Израиль

Танки в столице

(Воспоминания участника битвы за Иерусалим)

3 апреля 1949 года на греческом острове Родос было подписано соглашение о прекращении огня между Израилем и Иорданией. Среди прочего, в нем говорилось, что Ар а-Цофим (гора Скопус) с находящимися на ней больницей «Адасса» и Еврейским университетом, останется израильским анклавом на контролируемой иорданцами территории. Согласно договору, защищать анклав должны были одновременно не более 85 израильских полицейских, вооруженных исключительно стрелковым оружием. Это положение действовало до 5 июня 1967 года, когда началась Шестидневная война. Все эти годы раз в две недели на гору под контролем иорданцев и представителей ООН поднимались два бронированных автобуса и грузовик. Последний доставлял продовольствие и медикаменты, а в автобусах ехали полицейские, в порядке ротации сменявшие тех, кто закончил дежурство. Из-за таких условий беспрерывная служба до смены составляла как правило 30-40 дней.
В еще одном пункте соглашения, весьма примечательном, говорилось, что преподаватели Еврейского университета и врачи больницы «Адасса» могут подниматься вместе с колонной на Ар а-Цофим, дабы посетить оставшуюся здесь богатую университетскую библиотеку. Возвращаться они должны были с той же колонной, то есть вечером в тот же день. Кроме того, из библиотеки на «большую землю» можно было доставлять книги, а также возвращать их на место. С израильской стороны данный процесс курировало подразделение «Мацоф-247», дислоцировавшееся на иерусалимской военной базе «Шнелер».
В военном плане важнейшим пунктом договоренностей был запрет на введение сторонами тяжелого вооружения (максимальный калибр – 7.62 мм или 0.3 дюйма) не только в городскую черту разделенного Иерусалима, но и на территорию в радиусе 20 км от города. Однако, как это часто бывает, реальность значительно отличалась от того, что было записано на бумаге. Оставлять практически безоружный гарнизон на милость противника израильское руководство не собиралось. Несмотря на контроль со стороны иорданцев и ООНовцев, контрабандным способом в автобусах и грузовиках на гору доставляли разобранные внедорожники и безоткатные орудия, которые прямо на месте монтировались на машины. На горе Скопус рыли окопы, бункера и даже подземные ходы, призванные превратить анклав в настоящий укрепрайон. Использовались все тайные возможности, чтобы доставить на окруженную территорию максимум боеприпасов и оружия, не разрешенных по договору. Кроме того, полицейские, составлявшие гарнизон, на самом деле таковыми не были. Службу в порядке ротации несли на горе срочники и резервисты пехотных частей ЦАХАЛа, включая десантников и бригаду «Голани». За два дня до отправки в анклав бойцы собирались на базе «Шнелер» и там проходили двухдневный инструктаж. Его главными этапами были смена военной формы на полицейскую и «вбивание» солдатам привычки отвечать вышестоящему по званию вместо армейского «Да, командир!» – «Да, господин!», как это было принято в полиции.
Перед посадкой в автобусы у легендарных ворот Мендельбаума, там, где проходила линия раздела, наблюдатели ООН и иорданцы проводили осмотр «полицейских» и доставляемого ими груза. Каждый раз это мероприятие становилось настоящим представлением, а иногда приобретало анекдотические формы. Под видом врачей и профессоров на гору для ознакомления с обстановкой отправлялись офицеры разведки и командиры частей, дислоцированных поблизости. Особый интерес для ЦАХАЛа представляло наблюдение за тем районом, где сейчас находится город Маале-Адумим. Именно там, на востоке, в долине Иерихона, концентрировались основные силы иорданской армии (до 1956 года она называлась «Арабский легион»). Эти резервы были готовы оборонять Восточный Иерусалим и атаковать контролируемую Израилем западную часть города в зависимости от развития ситуации. Во время смотров «полицейских» и «профессоров» иорданцы утверждали кандидатуру буквально каждого из них, и в данном контексте вспоминается один из наиболее забавных случаев…
Во время переклички ООНовский офицер выкрикнул имя: «Доктор Сегаль!», вызывая врача, который должен был сесть в автобус, чтобы отправиться в библиотеку. В ответ один из иорданских офицеров заявил, что доктор Сегаль никуда не поедет. После чего наблюдателю ООН была предъявлена фотография «доктора» в военной форме с майорскими погонами, стоящего на наблюдательной позиции одного из израильских опорных пунктов и рассматривающего в бинокль иорданские позиции в Старом городе… И подобные эпизоды не были единичными. Хорошо помню случаи, когда из-за различных споров с иорданцами и ООНовцами выезд колонны с израильской стороны задерживался на целую неделю. Соответственно откладывалась ротация личного состава на Ар а-Цофим, а также доставка грузов.
После того как состав колонны утверждался, в каждый автобус для наблюдения за израильскими «полицейскими» поднимались два вооруженных легионера, и машины трогались. Боковые окна автобусов были закрыты железными жалюзи, и на протяжении всей 8-километровой дороги от ворот Мендельбаума и до Ар а-Цофим израильские пассажиры автобусов ничего не видели.
Анклав на горе находился в зоне ответственности 16-й Иерусалимской территориальной бригады, чей штаб также базировался в «Шнелере». Окруженный со всех сторон врагами гарнизон считался весьма уязвимым местом в случае эскалации и, тем более, полномасштабной войны. А ведь резкие скачки напряженности в те годы были совершенно обыденным делом. Кроме того, гора имела большое значение в качестве наблюдательного и опорного пункта, контролировавшего окружающую территорию огнем. Именно поэтому удержанию Ар а-Цофим, а также максимально быстрого прорыва к ней подкреплений «в случае чего», придавалось колоссальное значение.
Атмосфера же, как на всей линии прекращения огня с иорданцами, так и непосредственно вокруг анклава, часто накалялась до предела. Иногда во время сезонных пожаров, когда у подножья Ар а-Цофим горела сухая трава, рядом с израильскими инженерными заграждениями начинали рваться мины, и становилось ясно, что израильские «полицейские», в нарушение договора о прекращении огня, по ночам минировали свои позиции по периметру. Порой напряженность возникала всего лишь из-за банальных обменов оскорблениями между израильтянами и жителями соседней арабской деревни Исауийя…
Одна из легенд (хотя вполне возможно, что так оно и было на самом деле) тех времен рассказывает о солдате-резервисте, служившем на Ар а-Цофим, сестра которого собиралась как раз в то время замуж. Поскольку попасть на свадьбу он мог только с колонной, а таковой в ближайшее время не предвиделось, парень отправился в самоволку. Совершив в одиночку не самый короткий марш по вражеской территории, он прошел восточную часть Иерусалима, район Шейх Джарах, Гиват-а-тахмошет (Арсенальную высоту), преодолел разделительную линию внутри города и таки попал на свадьбу сестры. На следующее утро беглец явился с повинной в «Шнелер». Над ним был устроен показательный суд. Обвиненный в измене родине резервист попал в тюрьму на весьма продолжительный, по израильским меркам, срок.
Однако отнюдь не эти истории и былины являлись главной иерусалимской тайной тех лет, предшествующих Шестидневной войне… Такой тайной, вне всяких сомнений, была танковая рота ЦАХАЛа, которая в атмосфере строжайшей секретности (о ней не знали даже солдаты, служившие всего в нескольких десятках метров) была размещена в городской черте. Именно она сыграла важнейшую, если не решающую, роль в сражении за Иерусалим в июне 1967 года. И именно благодаря ей сопротивление иорданской армии в восточной части города оказалось сломлено значительно раньше и с меньшими потерями для ЦАХАЛа.
История секретной роты началась в 1958 году, когда Израиль праздновал свою 10-ю годовщину. В честь этой даты руководство страны решило провести в Иерусалиме (на стадионе Еврейского университета в Гиват-Раме) военный парад. Через ООНовских посредников иорданцам была направлена просьба разрешить участие в параде батальону танков «Шерман М1» (основные американские танки времен Второй мировой в модификации с пушкой М1 калибра 76 мм). При этом израильтяне обещали, что на следующий день танки вернутся к месту их постоянной дислокации в центре страны. Иорданцы, естественно, воспротивились. Однако через некоторое время их удалось убедить дать такое разрешение. В ход были пущены разного рода увещевания и уступки в других областях, обещанные при ООНовском посредничестве. Наблюдатели ООН должны были лично проконтролировать, чтобы сразу после парада все запрещенное договором вооружение, в первую очередь танки, оказалось вывезенным и из Иерусалима, и из 20-километровой зоны. Как и планировалось, три из четырех рот батальона в самом деле вернулись на родную базу, а вот четвертая, состоявшая из 14 машин, незаметно для ООНовцев «потерялась».
Операция, имевшая стратегическое значение, была спланирована на высоком уровне и не менее эффектно реализована. Решающую роль сыграло то, что наблюдатели ООН были приглашены на вечеринку в честь Дня Независимости в один из ночных клубов Яффо. Алкоголь лился рекой, столы ломились от угощений, а пока ООНовцы веселились, 6 танков роты под покровом ночи с соблюдением всех возможных способов маскировки были доставлены непосредственно на базу «Шнелер». Здесь они в тайне даже от личного состава базы были помещены попарно в три специально сооруженных для этой цели строения. Глядя на них снаружи, никто бы и подумать не мог, что внутри находятся танки. С фасада это были обычные домики, но задняя стена была сломана, и вместо нее построены раздвижные ворота, через которые «Шерманы» могли въезжать и выезжать. Оставшиеся 8 танков тогда же ночью были переправлены в военный лагерь «Сатаф» (здесь ранее было создано и базировалось легендарное 101-е подразделение под командованием Ариэля Шарона), находившийся между Эйн-Керемом и кибуцем Цуба, то есть вне города, но глубоко внутри той зоны, где было запрещено размещать тяжелое оружие.
Весной 1965 года, будучи молодым лейтенантом-танкистом, я впервые узнал об этой самой засекреченной, иерусалимской роте танковых войск ЦАХАЛа…

Автор: Эфраим Ганор

Продолжение следует