которые в результате нападения горят. Далее последовало опровержение властей Эль-Фуджайры, после чего уже МИД ОАЭ частично подтвердил информацию «Аль-Майядина».
Как оказалось, атаке подверглись четыре пустых танкера, которые были повреждены, но ни один не загорелся. Два танкера принадлежат Саудовской Аравии, один — «хозяевам поля», и еще один — норвежцам.
Очевидное подозрение падает на Иран, чье побережье находится в непосредственной близости от места событий. Естественно задаться вопросом – а в чем здесь резон?
Исламская республика неоднократно угрожала, что если ее нефтяной торговле будет нанесен удар, она перекроет поставки нефти из Персидского залива. Если атака на танкеры инициирована иранцами, то ее целью было наглядно показать арабским союзникам США, а также иным потребителям нефти, что Тегеран слов на ветер не бросает. Ну и если при этом цены на черное золото хотя бы на короткий срок вырастут на пару-тройку процентов (что и произошло) — тоже хорошо.
Атака ограниченными средствами на пустые танкеры говорит о том, что нападавшие не хотели перегибать палку. Однако есть существенное «но» — в случае, если они достаточно наследили и расследование покажет, что за произошедшим действительно стоит Иран или его марионетки, американцам придется как-то отреагировать. Иными словами, безнаказанно это пройти не должно, и тем более не останется без ответа следующая провокация, пока еще гипотетическая. В любом случае, если в Тегеране считают, что подобные действия сделают оппонентов сговорчивее, то они, скорее всего, ошибаются. Дело обстоит как раз наоборот – подобные шаги лишь повышают вероятность эскалации.
Само собой, иранские СМИ активно обсуждают случившееся, а официальные лица отвергают все подозрения в отношении Исламской республики. Ожидаемо появились и прямые обвинения в содеянном в адрес Израиля. Среди прочих об этом в своем твиттере практически прямым текстом написал еще один представитель «умеренного лагеря» в Тегеране – министр иностранных дел Джавад Зариф.
Последствия этих бурных событий недавних дней еще далеко не ясны. Можно лишь констатировать, что напряженность в районе Персидского залива резко возросла, как и вероятность вооруженного столкновения между США и Ираном, взявшим гораздо более агрессивный курс.
