ИЗ СМЕРТИ В ЖИЗНЬ
12 апреля в Польше прошел традиционный Марш жизни, который ежегодно проводится в День памяти жертв Холокоста. В этом году 30-й по счету Марш состоялся под знаком 70-летия Государства Израиль. Участники Марша из многих стран мира по традиции прошли по полотну железной дороги Освенцим-Биркенау, чтобы снова напомнить людям о крупнейшей трагедии еврейского народа и всего человечества.
Предлагаем вашему вниманию очерк участницы Марша жизни в составе украинской делегации Татьяны Критенко, который она написала специально для «Еврейского обозревателя».
Накануне дня Йом ха-Шоа интернет был полон письменных воспоминаний, видеосвидетельств тех, кому удалось выжить в трагедии Холокоста в годы Второй мировой войны. Среди них была исповедь, глубоко затронувшая меня. Рассказывала еврейка из Франции, вся семья которой была увезена нацистами в один из лагерей смерти. Она была ребенком, но одна история того страшного времени врезалась в ее память навсегда, а теперь останется и в моем сердце.
В бараке среди заключенных была беременная женщина, вспоминает она. В один из дней наступили роды. Ребенок пришел в мир, но не в мир радости, а зла, угнетения и смерти. Он был живой, но молчал, как будто понимал, что права на жизнь в этом мире еврейский ребенок не имеет. Он молчал все время вплоть до того дня, когда войска союзников освободили заключенных. И только в день освобождения, когда малыша распеленали, он вдруг заплакал и закричал, да так, как могут кричать только новорожденные младенцы – зычно, громко и требовательно заявляя о себе на весь мир.
Я слушала рассказ француженки и думала, когда же был день рождения у этого маленького еврейского ребенка – тогда ли, когда он вышел из истощенной утробы матери? или когда он пришел в мир без войны?
…В Музей Аушвиц мы приехали рано, организационные вопросы требовали прибыть к восьми часам утра. На территории бывшего концлагеря, теперь Музея Аушвиц-Биркенау, ни души. Идешь вдоль бараков. Есть время побыть одному, подумать и может быть найти ответы на такие болезненные вопросы.
Вдруг вижу группу иностранных журналистов с камерами и микрофонами, обычно быстрых, деловых и даже немного суетливых. Но не сегодня. Бережно окружив старика, внимательно слушая его, они старались соответствовать ритму его неуверенных шагов. Он знал, куда он идет. Да, он не забыл «свой» барак. Присоединившись к ним, услышала на английском:
– Вот барак, в котором я был…вот мое окно… Я выжил благодаря девочке, которая делилась со мной своим супом. Я не помню ее имени, но знаю, что она тоже, как и я, выжила…
– Приезжали ли вы сюда раньше?
– Нет, никогда… И в этом году не хотел, но потом все-таки решился.
– А как вы с этим жили все годы?
– Я с этим не смог бы жить. Поэтому старался об этом не вспоминать, старался не думать.
Журналисты прошли немного вперед, у них сегодня много работы.
– Джонни, Джонни, – приглашают они старика следовать за ними.
На его груди ленточка, на которой написано «Канада». На мгновение касаюсь его руки и по-английски обращаюсь с просьбой сфотографировать. А он мне:
– А пани муви по-польску?
Я кивнула, мол, «трохе».
–Так я не Джонни. Я – Янек Яблунь. Янек Яблунь из Кракова.
В Канаде живет Джонни, а здесь на улице между бараками передо мной стоял Янек Яблунь, заглянувший в этот день в искалеченный войной мир своего детства.
Закатав рукав, показал свой номер: 174131. И заулыбался. А у меня не было слов.
«Мой» барак, «мое» окно и, сказать страшно, «мой» номер, а я вижу перед собой улыбающегося почти 90-летнего дедушку, который возможно сегодня приехал вернуть свое детство!
… Проходы между бараками Аушвица стали заполняться людьми. Время уединения и размышления подошло к концу. Скоро начнется Марш жизни. И что я вижу – улыбка Янека Яблуня умножилась в тысячи раз, отразившись на счастливых лицах еврейской молодежи, приехавшей для этого Марша со всего мира.
Ожидание звука шофара, с которого традиционно начинается шествие, не было утомляюще долгим под щедрым теплом апрельского солнца. Гомон, смех, кто-то здесь уже не впервые – встречи друзей и новые знакомства. И кипит работа: дети пишут на деревянных табличках «Я иду дорогой Марша жизни в память о 6 000 000 погибших в Холокосте евреев». Разворачиваются флаги – очень много израильских бело-голубых со Звездой Давида, но тут же пестрят и другие – американский, мексиканский, бразильский, швейцарский, французский, австралийский, немецкий, марокканский… И наш украинский – впервые в истории Марша. Вот современная география народа, который нацисты хотели уничтожить в крематориях и газовых камерах. Вот он – смех и крик нового рождения в мире без войны. Вот она – сила жизни, что превозмогает даже самые темные времена.
По официальной статистике Израильского офиса Марша жизни (MOTL) в этом году в шествии приняли участие более 12 тысяч человек, 110 делегаций из 41 страны мира.
Я потеряла Янека Яблуня из виду в толпе гомонящей молодежи. Но я видела его улыбку в каждом молодом еврейском лице и слышала крик жизни того освобожденного младенца в каждой школьной или студенческой группе.
Чуть позже на Мемориальной церемонии Президент Израиля Реувен Ривлин сказал: «Это Марш из смерти в жизнь. Этот Марш становится ярким светом в том самом месте, где была сплошная тьма». Звучал Кадиш, потом Атиква. И каждая нота, каждое слово приобретали здесь особое значение для дня сегодняшнего и дня будущего.
Для Израильского офиса было непросто принять решение провести этот 30-й Марш жизни традиционно на территории Польши. И какое-то время не было ясности, состоится ли он вообще. Но Израиль вновь доказал, что свободный дух его народа лишен предрассудков, и цена этой свободы так высока, что никакие спорные вопросы не могут воспрепятствовать доброй воле людей, чтобы вспомнить имена своих предков.
И в год 70-летия Государства Израиль вместе с участниками Марша жизни хочется сказать только одно – Ам Исраэль Хай! Народ Израиля жив! И пусть никогда больше не будет украдено детство у твоих потомков, еврейский народ.
