Симон Кремер: разведчик и боевой генерал
О бывших кавалеристах, перешедших в летчики, часто упоминается в мемуарной литературе. Менее известно, что некоторые генералы танковых войск, бывшие кавалеристы, в разные годы своей жизни были военными разведчиками, резидентами и даже, такой факт имел место, возглавляли Разведывательное Управление Генерального штаба Красной Армии. Двоим из них, А.П. Панфилову и С.Д.Кремеру, за умелое командование, образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом мужество и героизм, присвоено звание Герой Советского Союза
Бывший гомельский портной Симон Кремер после революции навсегда связал свою жизнь с военной службой. В кавалерии РККА он достиг немалых успехов, несколько лет командовал эскадроном, воевал, а закончив учебу в военной академии, стал танкистом.
На фронт Кремер попал с опозданием, в последних числах июля 1943 года. Не следует думать, что боевой офицер Кремер отсиживался в тылу. Его служба проходила на другом фронте, который принято называть невидимым.
Командир 7-го гвардейского мехкорпуса генерал И.П.Корчагин поначалу не решился доверить командование бригадой необстрелянному офицеру. Тем более, что тот, судя по всему, не имел представления о специфике управления механизированной бригадой. Да, когда-то Симон Кремер учился в Военной академии имени Фрунзе. Затем, в 1934-36 годах был заместителем начальника оперативного отдела механизированного корпуса.
Однако последующие семь лет он не служил в танковых частях и в корпус прибыл из Военного института иностранных языков, где командовал далеко не военным факультетом.
Впрочем долго рассуждать не приходилось. В ближайшие дни корпусу предстояло участвовать в Черниговско-Припятской операции. Требовалось срочно укомплектовать командный состав всех корпусных частей. К тому же Кремер производил впечатление толкового офицера. Для начала Корчагин решил направить его в 24-ю гвардейскую механизированную бригаду. Там требовался зам. командира по строевой части.
Командир корпуса не ошибся. Кремер оказался настолько грамотным и решительным командиром, что вскоре генерал Корчагин подготовил ходатайство о назначении полковника Кремера Симона Давидовича заместителем командира корпуса. Вскоре из штаба армии поступил соответствующий приказ.
7 сентября части корпуса двинулись в направлении украинского города Нежина. Одновременными ударами с нескольких направлений в тесном взаимодействии с передовыми частями пехоты корпус овладел Нежином 15 сентября. Далее полковнику Кремеру предстояло в боевых порядках механизированной бригады полковника В.К.Максимова выйти к Днепру в районе Окуниново, севернее Киева, чтобы на месте внести коррективы по предстоящему форсированию реки частями корпуса. Сходу форсировать Днепр главным силам корпуса не удалось. Лишь мотострелковый батальон из бригады, которой командовал генерал Давид Маркович Баринов, сумел переправиться и зацепиться за берег. Спустя сутки основные силы бригады преодолели водную преграду.
Ожесточенные бои по расширению плацдарма продолжались несколько суток. По всей видимости, в тех боях осколок снаряда поразил полковника Кремера. С тяжелым ранением его доставили в санбат, а оттуда отправили в эвакогоспиталь.
Вскоре полковника Кремера из госпиталя выписали, а через несколько дней после выписки он был назначен командиром бригады в 3-й гвардейский механизированный корпус.
Командир корпуса генерал-лейтенант танковых войск В.Т.Обухов встретил его радушно, поздравил с прибытием в прославленное соединение, после чего представил его командованию корпуса в качестве командира 8-й гвардейской механизированной бригады.
Командиры частей, входивших в 3-й корпус, могли служить ярким примером братства советских народов. Одной бригадой командовал русский генерал Родионов М.И., другой — еврей, полковник Кремер С.Д. Командиром танковой бригады был азербайджанец генерал Асланов А.А., а грузин, подполковник Шукакидзе Г.Г., командовал самоходно-артиллерийским полком.
В июле 1944 года 8-я гвардейская механизированная бригада (командир полковник Кремер Симон Давидович), совместно с другими частями корпуса участвовала в освобождении населенных пунктов Молодечно, Вильнюс и Шауляй. Затем по приказу командующего фронтом И.Х.Баграмяна войска 51-й армии под командованием генерал-лейтенанта Якова Григорьевича Крейзера приступили к штурму города Елгава. 1 августа город был взят, но в перечне частей, освобождавших его, указаны все бригады 3-го гвардейского мехкорпуса, за исключением 8-й бригады полковника Кремера.
Как выяснилось, полковник Кремер в походе на Елгаву не участвовал, так как имел иное задание. Командир корпуса поручил ему в кратчайший срок выбить немецкий гарнизон из городка Тукумс, что в 65 километрах от Риги.
Есть основания считать, что бои за Тукумс сделали имя полковника Кремера известным не только фронтовому командованию, но также и высшему руководству страны. Подробности удалось выяснить на страницах книги Кириченко П.И. «Первым всегда трудно»:
«30 июля 8-й гвардейской механизированной бригадой полковника С.Д.Кремера 3-го гвардейского мехкорпуса был освобожден город Тукумс. В тот же день передовой отряд этой бригады под командованием капитана В.Н.Смотрова вышел к Рижскому заливу.
Это стало событием крупного военно-политического значения. 31 июля командир бригады по радио донес в штаб корпуса:
«Мы на берегу Рижского залива».
Командир корпуса доложил об этом в штаб фронта. Сенсационное донесение оказалось неожиданным: на столь стремительный выход корпуса генерала В.Т.Обухова к морю там не рассчитывали. От комкора потребовали еще раз доложить о положении частей соединения. Подготовив повторный доклад, генерал Обухов одновременно отдал распоряжение полковнику Кремеру:
«Набрать в море три бутылки морской воды. Бутылки опечатать, а командиру лично расписаться на них, что вода действительно взята из Балтийского моря. Бутылки с водой направить в штаб корпуса».
Приказ был выполнен. Самолет с драгоценными бутылками вылетел в штаб фронта, а оттуда в Москву, в Ставку. На ближайшем заседании Государственного Комитета Обороны морская вода была выставлена на столе для обозрения членами ГКО как вещественное доказательство выхода танкистов к Рижскому заливу. Полковнику С.Д.Кремеру было присвоено звание Герой Советского Союза, многие воины его бригады были награждены орденами.
С выходом наших войск к Балтийскому морю последние сухопутные коммуникации, связывающие группу армий «Север» с остальными силами вермахта, были прерваны».
Можно также добавить, что вслед за высокой наградой Симон Давидович Кремер получил и очередное воинское звание — гвардии генерал-майор танковых войск.
Из опубликованных биографий Кремера С.Д. известно о его участии в боевых операциях по ликвидации войск Курляндской группировки противника с осени 1944 по май 1945 года. Как-то мартовским днем он сфотографировался вместе с командиром корпуса генерал-лейтенантом В.Т.Обуховым и командиром 46-й гвардейской мехбригады генералом Манжуриным Н.Л. Фотокарточку вместе с письмом отправил на родину, написав на оборотной стороне снимка: «Дорогая Женя! Это фото тебе на память от меня. Мы только что позавтракали после удачного боя. Фото не обманет, настроение у генералов явно повышенное. Семен. 12. 03. 1945».
В июне того же года гвардейская механизированная бригада генерала Кремера, вместе с другими частями 51-й армии генерала Я.Г.Крейзера, была переброшена с запада на 1-й Дальневосточный фронт.
После окончания Второй мировой войны Симон Давидович находился на военной службе еще пятнадцать лет, десять из которых — своего рода рекорд продолжительности — командовал 5-й гвардейской Зимниковской мотострелковой дивизией. Позже дивизия действовала в Афганистане.
Последние годы жизни генерала Кремера прошли в Одессе. Он умер 1 ноября 1991 года. Через три месяца ему бы исполнился 91 год.
Вскоре после смерти Кремера его фамилия начала мелькать на страницах газет и книг. Однако к Великой Отечественной войне те публикации отношения не имели. Как правило, они шли под заголовками «Атомный шпионаж», «Шпионаж века», «Гений шпионажа». Их героем был Эмиль Юлиус Клаус Фукс. С июня 1941 года доктор Фукс участвовал в разработке английской атомной бомбы (проект «Тьюб Эллойз»).
В октябре 1941 по своей инициативе Фукс установил контакт с секретарем советского военного атташе Семеном Кремером, которому рассказал о ведущихся в Англии секретных работах по созданию атомного оружия и выразил готовность передавать всю доступную ему информацию.
Здесь следует уточнить одну важную деталь. Читатель, видимо, уже понял, что генерал Симон Кремер и советский разведчик Симон Кремер не однофамильцы.
Военный разведчик Симон Давидович Кремер (оперативные псевдонимы «Александр», «Сергей», «Барч») с 1 января 1937 и по 12 августа 1942 года находился в Англии, где действовал под крышей секретаря военного атташе при посольстве СССР в Англии.
Симон Кремер считался одним из перспективных офицеров в лондонской резидентуре военной разведки. Он завербовал несколько ценных агентов. Важную и объемную информацию Кремеру поставлял Франтишек Моравец, активный участник советско-чехословацкого сотрудничества против фашистской Германии. Находясь в Англии, Моравец руководил чехословацкой разведкой, которая действовала во многих странах мира. После войны находился на службе в Пентагоне. Имеются предположения, что и там генерал Моравец продолжал «помогать» советской разведке.
Среди многочисленных знакомых Кремера значился и Юрген Кучински (Карро), бывший профессор Берлинского университета, источник важной военно-экономической информации. Он и оказался первым связующим звеном между Фуксом и советской военной разведкой.
Встреча Кремера с Фуксом состоялась на одной из улиц западного Лондона ночью. К той встрече Кремер готовился очень тщательно, постоянно проверяя себя.
Во время встречи Фукс рассказал Кремеру о начале работ по созданию атомной бомбы в Англии и США. А на вопрос Кремера почему Фукс решил передать эти сведения Советскому Союзу, тот ответил, что СССР необходимо иметь свою бомбу для обеспечения собственной безопасности.
О результатах встречи резидент И.А.Скляров, (1 января он стал генерал-майор, естественно, танковых войск), направил в Центр сообщение. В нем он докладывал, что «Барч» провел встречу с германским физиком Фуксом, который сообщил о своей работе в составе специальной группы в физической лаборатории университета в Бирмингеме над теоретической частью создания урановой бомбы. Группа ученых при Оксфордском университете работает над практической частью проекта. Окончание работ предполагается через три месяца, и тогда все материалы будут направлены в Канаду для промышленного производства. Знакомый дал краткий доклад о принципах использования урана для этих целей. При реализации хотя бы 1 процента энергии 10-килограммовой бомбы урана взрывное действие будет равно 1000 тонн динамита.
В ходе очередной встречи, состоявшейся также на одной из улиц Лондона, Фукс передал Кремеру блокнот с материалами об английском проекте «Тьюб эллойз».
Получив информацию из Лондона, заместитель начальника Генштаба, он же начальник Разведуправления НКО СССР, будущий маршал Советского Союза Ф.И.Голиков приказал Склярову немедленно принять все меры для получения материалов по урановой бомбе.
Кремеру удалось провести с Фуксом четыре встречи, получив в общей сложности около двухсот страниц документов.
После отъезда Кремера из Англии на родину контакты военной разведки с Фуксом на некоторое время прервались, но вскоре были возобновлены снова.
Из справки ГРУ: «За время работы на Разведуправление Красной Армии Фукс передал ряд ценных материалов, содержащих теоретические расчеты по расщеплению атома урана и созданию атомной бомбы. Материалы направлялись Уполномоченному ГКО СССР тов. Кафтанову, а позднее — Заместителю Председателя Совнаркома СССР тов. Первухину. Всего от Фукса за период 1941 — 1943 год получено более 570 листов ценных материалов».
Много позже, когда в СССР будет, наконец, создана и испытана атомная бомба, советские ученые станут всячески умалять значение технической документации, полученной от Клауса Фукса. Лишь «отец» советской атомной бомбы академик Ю.Б.Харитон отметит, что Фукс сэкономил для них не меньше года в работе над бомбой.
В 2003 году вышло в свет солидное издание, книга В.М.Лурье и В.Я.Кочик «ГРУ: дела и люди». На страницах книги представлены краткие биографические справки более чем на тысячу бывших сотрудников военной разведки СССР. Информация о службе С.Д.Кремера в разведке уместилась на трех строчках.
Сам Симон Давыдович, когда возникала необходимость заполнить анкету или написать автобиографию, лаконично указывал «с января 1937 по 12 августа 1942 года находился в заграничной командировке». Наиболее любознательным чиновникам он пояснял, что был послан за рубеж для изучения новейшей военной техники. И это вполне соответствовало истине.
