Секс-тур в Израиль с разоблачением
Интервью с отважной украинской журналисткой,
которая помогла израильской полиции разоблачить сутенерскую сеть
Красота — страшная сила. В этом на собственной шкуре несколько лет назад убедились израильские торговцы «живым товаром», которых разоблачила украинская журналистка Ярослава КОБА. Но кроме внешности, Всевышний (при непосредственном участии ее родителей) даровал этой девушке и талант, и отвагу, и кураж, без которых репортерская работа невозможна. Предлагаем вашему вниманию интервью с очаровательной коллегой, которое провел корреспондент Семен ХАЩАНСКИЙ
— Ярослава, на вашей страничке в Фейсбуке я прочел сообщение, что некий молодой человек, не очень хорошо говорящий по-русски, предлагал вам выйти замуж. Вы написали: «смелый парниша». Вы и в самом деле такая неприступная?
— Возможно, у того мужчины из Фейсбука был бы шанс покорить мое сердце, если бы он хотя бы писал без ошибок! Я не люблю неграмотных мужчин, бывали случаи, когда прекращала общение после смс-ок типа: «Я по тИбе скучаю». Вот для таких я — неприступная.
— На мой взгляд, вы одна из самых красивых женщин на украинском телевидении. Вы не думали о карьере модели?
— О карьере модели никогда не думала, ведь я не подхожу по параметрам, у меня не модельное лицо, рост всего 164 см. Так что и мысли никогда не было покорять модельный олимп. Я всегда хотела быть актрисой, и в какой-то степени мне это удалось, я некоторое время играла в театре и мне это безумно нравилось.
— При вашей красоте, обаянии и знаменитости вам наверняка мужчины не дают проходу. Как вы относитесь к своей популярности?
— Я не могу назвать себя знаменитой, конечно, я известна в журналистских кругах, но не более. А вот поклонников у меня действительно много, правда, бОльшая часть мужчин, с которыми общаюсь, не имеют ни малейшего представления, о том, чем я занимаюсь. При знакомстве я не говорю, что журналистка, поэтому некоторые думают, что я — учитель литературы, другие уверены, что актриса. Я их не переубеждаю, мне так спокойней.
— Почему именно журналистика? Сегодня это не самая востребованная профессия. Везет единицам.
— Для меня журналистика — это возможность сказать о том, что у тебя болит, возможность помочь решить проблемы другого человека, предостеречь зрителя в чем-то, уберечь от ошибки. В нашей стране журналист при возможности может изменить многое, особенно, если он работает в программе «Гроши». Вот я и мои коллеги пытаемся менять нашу страну к лучшему.
— Ярослава, на ваш взгляд, где тяжелее работать — на телевидении или, скажем, в газете, журнале?
— Везде есть свои сложности — и на телевидении, и в газете. Два года работала в политическом еженедельнике «Власть денег», там мне было безумно сложно, потому что до этого журналистикой я никогда не занималась. У меня педагогическое образование. Приходилось очень много работать, в том числе в области финансовой аналитики, но я знала, что с каждым написанным словом, с каждой опубликованной статьей я становлюсь на ступеньку выше.
Несколько лет назад в моей жизни произошло то, о чем я давно мечтала: я попала на канал 1+1. Сейчас открываю для себя новый мир — телевидение. Это тоже очень сложно, здесь нужно быть выносливей, рискованней, но мне нравится.
— Вы жалели когда-нибудь о выбранной профессии? Если да, то почему?
— Никогда не жалела, и, надеюсь, никогда не пожалею. Быть журналисткой — это счастье. Ведь ты имеешь большую привилегию — на всю страну заявлять о важных процессах для общества.
— Журналистика относится к одной из самых опасных профессий в мире. Вам знаком страх?
— Как и любому нормальному человеку, но я всегда верю в то, что все будет хорошо и что выберусь из очередной опасности. У меня на небе есть ангел, который меня оберегает. Это моя мама.
— За время вашей работы в журналистике вам угрожали? Ваши расследования пытались остановить незаконными методами?
— Конечно угрожали, писали злобные письма, вызывали на серьезный разговор, пытались подкупить, всякое случалось.
— Ваши расследования чаще всего проходят в так называемом стиле гонзо-журналистики. Поясню для наших читателей. Это метод журналистского расследования при котором журналист не просто собирает доказательства, а становится участником событий. Ярослава, вам по душе экстрим?
— Да, мне нравится щекотать свои нервы. Это хорошая возможность выплеснуть весь негатив, который накопился в душе. Но что касается экстрима на работе (какие-то опасные съемки), то тут я не задумываюсь над тем, нравится мне это или нет, я просто делаю. Это моя работа.
— “Папа” гонзо-журналистики Томас Хантер перепробовал массу профессий, о которых впоследствии писал в своих книгах. Есть ли для вас грань дозволенного в гонзо-стиле? Есть ли опыт, на который вы бы не согласились? Что для вас значит мораль?
— Через моральные принципы я не готова переступать. Ради расследования я не готова наносить вред другому существу, это неправильно. Что для меня мораль? Это очень гибкое понятие. К примеру, многие считают мое поведение аморальным, потому что я публично оголяла грудь, или танцевала стриптиз в рамках своих расследований. Я в этих поступках не вижу ничего позорного. Да, я это сделала, чтобы сотни девочек в стране после сюжета узнали, какие могут быть последствия. Это не аморально. Намного хуже, когда человек весь такой правильный, воспитанный, нравственный на публике, а в жизни оказывается ублюдком, которому плевать на других людей.
— Тяжело примерять на себя разные роли? Или для вас это что-то вроде театра? Вы легко входите в роль?
— Входить в роль иногда легко, иногда сложно, к примеру, перевоплотиться в роль стриптизерши мне было морально сложно, моя природа сопротивлялась. Я не могла выйти на публику, пока не выпила 50 граммов коньяка. Но отказаться от своего эксперимента я не могла, ведь мне нужно было понять, что каждый вечер испытывают стриптизерши. Передать эти эмоции невозможно, не попробовав.
— Ваше расследование и выведение на чистую воду израильских сутенеров потрясло не только Украину, но и Израиль. Расскажите, как все началось.
— Начиналось все утром. Мой коллега Денис Данько предложил снять сюжет о торговле женщинами в секс-индустрии. Я сразу же загорелась этой идеей и предложила Денису помощь: давай сделаем сюжет о том, в каких условиях живут эти женщины, попадают ли они в секс-рабство, выезжая на подобную работу за границу. Сказала, что я могу внедриться в иностранный бордель. Коллеги восприняли мою идею как шутку. Посмеялись, забыли.
Я тем временем штурмовала интернет в поисках подходящих вакансий. Нашла, отправила свое резюме — ответили, пригласили на работу, купили билет, руководство нашей программы дало добро на то, чтобы мы летели в Израиль. При условии, что мы получим поддержку посольства.
— Как к вам отнеслись в израильском посольстве? Трудно было доказать, что вы вышли на торговцев “живым товаром”? Что вам ответили дипломаты?
— С посольством вел переговоры Денис Данько, я все это время ежедневно вела общение с сутенером по скайпу, продумывала план своих действий. Насколько мне известно, проблем при общении с посольством у Дениса не возникло, так как он предоставил мою переписку и разговоры по скайпу, плюс — мы достаточно известные журналисты в Украине, наши расследования резонансные, так что нам поверили.
— Ваш приезд в Израиль был санкционирован израильской полицией. Вы были уверены в успехе? А вдруг все пошло бы не так? Вы были готовы ко всему?
— Израильская полиция мне очень помогла с самого начала после прилета. Это действительно профессионалы с большой буквы. Они встретили меня в аэропорту, снарядили всякими жучками, морально настроили, беспрерывно следили за нами. Спасибо им большое! Но в успехе изначально я уверена не была, хотя все же надеялась на лучшее. За день до вылета у меня началась паника — представители израильского посольства несколько часов по телефону мне объясняли, что не могут гарантировать мне жизнь. Говорили, что в любой момент может пойти что-то не так… поэтому советовали хорошенько подумать перед тем, как окончательно давать «добро» на участие в операции. Мне было настолько страшно, что я даже написала прощальное письмо одному человеку: «В случае, если не вернусь, знай, я тебя люблю». Ведь если бы что-то пошло не так, сутенеры могли бы меня в лучшем случае изнасиловать, в худшем — убить.
— Что бы вы посоветовали девушкам, которые хотели бы отправиться на заработки?
— Хорошо там, где нас нет. Нужно об этом помнить. Я бы посоветовала девушкам не думать о возможности заработать за границей миллионы, а пытаться наладить как-то свою жизнь в Украине, пойти учиться, верить в лучшее и никогда не опускать руки, выход есть всегда. Я сама на себе это испытала.
— Вы довольны своим расследованием?
— Можно было бы и лучше. Я никогда не бываю на 100% довольна своей работой, но в целом мне нравится.
— Вы бывали в Израиле просто так, на отдыхе? Если нет, то я с удовольствием вас приглашаю.
— Израиль впервые посетила в рамках расследования. Мне очень понравилась эта страна, так что я обязательно вернусь, но уже чтобы отдохнуть. Спасибо за приглашение.
— Громкий процесс “Pussy Riot”, феминистское движение “Femen” – как вы относитесь к подобным группам? Вы им симпатизируете? Они вас раздражают?
– Я бы очень любила и поддерживала “Femen” и “Pussy Riot”, если бы своими акциями эти движения могли изменить мир к лучшему. Грубо говоря, если бы для того, чтобы пенсионерам повысили пенсию, нужно было бы выйти на акцию протеста с “Femen”, я бы всегда выходила и раздевалась, но оголять грудь лишь для собственного пиара не намерена. Поэтому мое отношение к этим группам негативное.
— Вы, насколько я знаю, даже “внедрялись” в движение “Femen”. Каково быть феминисткой?
— Лично мне членом «Femen» быть не понравилось. На протяжении трех месяцев (именно столько я там провела) я чувствовала на себе постоянный негатив и ненависть окружающих. Когда мы проводили акцию протеста возле одной из самых главных православных святынь — Храма Христа Спасителя, обнаженные скандировали «Боже Царя Гони!», прохожие снимали нас на телефоны, верующие обзывали, проклинали. Больше всего запомнилось «Горите в аду, суки! Возвращайтесь в Украину…» Это было страшно, также нас обливали грязью в интернете. Это было неприятно, это было ужасно. Я скандировала эти дурные лозунги, а в душе молилась.
— Спасибо за интервью, Ярослава!